Предсказание на донышке (СИ) - Комарова Инна Даниловна. Страница 29

Шарманщика затрясло. Страх атаковал, он ничего не мог с этим сделать.

С тех пор прошла целая жизнь…

— История эта очень давняя, но поучительная. Пришло время открыться. — Герцог медлил, ему нелегко было возвращаться в то время, когда под угрозой оказалась та, что была всех дороже, а значит, счастью их семьи грозил полный крах.

— Мы с моей любимой супругой дружили с самого детства. В подростковом возрасте я точно знал, что женюсь только на Этель, любил ее всегда. Повзрослев, мы поженились и были бы очень счастливы. Но заклятье женщины, которая претендовала на роль моей супруги, лишило нас самого главного — иметь продолжение нашей любви. У нас не было детей.

— А как же я? — изумилась принцесса.

— Не торопись, моя единственная. Все по порядку. Герцогиня заболела, утратила смысл в жизни, ее перестали волновать простые обыденные вещи. Тогда я решился на ответственный шаг и отправился на поиски. Мне посоветовали обратиться к повитухе, которая принимала роды у бедных женщин и аристократок, совершивших ошибку, сбившихся с пути. Мы побеседовали с ней и договорились: в том случае, когда роженица погибнет во время родов, ребеночка повитуха отдаст мне. Так она и сделала, выполнив мою просьбу.

В ту ночь рожала жена Гюнтера. Причина ее смерти до конца мне неизвестна, хотя я наводил справки. Соседи жаловались, что из дома повитухи в тот день до самого вечера раздавались и не утихали бранные речи, крики. Муж скандалил в пьяном состоянии, избивал детей. Естественно, повитуха хотела остановить его, вмешивалась, прикрывала собой детей. А тем временем жена Гюнтера рожала. Повитуха призналась мне, что на последнем этапе роды были стремительными и тяжелыми. Гретхен потеряла много крови, поэтому повитуха не сумела помочь ей, и роженица погибла.

— Бедная моя Гретхен, — произнес Гюнтер и приложил руку к сердцу. Внимание присутствующих было приковано к герцогу, на шарманщика никто не обращал внимания.

— Родились две девочки. Одну повитуха отдала бездетной семье за вознаграждение. Да, Маргарет, это была ты. Повитуха на тебя надела медальон матушки, чтобы отцу легче было разыскать свою дочь.

— Меня воспитывали усыновители, я знаю.

Принцесса жалостливо посмотрела на Маргарет.

— Все так, девочка, — подтвердил Манфред.

— Дорогой Гюнтер! — Герцог обратился к шарманщику.

— Вы помните тот день, когда я на торговой площади подошел к вам? Мне очень хотелось поговорить с вами, рассказать, что Маргарет в Румнэ, и я направил ее к вам. Мне ваши чувства были близки и знакомы, я хорошо понимал, какое это счастье для отца вновь обрести дочь. Как назло собралось много людей и ваш сосед-сапожник чрезмерно любопытен, до неприличия, не дали мне сделать то, что наметил. Я взвесил ситуацию, мне ничего не оставалось, как для блезира положить в шапку талер и уйти.

— Как не помнить? Вы мне тогда подарили волшебную монету. После этого в моей жизни стали происходить чудеса — я нашел свою дочь, вернее, она меня. Вы знаете, что это такое после стольких лет забвения и одиночества? Я ощутил вкус жизни. Благодарю вас.

— Волшебная, говорите? Своими руками творим волшебство, — произнес герцог задумчиво и опустил глаза. Он пропустил через себя слова шарманщика и задумался.

— На чем я остановился? Ах да, вторую крошку… — Манфред перевел рассеянный взгляд на принцессу, — повитуха привезла к нам. В ту ночь, моя единственная Марточка, наше родовое гнездо обрело вторую жизнь, в сердце навсегда поселились покой и радость, потому что в доме появилась ты.

— Как я? Разве я не ваша дочь?

— Наша, конечно, наша. С младенческого возраста, кроме нас, в твоей жизни больше никого не было. Мы так боялись потерять тебя, что перестали принимать у себя гостей либо выезжать по приглашению. Те, с кем мы связаны родственными узами, отнеслись с пониманием и сочувствием к нам. Иные обижались. Но нам было не до их обид, мы растили тебя и блаженствовали с твоей матушкой. Мы оберегали тебя, боясь потерять.

— Но вы же сами сказали, что я не родная, — чуть не плача, выговорила принцесса.

