Жрица богини Маар (СИ) - Булгакова Ольга Анатольевна. Страница 24

Я села на кровати, подтянула под себя ногу. Мне было неловко из-за случившегося. Гарима и раньше просила пореже пользоваться кристаллом. Порой мне даже казалось, сестра сожалела о том, что научила меня чувствовать через него других одаренных. Она предупреждала, что такой транс, особенно длительный, истощает. Говорила, что никогда не показала бы подобное Абире. Транс опустошил бы слабый дар Передающей за четверть часа.

Я знала, что часто пользоваться кристаллом небезопасно, а накануне ритуала не слишком-то ответственно. Знала и не послушалась. Повела себя как глупый упрямый ребенок, переоценила себя, силу дара.

— Мне очень жаль, что так вышло, — повинилась я.

— Ты взрослая девушка. Вполне в состоянии сама принимать решения. Ты не обязана передо мной оправдываться, — твердо ответила сестра. Она заметно хмурилась, поджимала губы. На ее месте я бы тоже сердилась.

Стало совсем совестно. Я отвела глаза, потупилась.

— Я очень волнуюсь из-за завтрашнего ритуала, — мое бормотание прозвучало жалко, а резкий ответ Доверенной был ожидаемым.

— От волнения есть травы.

— Ты права, — смиренно согласилась я. — Поверь, мне действительно жаль. Обычно я немного времени провожу рядом с кристаллом и не растрачиваю силы. Ведь первый раз такое случилось!

Мне хотелось оправдаться, хотелось, чтобы Гарима перестала сердиться. Я очень дорожила нашими отношениями и меньше всего на свете желала их испортить.

— Да, это и в самом деле произошло впервые, — согласилась сестра. — Ты прежде была осторожна.

Она ответила значительно мягче — тоже не хотела ссориться. Я посмотрела на нее и с облегчением увидела в карих глазах интерес, обеспокоенность, но не осуждение.

— В этот раз все просто было иначе, — призналась я. — Я не чувствовала другие дары, силу других кристаллов.

Гарима нахмурилась. В правдивости моих слов она не сомневалась, хоть они ее озадачили.

— В этот раз кристалл показал мне уже проведенный ритуал, — продолжила я.

— Какой? — ее голос сел, прозвучал хрипло. Сестра смутилась, прокашлялась.

— Самый первый. Когда я забрала душу убийцы принца. Помнишь?

Она кивнула, потянулась к сережке. Знакомый жест, выдававший волнение.

— Что ты увидела в этот раз? — спустя несколько минут спросила Гарима.

— Я увидела то же самое. Его вину, преступление, — поспешила уточнить я. Сестра с заметным облегчением выдохнула. — Но я почувствовала, что там было что-то еще. Какой-то второй слой. И как я ни старалась, так и не смогла понять, почему он это сделал.

Она неопределенно повела плечом:

— Нам не всегда дано это понять.

— Но во всех других случаях я знала, почему убийцы пошли на преступления, — горячо возразила я.

Ее брови удивленно изогнулись, во взгляде читался скепсис.

— Ты об этом прежде не говорила, — задумчиво заметила Гарима и невесело усмехнулась: — хотя мы с тобой вообще редко говорим о ритуалах.

Это было правдой. Ни два года в Ратави, ни множество проведенных ритуалов, ни уважение окружающих и поддержка сестер не примирили меня с моим предназначением. Я избегала бесед о долге Забирающей, старалась не обсуждать ритуалы, не ходила на судебные заседания и не слушала рассказов Абиры. Она любила передавать сплетни, а благодаря близкому знакомству с несколькими городскими стражами узнавала новости о различных преступлениях первой.

— Я всегда чувствую причину, — твердо заверила я, глядя в проницательные глаза сестры. — Будь то ненависть, обида или же выполнение заказа. Всегда. Но не в тот раз.

— Лаисса, это был твой первый ритуал, — Гарима хотела меня успокоить, голос звучал мягко и ласково. — Твой дар тогда только освободился от сдерживающих заклятий мехенди. Не расправился полностью. Уверена, если бы ты проводила тот же ритуал сейчас, ты бы почувствовала причину.

