Шаг вперёд, два шага назад (СИ) - Хмельная Маруся. Страница 67

— Да! Мы с тобой встречались.

— Да, — подтвердил он.

— Так это я та женщина… та девочка, которой ты пообещал никого не убивать. Это я.

— Да, ты, — грустно подтвердил Алекс.

— А я-то думала… навыдумывала себе.

— Что? — нахмурился Алекс.

— Любовную романтическую историю.

Алекс пренебрежительно фыркнул в сторону.

— Ты известная фантазёрка.

— Эх, жаль, что я уже не девственница, — сказала я в порыве и смутилась от сказанного. — Прикольно было бы управлять. Ты бы был у меня в услужении и делал всё, что я тебе скажу.

Глаза Алекса блеснули затаённым смехом, но он сохранил серьёзное лицо.

— Я считаю, что мне очень повезло, — заметил он.

— А это правда, что ты был обязан меня охранять и следить за мной?

— Правда, — кивнул он.

— Бедный. И ты был всегда рядом?

— Почти. Иногда я пренебрегал своими обязанностями в угоду своих дел.

Кхм. Я задумалась, разглядывая его. Он забеспокоился.

— То есть ты меня хорошо знаешь? А почему я тебя никогда не видела?

Он надменно поднял бровь, и я скуксилась.

— Значит, тогда ты появился неслучайно? В парке? Тебе пришлось выйти из шкафа, чтобы защитить меня?

— Да, — подтвердил он.

— О, Алекс, — застонала я. — Ты не представляешь, как я испугалась. Я жила в страхе, что ты придёшь и убьёшь меня. Лучше бы вы всё мне рассказали.

— Я не имел такого права. И я не знал, что ты так боялась, прости.

— Я понимаю, что ты не виноват. Но вспомнив все эти годы, что я жила в страхе… — я застонала и вцепилась в волосы. — И я бы не участвовала в поисках тебя Стасом, а даже помешала бы. Всё-таки иногда лучше знать правду, а то можно навредить.

— Ну прости ещё раз, не мог я тогда тебе открыться.

— Ты был всё время моей тенью, а я даже не знала. Каково это?

— Я и так всегда тень. Только своя. А наблюдать за тобой весело, это было даже забавно и интересно. Ты была такая беспокойная!

— О, боже, — застонала я. — Ты знаешь все мои постыдные секреты?

— Ну, если ты про эти зажимания с прыщавым Никитой Новиковым в девятом классе…

— О, нет, замолчи! — потребовала я. — В фляжке ещё есть что-нибудь? Мне надо всё это переварить.

— Есть, но тебе хватит.

— Тогда я сваливаю. Что-то мне не по себе. Как я теперь смогу смотреть тебе в глаза?

— Как обычно, — пожал он плечами. — Мы же как-то общались до этого.

Ну, мама, и тут удружила, подумала я зло. Сделать из чудовища моего охранника, да при том, что я об этом ни сном ни духом. Хотя в этом как раз её вины не было.

— Ты злишься? — догадался Алекс.

— Немного. Мне правда лучше побыть одной. Какое-то время. Увидимся потом, ладно?

— Хорошо, — согласно кивнул он и встал. Заметна в нём была какая-то маета, взгляд побитой собаки, но мне было не до этого. Мне хотелось убежать и побыть одной.

Я засобиралась. Он протянул мне выигранную звезду, но я, посмотрев на неё, сказала:

— Пусть она останется здесь, ладно?

Он раздражённо кивнул и небрежно бросил её на стол в комнате.

— Лучше бы её потом забрать из этой квартиры. Тут твоя фамилия, а мы не хотим привлекать внимания к этой квартире.

— Ты прав. Давай её сюда, — я положила звезду в сумку.

На пороге я обеспокоенно его спросила:

— Ты должен был защищать меня до двадцати лет. Значит, сейчас ты свободен от обязательства?

— Да.

— Угу, — пробормотала я.

— Но вред я тебе не могу причинить, если ты об этом беспокоишься, — нахмурился он. — Я же обещал тебе.

— Но и препятствовать не обязан, — внесла я ясность. — Если кто-то третий будет причинять вред.

— Интересно у тебя мысли пляшут. Как наш предыдущий разговор привёл тебя к этим рассуждениям? Я хоть и наблюдал за тобой, но понять тебя до сих пор не могу.

— Может, это и к лучшему. Не злись, я тебя ни в чём не подозреваю. Просто спросила.

