Роддом. Сценарий. Серии 17-24 - Соломатина Татьяна. Страница 6

Из смотровой выходит Марго, в руках у неё две чашки кофе. Видит голого по пояс Панина – чуть не расплёскивает – Беляев замечает, выражение лица соответствующее. Марго быстро берёт себя в руки, идёт к докторам. Одну чашку ставит перед Паниным.

ПАНИН

Спасибо.

БЕЛЯЕВ

Маргарита Андреевна! Вы не очумели?! Я ваш непосредственный начальник!

Марго уже поставила чашку и перед Беляевым.

МАРГО

Извини! Сперва – гостю.

БЕЛЯЕВ

Он не гость! А член! Член коллектива… (ехидно)Вы, Маргарита Андреевна, понапрасну варежку не разевайте! Здесь нечего ловить. Жена. Дети. Любимая женщина… Полный набор!

Панин ровно, без агрессии, походя, не отрываясь от писанины:

ПАНИН

Игорь Анатольевич, завали!

Беляев – мирный жест «руки вверх» в сторону Панина, подмигивает Марго. Из дверей предбанника операционной Святогорский и санитарка Лиля выкатывают каталку с бомжихой. Лиля уставляется на торс Панина, раскрыв варежку.

СВЯТОГОРСКИЙ

Семён Ильич, ты к беременным в таком виде не ходи, порвут на тряпки.

БЕЛЯЕВ

(кивая на каталку с бомжихой) Так, Святогорский! Это не моя забота. Панин сюда кОму притащил – вот вы вдвоём и…

Взгляды всех присутствующих с сарказмом уставляются на него.

БЕЛЯЕВ

Блин! Я начмед.

СВЯТОГОРСКИЙ

С большой властью приходит большой геморрой!

Лиля и Святогорский катят каталку на выход из родильно-операционного блока – в отделение. Панин уходит вместе с ними.

(КУЛИКОВСКИЙ, ПЕРСОНАЛ, ПАЦИЕНТЫ.)

Главврач идёт мрачнее тучи, в конкретную палату. Персонал его обтекает, кивая, коротко здороваясь. Останавливается у двери палаты. Прислушивается. Прикладывает ухо. Тихо. Вдруг сквозняком открывается выходящая в коридор дверь дежурки приёма – и оттуда разносятся громкие звуки заставки к «Санта-Барбаре». Куликовский в один прыжок оказывается у распахнутых дверей дежурки и быстро захлопывает их. Дурацкая музычка стала тише, но не исчезла. Он ещё больше нахмуривается. Резко распахивает дверь в дежурку.

(КУЛИКОВСКИЙ, 1-Я МЕДСЕСТРА, 2-Я МЕДСЕСТРА.)

Медсёстры пьют чай с бутербродами, таращась в экран, не сразу замечая явление главврача.

1-Я МЕДСЕСТРА

Сиси, короче, уже сто пятьдесят серий в коме, а его жена…

2-я медсестра замечает главврача, вскакивает. Видит его и 1-я. Тоже вскакивает. Обе испуганно смотрят на Куликовского: главврач в затрапезной дежурке – редкость. Куликовский подходит к телевизору, выключает, брезгливо кривя лицо. Обтряхивает ладони друг об друга, обтирает об халат. Бросает испепеляющие взгляды. Выходит. Медсёстры смотрят друг на друга, выдыхают.

(РЫБА, ЖЕНА ЗИЛЬБЕРМАНА, ПЕРСОНАЛ, ПАЦИЕНТЫ.)

По коридору идёт красивая стройная блондинка элегантного возраста (жена Зильбермана). Женщина, что называется, с породой и классом. (Рыба со всей её молодостью рядом – серая мышь.) По коридору ей навстречу идёт Рыба, не разбирая дороги. Хлюпает носом, лицо заплаканное. В руках штатив, полный пустых пробирок. Со всего маху натыкается на жену Зильбермана, штатив вылетает из рук, пробирки разбиваются. Рыба ахает. Проходящий персонал смотрит неодобрительно. Отскакивает пациент.

РЫБА

Что я наделала!

Начинает плакать. Жена Зильбермана спокойна, лицо сочувственное.

ЖЕНА ЗИЛЬБЕРМАНА

Успокойтесь. Это всего лишь пробирки.

Рыба садится. Жена Зильбермана присаживается на корточки, помогает собирать осколки.

РЫБА

Что вы! Я сама! Ещё порежетесь!

ЖЕНА ЗИЛЬБЕРМАНА

Я боли и крови не боюсь.

Жена Зильбермана поднимается, выбрасывает собранные осколки в стоящую тут же урну. Внимательно смотрит на Рыбу, на опухшие глаза, косу. Мягко:

ЖЕНА ЗИЛЬБЕРМАНА

Анастасия Ивановна Рыбальченко, если не ошибаюсь?

Поднимается и Рыба, глядя на жену Зильбермана, как зачарованная. Жена Зильбермана ласково сочувственно гладит девушку по плечу. Идёт дальше. Рыба смотрит ей вслед.

(ЧЕКАЛИНА, МЕДСЕСТРА, 1-Я ЖЕНА САЗОНОВА, ПЕРСОНАЛ, ПАЦИЕНТЫ.)

Чекалина стоит на посту, перебирает истории болезней. К ней подходит медсестра (старая, опытная).

МЕДСЕСТРА

Мария Леонидовна, вы бы шли домой.

Чекалина, не отвлекаясь от историй болезни.

ЧЕКАЛИНА

Где клиренс креатинина Потапова?

МЕДСЕСТРА

Лаборатория принесёт – сразу вклею. … Или к мужу.

Чекалина поднимает на медсестру глаза.

ЧЕКАЛИНА

И что я буду делать дома или у мужа? Сходить с ума?

Снова утыкается в истории болезней.

МЕДСЕСТРА

И в вашем положении… Вы уже в декрете по закону!

ЧЕКАЛИНА

Я интерн. Собираюсь стать врачом. А не гнездующейся самкой. Дети не должны мешать ни работе, ни жизни…

В этот момент к ним приближается неопрятная заплаканная женщина, явно махнувшая на себя рукой, ровесница Сазонова. И без предисловий падает перед Чекалиной на колени. Персонал и пациенты останавливаются, с любопытством наблюдают.

1-Я ЖЕНА САЗОНОВА

Умоляю вас как мать!

Медсестра, моментально сориентировавшись в ситуации, поднимает 1-ю жену Сазонова, отвлекая любопытных, бодрым голосом:

МЕДСЕСТРА

Ничего страшного! Небольшое головокружение! Сейчас глюкозки с аскорбинкой уколем!

Кивает Чекалиной: за мной! Увлекает 1-ю жену Сазонова в сторону дежурки.

(ЧЕКАЛИНА, 1-Я ЖЕНА САЗОНОВА, МЕДСЕСТРА, КАБАН.)

В пустой дежурке работает телевизор. Кадры из всё той же «Санта-Барбары». Первой заходит Чекалина, раздражённо выключает телевизор. За ней – медсестра под ручку заводит 1-ю жену.

ЧЕКАЛИНА

Спасибо, идите.

МЕДСЕСТРА

Может… помочь?

Чекалина бросает на медсестру выразительный взгляд.

МЕДСЕСТРА

Хорошо!.. Я тут…

Жестом за дверь, мол, неподалёку, если что. Выходит. 1-я жена Сазонова смотрит на Машу умоляюще.