Ягодка опять (СИ) - Стрельникова Александра. Страница 5

— Нет. Завтра они уже будут позавчерашние.

— Тогда хочу. Тем более, если это они так пахнут.

Киваю, беру в сушке вторую тарелку и наливаю ему до краев. Уже забыла, как это приятно — кормить голодного мужика. Ест так, что уши ходят ходуном. В одном кулаке как гранату зажал черную горбушку, которую предварительно натер зубчиком чеснока и посолил, во второй — ложка, которая так и мелькает, путешествуя от тарелки ко рту. Сажусь рядом. Ем не так быстро, как он. Поэтому у меня еще полтарелки, когда у него ложка уже во всю скребет по дну. Облизывает ее и смотрит в точности как пес Шарик-Бобик. Молча встаю и наливаю ему добавки. Даже вздыхает умиротворенно.

— А водочки у вас совершенно случайно нет?

Опять смеюсь и потрясенно качая головой иду к холодильнику — такой нахальный, что даже нравится. Достаю из морозилки покрытую инеем бутылку, а с полки — две рюмки. Разливает. Салютует мне и опрокидывает тягучую жидкость прямо в горло. Крякает уже совершенно восторженно и снова склоняется над тарелкой. Выпиваю свою рюмку и тоже принимаюсь за еду, попутно искоса рассматривая его лицо. Без седой щетины на подбородке и щеках и без очков в тонкой, надо признать стильной оправе, которые сейчас лежат перед ним на столе, он кажется намного моложе. Мой ровесник, или даже младше. Скулы угловатые, на щеках впадинки, ресницы длинные. На зависть. Стрижка довольно короткая, волосы как и щетина — темные с проседью. Кажется, это называется «соль с перцем». Перца пока что больше, но соль уже взялась за него всерьез…

В очередной раз мельком огорчаюсь по поводу того, что возраст мужчинам, как правило, идет. Пропадает детская округлая наивность и гладкость, проступает суть мужской натуры. Мужики в отличие от нас, женщин, в этом возрасте не стареют, а матереют. Особенно если им удается сохранить поджарую волчью стройность. Вот как этому…

Наелся. Вижу, что ложка путешествует между тарелкой и ртом уже значительно медленнее. Испрашивает взглядом разрешения и наливает по второй. Выпивает все так же отсалютовав, но не чокнувшись, заедает хлебом с чесноком и снова принимается за щи. Интересно, когда он ел-то в последний раз? Может он все-таки бомж, а свои дорогие очки на помойке подобрал? Тогда на какие деньги трактор нанимал?

Доедает. Откидывается на спинку стула. На лице — ленивое, тягучее счастье.

— Это было… нереально. Это было просто офигительно нереально. Полный восторг и отпад.

— Спасибо.

— Вы профессиональная повариха?

— Нет, увы. Я всего лишь профессиональная жена с 27-леним стажем. И то — бывшая.

Смотрит прищурившись. Словно мерку прикладывает.

— Здесь раны зализываете?

Киваю молча. Слезы внезапно подобрались очень близко.

— Ушел к другой, вас оставив у разбитого корыта?

Опять киваю и отворачиваюсь.

— Детей нет?

— Есть. Выросли уже…

— Поня-я-ятно. И хватит реветь!

— Я не реву.

— А то я не вижу.

Вскакиваю и отхожу от стола в сторону, размазывая по щекам непрошенные слезы.

— Чего теперь делать будешь?

— Работу ищу.

— И как?

— Никак. Сегодня вот собеседование должно было быть, а я тут…

— Не реви.

— Не реву.

— Ага. Я заметил. На!

Вижу перед собой руку с рюмкой водки. Беру, пью. Тут же перед носом оказывается кусок черного хлеба с чесночиной на нем. Закуска, стал быть. Какой заботливый, однако!

— Что делать-то умеешь?

Трясу головой.

— Говорю же — профессиональная жена. Детей могу воспитывать, щи, вот, варить, дом вести…

— Не густо.

— Зато качественно.

— Таких как ты… — машет рукой. — Чего ж, клуша, сидела? Чего ждала-то? Неужели не чувствовала, что все псу под хвост идет? Образование-то хоть какое-то есть? Ну кроме средней школы?

— Ин Яз.

Присвистывает.

— Неплохо!

— Два года трудового стажа и мне 45.

— Дерьмо.

— То-то и оно.

— Зато ты уже не ревешь, а злишься. А это половина пути к победе.