— Угу, — повторил он за мной раздражённо.

— Пока. Увидимся.

И я убежала.

Вопрос был только куда бежать? Хотелось побыть одной. Чтобы побыть с Алексом, мне пришлось врать, что я хочу побыть одна. Чтобы побыть одной, что мне надо врать? Дома даже надеяться не приходилось остаться в одиночестве.

— Стас, привет, ты где? — позвонила я жениху.

Я специально так называла его про себя, чтобы привыкнуть к новому статусу.

Узнав, что он на встрече и не скоро освободится, я возликовала.

— Но ради тебя… Если я тебе нужен, я всё брошу и приеду.

— Нет, что ты, ничего не случилось ведь. Я поеду к нам и буду тебя там ждать.

— Я очень рад это слышать, любимая. Вернусь как только смогу. Уже в нетерпении и хочу всё бросить.

— О, нет, Стас, мы должны жить как жили, иначе долго не протянем. У меня, кстати, есть работа, которую я хоть смогу, наконец, закончить, пока мне никто не мешает.

— Это я-то тебе мешаю? — пожурил меня Стас.

— Ты же знаешь, что речь не о тебе. Пока, целую.

— Пока, любимая, до встречи. Я тебя люблю! — Стас ждал ответа.

— И я тебя!

В последнее время заученные слова давались мне всё легче. Я говорила заветные слова и не испытывала мук совести.

Глава 49

Долго ковыряться в себе мне не дала Нина.

— Ань, выручи, а? — запричитала она в трубку. — Шеф дал задание осветить в статье конференцию про купечество 19 века, которая пройдёт завтра и послезавтра в ДК. Там весь день надо сидеть, а у меня свидание!

— Свидание? С кем? И почему днём?

— Мы на лыжах собирались съездить в горы покататься. Ну не отменять же! Сходи завтра вместо меня, законспектируй. Ну, пожалуйста, — попросила она умоляюще. — Деньги мне тоже нужны, не хочу никому статью отдавать.

— Хорошо, хорошо, — успокоила я её. — Только скажи, с кем свидание?

— С Лилякиным, он чиновник в мэрии, не знаю, знаешь ли ты его.

— Знаю, но плохо.

Тут я замялась. Говорить Нинке про Жанну или нет? Она же мне сказала, значит, рассчитывает на то же с моей стороны. К тому же когда правда вскроется, я опять буду виноватой.

— Слушай, но мне Жанна перед Новым годом говорила, что она встречается с Лилякиным. Я не знаю, тот же, или это его брат или отец? — осторожно сказала я.

— Он. Бросила его твоя Жанка, призналась ему, что любит другого и забыть не может. А я подхватила и утешила.

— Хм, — не нашлась я что сказать на всё это. — Ладно, вы люди взрослые, разберётесь. Во сколько твоя конференция начинается?

Когда повесила трубку, задумалась над услышанным. Я знаю только одну сильную любовь Жанны. Неужели она так по нему сохнет, что решила не устраивать свою личную жизнь? На что она надеется?

На конференции я встретила цветущую Марго Рябушинскую. Она была в необычайно приподнятом настроении, чего нельзя было не заметить. В перерыве я подошла поздороваться. Она отвела меня в сторону и спросила, известно ли, кто её подслушивал и звонил от её имени.

— Да. Это покойный Леонов, — сообщила я.

Она бросила на меня быстрый взгляд, но решила не развивать тему.

— С покойников не спросишь. Пусть покоится с миром. У меня чудесные, прекрасные новости! Мне не терпится поделиться с ними со всеми.

— Да? — заинтересовалась я. — И какие же?

— Ты не представляешь, Анечка. Ольге пришло письмо из детского дома. Туда попал мальчик, наш родственник. Седьмая вода на киселе, долго рассказывать, от моего троюродного племянника внебрачный сын. Племянник тот давно уехал в Америку, потом возвращался, потом снова куда-то уехал… Давно о нём ничего не было слышно. Мать у мальчика умерла, её мать, престарелая бабка, ей самой уход нужен, не могла о нём заботиться и сдала в детдом. Но продолжала искать его родственников, вдруг кто сжалится и возьмёт к себе мальчишечку.

По этому «мальчишечке» мне было уже всё понятно, и я внутренне улыбнулась, наш план с чудовищем удался. Но продолжала слушать как ни в чём не бывало, вставляя только охи, ахи и «Да вы что?!».