Эти слова были мне неприятны, даже обидны. Показалось, что мои переживания не воспринимаются всерьез.

— Ты хочешь меня утешить или в самом деле считаешь, что волноваться не о чем? — хмуро спросила я.

— В самом деле считаю, что поводов для волнений нет, — сестра улыбнулась, подошла ко мне и, сев рядом на кровати, взяла за руку. — Конечно, мне сложно судить, каково это, быть Проживающей, но я достаточно читала о других жрицах и особенностях даров. Я не встречала записей о том, что Проживающие чувствовали причину. Великая наделила их сильными дарами, но это не значит, что она сделала их всесильными.

ГЛАВА 10

В тот день к ритуалу начали готовиться раньше. Гарима знала, что я сильно волновалась, и понадеялась, кирглик поможет мне справиться с переживаниями, забыться. Вода и душистое тепло действительно отвлекли, прогнали тревожные мысли. Лежа у прохладного бассейна, я даже перестала бояться того, что сарех вновь проникнет в мои комнаты. Страх перед ним вообще казался теперь необоснованным.

По моему слову чужеземца могли заключить в темницу, выслать из страны или отправить на каторжные работы. Мне, сиятельной госпоже Забирающей, стоило только один раз пожаловаться на докучливого человека, чтобы он навеки перестал существовать. Вдруг пришло в голову, что чужестранец просто не понимал степени преклонения тарийцев перед жрицами, проводниками воли великой Маар. Сарех не осознавал, что его угрозы, желания, требования не имели в Империи никакого веса против слов и пожеланий жрицы. Его судьба полностью была в моих руках.

Представив, как молодого сареха заковывают в кандалы за то, что угрожал мне, словно наяву увидев, как судья приговаривает чужеземца к клеймению и пожизненной каторге, я испугалась своей власти. И в который раз порадовалась тому, что существовали Наблюдающие.

Беседы под шум плещущей воды были под стать ей — тихие, спокойные. Никакие темы, так или иначе связанные с дарами и ритуалами, не затрагивались. Это были хорошие, умиротворяющие часы настоящего отдыха, отрешения от забот. Только в конце Гарима мягким, осторожным движением коснулась моего лица. Легко придерживая за подбородок, поворачивала мою голову из стороны в сторону. Косметика больше не скрывала синяк, не скрадывала болезненную припухлость.

— Ты очень неудачно упала, — посочувствовала наблюдавшая за этим Абира. — Наверное, сон был страшным.

Я кивнула, а сестра беззаботно заключила:

— К счастью, это только сон.

Я промолчала, лишь улыбнулась в ответ. Не хотела снова лгать сестрам. Одного раза было более чем достаточно. Гарима заметила мою уловку, осуждающе покачала головой, но сказала только, что передала Суни сборы трав. По словам Доверенной, они помогали уменьшить отечность и боль. Ее травы действительно подействовали, и из кирглика я вышла уверенная в том, что непосвященные ничего не заметят.

Торжественная клятва, уверенный голос, загадочный, колдовской блеск ритуальных камней и золота. Хищная птица уютно лежит на моей руке, ждет. Сила кристалла напитывает, связывает нерушимо с сестрами. В соседней комнате Гарима произносит первые слова, мое сердце откликается на них. Удивительно привычное и одновременно новое ощущение. Доверенная не зря ходит на судебные заседания, ищет ключи к осужденным. Каждого из них она вводит в транс иначе.

Бледные призраки тех, кто решил присутствовать в Храме во время ритуала, проскальзывают в зал. Я слышу шорохи, чувствую движение. Я словно посреди пустыни, с барханов с шуршанием осыпается песок, ветер становится теплей, когда Гарима подходит ближе. Она ведет за руку лекаря Снурава, единственного настоящего человека в зале, кроме сестер.

Мужчина кажется восторженным, почти счастливым, смотрит на меня с благоговением.

Я сижу в кабинете и перебираю травы, нюхаю пучки, перекладываю связанные в десятки сухие листья. Проверяю по списку, всего ли достает, не заказать ли чего у купца. Он скоро поедет на родину. В северных краях травы сочней. Тут, старайся не старайся, выращивай свое не выращивай, а большинство растений бледными, жесткими становятся.