Машу рукой и снова отворачиваюсь. Какая на фиг победа? Снова вижу перед носом стопку водки. А потом и кусок хлеба с чесноком. Эй! Он что же напоить меня хочет? Поворачиваюсь, изучаю его физиономию. Потом показываю ему кукиш.

— А вот это в комплексное обслуживание не входит. В баньку — пожалуйста, щец — милости просим, водочки — на здоровье. А вот секс с пьяной хозяйкой… — подношу кукиш к самому его носу.

Хохочет, запрокинув голову. Потом серьезнеет.

— А я, знаешь, рассчитывал. С самого утра, как в сугробе увидел, все думал — как бы тебя половчее в койку затащить. Не выйдет?

Снова тычу сложенной в фигу рукой ему в нос. Перехватывает ее, целует сначала сам «кукиш», потом запястье, там где бьется пульс… Смотрит в глаза. Серый металл его взгляда течет и плавится. И я в ответ почему-то теку и плавлюсь… Не понимаю, что со мной. Не понимаю и, черт побери, понимать не хочу!!! Провались оно все!

Поначалу все идет для меня так сложно! Он уже во мне, уже двигается, дыша судорожно, сквозь зубы, а я даже прикоснуться к нему не могу толком. Пытаюсь, но как только ощущаю под пальцами его горячую кожу, так невольно отдергиваю руки.

— Обними меня.

Видно тоже почувствовал эти мои метания. Не могу. Опять пробую и не могу. Берет мою ладонь, прикладывает к своей груди, прижимает, смотрит в глаза и снова начинает двигаться. Отворачиваюсь, не могу видеть жар в его взгляде. Не могу видеть его такое чужое лицо над собой… И в то же время эта его непривычность, чужеродность настолько возбуждает!

Оргазма не жду и даже не готовлю себя к нему. Он просто накрывает меня с головой. Захотела бы — не удалось бы остановить эту лавину мучительно острых эмоций и ощущений. Выгибаюсь так, что поднимаю на мостике своего тела всего его, такого большого по сравнению со мной. Наверно просто потому, что и он в этот момент не лежит на мне тяжким грузом, уткнувшись подбородком мне в плечо, как это обычно делал Игорь, а нависает надо мной, опираясь на кулаки. Так, что мышцы на руках свились тугими жгутами. Широко раскрытые глаза сосредоточенны, взгляд горячий и жадный. На шее и лбу вздулись вены, а рот оскалился, словно сейчас он накинется на меня и вонзит в мою шею острые белые зубы. Вампирские сказки. Но как же он в этот момент хорош!

Пока я с ним, почему-то не вспоминаю ни про морщины на лице, ни про то, что на животе появилась лишняя складочка, которую лучше бы спрятать, ни про бедра, которые уже давно совсем не так точены и хороши, как лет 10 назад. Все это настолько не важно! И в первую очередь потому, что я четко знаю — я нравлюсь ему, он хочет меня такой, какая я есть. И ему совершенно наплевать на складочку, неидеальность бедер и все остальное прочее. И какой же это восторг!

Утром просыпаюсь одна. Мой нежданный любовник отбыл. Осталась только вмятина на подушке рядом и темный волосок, запутавшийся в складках сбившейся простыни… Подношу его к свету. Кручу в пальцах, разглядывая и улыбаясь. Забавно. Я провела с мужчиной целую ночь, но даже не знаю как его зовут. Всегда строго выговаривала своим мальчишкам, когда кто-то из них — не помню уж кто именно, периодически произносил: «Секс — не повод для знакомства!» А теперь — сама…

И при этом чувствую себя превосходно! Словно сытая кошка на теплом солнышке. В душе, под колючими струями воды, даже напевать себе под нос начинаю. А когда после причесываюсь перед зеркалом, обнаруживаю у себя на физиономии давно позабытое выражение — я улыбаюсь. И улыбка эта — мягкая, тягучая как мед — не только на губах, но и в глубине глаз. Да и сама я похорошела и вроде бы даже помолодела лет на десять сразу… Хороший секс как средство Макропулоса? И почему до сих пор во всех медицинских учреждениях мира наряду с электрофорезом и душем Шарко врачи не прописывают пациентам сеанс процедур сексотерапии?.. Или я просто отстала от жизни и нечто подобное уже давно практикуется? Для ВИП-клиентов, например…

На столе обнаруживаю наспех накарябанную на оторванном от газеты уголке записку: «Ты восхитительна. Спасибо за все». Прячу ее в косметичку. На память об этой действительно потрясающей ночи…