— Дорогая моя, ты не так поняла. Настоящими родителями твоими были Гюнтер и его покойная супруга Гретхен, которая и привела тебя на свет. Но им не суждено было вынянчить и вырастить тебя. Это легло на наши плечи, и мы благодарны провидению, что именно так все сталось. Иначе мы бы никогда не познали истинную радость отцовства и материнства.

— Все это очень грустно, — сказала принцесса и потупила взор.

Герцогиня подошла к ней, села рядом, обняла и сказала:

— Дороже тебя, любимее тебя, желаннее тебя у нас никого нет. В тебе одной весь смысл нашей жизни. — Принцесса прильнула к матери, герцогиня поцеловала ее.

— Моя ты драгоценная, — сказала она ласково. — Сегодня у нас большой праздник, у тебя появилась сестренка. Понимаешь? Как это прекрасно! Родной человечек.

Девушка встрепенулась, как ото сна, ее глаза загорелись.

— Вы правы, матушка, теперь у меня есть сестренка и подружка. Это очень хорошо. Ура! — Как маленькая, принцесса захлопала в ладоши и посмотрела на Маргарет.

Герцогиня взглянула на супруга, улыбаясь ему. И вдруг они услышали сильный стук от падения чего-то тяжелого. Все оглянулись в сторону Гюнтера: он лежал на полу с закрытыми глазами и держался за сердце.

— Быстро пошлите за доктором и перенесите Гюнтера в комнату для гостей, — приказал герцог Манфред.

— Отец, что с вами? — плакала Маргарет, присев на корточки рядом с ним. — Отец, очнитесь, прошу вас. Не оставляйте меня одну.

Гюнтер прошептал через силу:

— Ничего, дочка. Слишком много всего… — Он не смог больше проронить ни слова, его глаза закрылись.

Маргарет сильно плакала.

— Дорогая моя девочка, успокойся, пожалуйста. Слишком много волнений… Сейчас придет наш доктор, поможет твоему отцу, и все будет хорошо. — Герцог, уговаривая девушку, ласково взял ее за плечи и посадил на стул.

Гюнтера перенесли в просторную комнату, уложили на кровать. Вскоре подоспел доктор. Все ожидали за дверью.

— Ну что? — спросил герцог, когда доктор появился на пороге комнаты.

— Нервы, ему нужен покой. Я дал лекарство. Отдых, отдых и еще раз отдых. Он очень переутомлен. Сердце шалит. Завтра утром навещу. Не надо, не беспокойте. Пусть спит. Пропишу ему успокоительную микстуру. Отдых и покой, он пережил сильное потрясение.

— Доктор, отец будет жить?! — спросила Маргарет дрожащим голосом, сдерживая рыдания.

— Будет, но волноваться ему нельзя. У него рубец на сердце. Пришлось пережить немало.

— Доктор, я буду работать день и ночь, только, пожалуйста, помогите отцу.

— Девочка моя, успокойся, все заботы о твоем отце доверь мне. Обещаю, все, что понадобится, обеспечу ему. Гюнтер заслужил, — успокаивал девушку герцог. — Доктор, я вас утром жду.

— Буду.

— Благодарю вас.

— Позвольте мне остаться с отцом? — попросила Маргарет.

— Пожалуйста. Прикажу слугам, чтобы перенесли сюда кровать. А сейчас пойдем попьем чаю и подумаем, что делать дальше. Не волнуйся, я позабочусь о твоем отце. Вы сейчас наша семья. Ты мне веришь?

— Вам верю.

— Вот и хорошо.

— Маргарет, приглашаю тебя ко мне в апартаменты. Покажу свои рисунки, — сказала Марта.

— Пойдемте.

— Мой жених по долгу службы в отъезде, поэтому не мог присутствовать на балу. Как только вернется, я тебя с ним познакомлю. — Девочки уединись в комнате принцессы.

— Марта, дорогая, ты здесь, — услышали они голос герцогини.

— Да, матушка, мы здесь, входите.

— Голубки мои, чай на столе.

— Одно мгновение, матушка, я только покажу Маргарет свои рисунки, и мы спустимся.

— Будем ждать. Не задерживайтесь, чай простынет.

— Хорошо, матушка, уже идем.

Добрая волшебница

В округе проживала семья маркизов Вейклин. Подрастала их единственная дочь Элис. У девушки с детства обнаружился дар. Где бы она ни появлялась, наступало умиротворение, покой, благоденствие и всеобщая радость рекой лилась из дома в дом.