Полнолуние для магистра (СИ) - Горбачева Вероника Вячеславовна. Страница 71

Во-первых, разумеется, чтобы убедиться лишний раз и в его безопасности.

Во-вторых, чтобы обеспечить пути отступления девушке, жаждущей вернуться в собственный мир. Домой. Уэллс слишком хорошо знал пристрастное отношение Георга Фредерика к подселенцам: для него каждый иномирянин был чуть ли не сверхчеловеком, уникумом, обладающим кладезем полезных знаний и новых возможностей. Очередной подселенец-обыватель, подселенец-посредственность становился для регента личным разочарованием; но каждому эрудиту он радовался, как дитя, и точно так же, как ребёнок с любимой игрушкой, готов был сутками напролёт обсуждать иномирные новшества и их возможную пользу для королевства. Что же касается Ангелики…

Лика. Мисс Лика. Удивительная девушка, немыслимым образом соединившая Светлую магию нового тела с интеллектом и опытом, приобретёнными в своём мире; девушка с университетским образованием, что на её родине не редкость; очаровательная, умная, эрудированная… которую регент ни за что не согласится отпустить. Это всё равно, что отнять у него, голодающего, краюху хлеба. Магистр был более чем уверен: именно ему Георг Фредерик поручит изыскать способы уговорить, оставить Лику в их мире, чем-нибудь привязать, осыпать сокровищами…

А умолчать о скором уходе подселенки Уэллс не имел права. Как, впрочем, и оставить на произвол судьбы настоящую Ангелику Оулдридж.

К тому же, Великий Магистр подозревал, что, останься в этом мире обе девушки, пусть даже одна из них будет пребывать в бестелесной форме — и в равновесии миров что-то нарушится. Возможно, имелись какие-то иные варианты перемещений, но они требовали серьёзного обдумывания. И не в одиночку, а с профессионалами. Пока что он обеспечит мисс Лике свободу выбора и ухода. Свободу. И пусть делает с ней, что захочет.

…Часы на каминной полке отзвенели полночь.

Принц-регент провёл ладонью по лицу, словно снимая оцепенение. Беседа с Магистром и впрямь действовала на него благотворно: он посвежел, заметно приободрился, несмотря на позднее время. Вытянул, сцепив, руки, хрустнул пальцами.

— В каких всё-таки удивительных сферах вы вращаетесь, Магистр! Какая интересная у вас жизнь! Я бы многое отдал за несколько дней, насыщенных подобными чудесами. Но вместо этого имею, что имею: рутины, интриги, дворцовые дрязги… Теперь мне ясно, почему лорд Грэхем так настойчиво просит аудиенции: он наверняка собирается ходатайствовать о своей падчерице. Что ж, девушка заслуживает и восстановления статуса в обществе, и представления ко двору. Впрочем, к этому вопросу мы ещё вернёмся. Чего я не понял, так это одного: почему вы до сих пор не арестовали и не заточили в свои Орденские подвалы это чудовище, притворяющееся доктором Виктором Джейкобом? Мало того — оставили его здесь, во дворце, под одной крышей со мной и королём! Послушайте, Ричард, вы знаете, как я вам доверяю. Но мне просто любопытно: как ваше бездействие в отношении этого злодея сочетается с заверениями в полной нашей безопасности?

Ричард Уэллс усмехнулся уголками губ.

— Бездействие? О, нет. Отныне мистер Джейкоб под неусыпным контролем. О котором, впрочем, пока не догадывается, как и о многом другом, происходящем вокруг его бесчувственного тела.

— Как бесчувственного? — ахнул регент. — И он?.. Я хотел сказать — он тоже пострадавший? Жертва? Я-то думал, он и есть тот самый злоумышленник! Впрочем… — Он развёл руками. — Нет, что-то не сходится. Не мог он убить нескольких человек, да ещё так ловко представить все смерти, как произошедшие от естественных причин; он же всё это время был на побережье, в Баде? Но тогда…

— В какой-то мере вы угадали, Август. Доктор Джейкоб — ещё одна жертва.

Георг сердито сверкнул глазами.

— Не понимаю!

— Большего я вам пока не могу сообщить. Скажу одно: существо, едва не убившее сегодня профессора Диккенса, не было его ассистентом и старинным другом. Весьма возможно, что «старина Джейкоб», как называет его профессор, умер два дня назад, упав с лестницы и разбив затылок. У него до сих пор остались следы от удара; ваши лейб-медик и маг-целитель сами не могут оправиться от потрясения. Из-за тщательно наведённого отвода глаз им казалось, что рана пострадавшего незначительна; а сейчас, после того, как с них сняли заклятье, они не понимают, как с такими повреждениями можно было вообще выжить. Но в том-то и дело, что невозможно.

— Ещё один подселенец? — в волнении предположил регент.

— Если бы…

Магистр задумался.

— Впрочем, не исключено. Подселенец-маг, но при этом вовсе необязательно иномирец. Тс-с! — Он приложил палец к губам. — Это пока одна из версий. Есть у меня некое предположение, требующее дополнительного расследования и доказательств. Я возлагаю большие надежды на беседу с одним очень важным свидетелем. Вы уже назначили аудиенцию лорду Грэхему?

Принц-регент азартно потёр руки.

— Ещё нет. Вы хотите встретиться с ним прямо здесь?

— Вы же знаете, что лишь два кабинета в Лондоне максимально защищены от прослушивания: мой и ваш. Но приглашать сэра Оливера в Орден я не рискну, чтобы не обнаружить чрезмерного к нему интереса; встреча же его с вами — лишь вопрос времени, она никого не удивит. Итак?

Регент решительно хлопнул ладонями по подлокотникам кресла.

— Решено. Завтра… нет, послезавтра, в одиннадцать утра.

Внезапно на лице его проступила озабоченность.

— Погодите-ка, Ричард, а что вы там упоминали о намерении мисс Ангелики нас покинуть? О ком, собственно, будет вести речь лорд Грэхем? О своей настоящей падчерице — или об иномирянке, к которой воспылал сочувствием? Я должен знать!

Кто-то осторожно тряс Лику за плечо.

— Мисс! О, мисс Ангелика, проснитесь же! Спать сидя нехорошо, вам лучше перейти в постель!

Не соображая спросонья, в чём дело она с недоумением воззрилась на горничную, пока не поняла, что смотрит на неё снизу вверх, что тело ноет от неудобной позы, а под головой отнюдь не подушка, а жёсткая шероховатая стопка тетрадей. Ага, понятно. «Только на минуточку!» А сама заснула на чужих конспектах, как студентка на лекции.

Невольно улыбнулась этому сравнению.

А вот снилось ей нечто, к студенческой поре никаким боком не относящееся. Такой восхитительный романтический сон… Жаль, что лишь сон. Лика встряхнулась.

— Да-да, конечно!

— Я уж и умыться вам приготовила, и грелку в постель, и полоскание для рта… Нужно? Мисс Диккенс, хозяйская дочка-то, завсегда перед сном намывалась, когда из таза, когда и в ванне, и зубы полоскала; и чудным таким словом всё это обзывала. Гиена, кажется…

Лика невольно прыснула:

— Гигиена, Фанни!

Со сна её немного качнуло, когда она поднялась на ноги: закружилась голова. Нет, если сейчас она заляжет в ванну, то уснёт прямо там же, расслабившись в горячей воде. Если вообще её дождётся.

— Дай просто умыться. И где там этот эликсир для зубов?

— А вот всё в ванной комнате, пойдёмте, барышня, — зачастила горничная, поддерживая её под локоть. — Не извольте беспокоиться, мы всё знаем, как настоящих леди ко сну собирать. Вот только нет у вас ни для личика притираний, ни для ручек; как же так? Не обзавелись ещё? У каждой барышни полон туалетный столик такого добра, а у вас ни мазей для красоты, ни духов пахучих, ни пудрочки. Оно понятно, вы у нас в гостях, вчера только прибыли, не до того было. Но ведь неудобно барышням без всяких таких мелочей обходиться! А я вот слышала, что Фрида, наша кухарка, слышала от миссис Диккенс, будто та сегодня собиралась с вами по модным магазинам проехаться, всё ждала, когда вы вернётесь. Да тут хозяина привезли раненого, и закрутилось всё, засуетилось…

Лика слышала её туманно, словно сквозь вату. Кое-как умылась, почистила зубы — «гиена»-гигиена в этом доме и впрямь оказывалась на передовом уровне — машинально позволила себя переодеть в ночное одеяние и даже не хихикала над чепчиком, поскольку сил не оставалось. С блаженным стоном провалилась в перину, вытянула под одеялом ноги. По темноте, сменившей проникающий сквозь сомкнутые веки свет, угадала, что Фанни погасила свечи. Послышались её удаляющиеся шаги, тихо пристукнула дверь. Спа-ать!..