Северный волк (СИ) - Булгакова Ольга Анатольевна. Страница 22

Через час, уже почти поддавшись дремоте в его объятиях, вновь почувствовала то колючее возбуждение. Но Эдвин спал, дыханием шевеля прядь волос на моей шее. И я уснула, отмахнувшись от зарождающегося беспокойства. Снились серые птицы, вьющиеся над скалами, чужое присутствие в доме. Великий Магистр, глядящий мне в глаза, но в то же время не видящий. Он не задавал вопросов. Хотя казалось, ему не нужно спрашивать вслух, - он читал ответы прямо в моих мыслях.

Проснулась от ужаса, нарастающего невнятного беспокойства и дурного предчувствия. Эдвина рядом не было. Он ждал в столовой, рассматривая карту провинции. На пергаменте неодинаковыми пятнами белели места нонраффиен. Колючее возбуждение Эдвина никуда не делось. Он галантно встал, предложил мне стул, поцеловал в щеку, когда я села. Он улыбался, счастливый от того, что мы снова были вместе. Но еще нерассказанные новости искажали улыбку, омрачали взгляд, делали его радость жутковатой, неестественной.

Что случилось, Эдвин? - я безуспешно старалась замедлитьсобственное сердцебиение.

Великий Магистр поймал лиса, - выдохнул он.

Я не понимала, что в этом особенного или волнительного, и осторожно спросила:

И что теперь?

Я должен его спасти, - последовал жесткий инезамедлительный ответ.

От удивления я вначале онемела, глядя в решительные глаза Эдвина. Но способность говорить вернулась быстро:

А почему ты не рвешься спасать, например, косулю, кабанаили орла?

Орла я спасал бы даже ценой собственной жизни, -неожиданно серьезно и мрачно ответил Эдвин. - Я видел их род мертвыми. Они не послушали предупреждения, - он горько усмехнулся: - четвероногого.

Я долго смотрела на сидящего передо мной мужчину. Молодой, сильный, натянутый, словно тетива, гордый и какойто обреченно отчаянный. Он глядел на меня, но словно не видел, отвлеченный воспоминанием. Судя по выражению лица, кровавым.

Эдвин, - тихо позвала я, не решаясь коснуться его руки.

Он вздрогнул, вернулся в настоящее.

Мне кажется, что в какойто момент я совсем пересталатебя понимать. Только прошу, не сердись. Объясни, что такого ужасного в том, что Серпинар поймал зверя?

Он удивился и не скрывал этого. Кажется, подумал, я его разыгрываю, столько недоверия появилось во взгляде.

Зверя? - со странной издевательской усмешкой переспросилон.

Животное, - я нерешительно предложила синоним.

Эдвин рассмеялся. Но в этом глухом смехе не было веселья.

Лишь злоба и горечь, вселявшие в сердце отчаяние.

Как коротка людская память, - сказал Эдвин, наконец. - Аведь ты дворянка, ты учила историю. Орел, Лис, Волк, Кошка и Змея тебе ни о чем не говорят?

Только, как персонажи сказок, - догадываясь, что ответвызовет бурю, честно ответила я.

Буря была, я это чувствовала по отливающему металлом дару. Но Эдвин хорошо владел собой, и поднявшееся раздражение выплеснул смехом. Потом он долго молчал, не глядя в мою сторону. А первые слова, сказанные после продолжительной паузы, удивили.

Прости, я был несправедлив к тебе. Не твоя вина, что ты незнаешь. Уничтожение эльфов началось намного раньше, чем война. И забвение, искажение истории - лишь один из шагов к войне.

Он выдохнул, словно собираясь с мыслями перед началом длинного рассказа. Жестом велел коболу налить чаю.

До появления людей здесь жили эльфы. Долго. Пару тысячлет точно. Не стану утверждать, что жили они спокойно, в гармонии. Эта идеализация ни к чему. Но то, что здесь было Великое северное княжество эльфов, Норолдин, - бесспорный факт. Пять сотен лет назад началось покорение Норолдин людьми. Довольно быстро от исконного устройства осталось лишь название. Эльфы жили в закрытых городах, в горах, в лесных дебрях. Никому не мешали, торговали, не жадничая делились знаниями. Лечили, слагали песни, обучали ювелиров и магически одаренных детей, которые порой рождались от связей эльфов с людьми.

Он отпил чаю, сердито ухмыльнулся своим мыслям.

Таких становилось все больше. Постепенно сформироваласьлюдская знать. Среди эльфийских родов издавна выделялись пять. Орел, Волк, Лис, Кошка и Змея назывались так не из-за особой ловкости или хитрости, а потому что маги могли по своему желанию обращаться животным своего рода.

Боюсь, у меня на лице отразилось больше скепсиса, чем было нужно.

Считаешь сказкой? - он встретился со мной взглядом. Его холодные голубые глаза словно принадлежали чужаку, ожесточенному незнакомцу. Это откликнулось в душе протестом, обидело. Наверное, поэтому я ответила с вызовом, хотя следовало промолчать.

Я знаю об оборотнях. Это проклятые, больные люди,обреченные на превращение в звериный облик, в котором не помнят себя. Отец говорил, убивать не обязательно, три ночи полнолуния вполне можно просидеть в клетке. Такая цена не слишком велика за жизнь.

А как называют тех, кто превращается по желанию и независит от луны?

Левый уголок его рта приподнялся в намеке на усмешку. Но я, сглотнув набежавшую слюну, не могла отделаться от мысли, что виконт приобнажил клыки. Собственный страх пугал меня. Бесило осознание того, что боюсь Эдвина, того озлобленного чужака, смеющегося горчащим смехом. И вновь ответила резко, бросила:

Никак. Их не бывает.

Он усмехнулся, едва заметно тряхнул головой.

И превратился.

Я не поняла, как это случилось. Вдруг вместо Эдвина Миньера на стуле, опершись передними лапами о стол, оказался большой черный волк. Сидел и смотрел на меня голубыми колючими глазами, сохранившими ту же насмешку, что и взгляд Эдвина.

И страх исчез. Я даже улыбнулась, не скрывая облегчения.

Я помню тебя там, на поле. Те волки… ты их вожак? Он превратился снова в человека, провел рукой по встрепанным волосам, поправил воротник.

Не могу разговаривать в волчьем обличье, - легкопрокашлялся он, поглядывая на меня чуть искоса. - Нет, я им не вожак. Но да, они - моя стая.

Они настоящие волки или такие же, как ты?

Он помедлил, но все же ответил.

Они одновременно мои предки и еще не рождённыеродственники. Между нами есть магическая связь, мы чувствуем друг друга. Когда они позвали, я четыре часа бежал без остановки из другой провинции. Потому что мы стая. Я не могу объяснить то, чего нет и не было у других родов.

И не нужно. Я поняла.

Впервые с момента возвращения он улыбнулся тепло и искренне. Он чувствовал, что я его действительно понимаю, и был благодарен. Тогда это казалось высшей наградой. - Я говорил о родах, - сухо продолжил он. - Четыре рода смешались с людьми. От кого-то пошли древние людские фамилии, кто-то просто плодил детей, не обременяя себя браком. Только Орлы ни единого разу не разделили кровь с человеком, соблюдали чистоту и насмехались над “земными тварями”. Но потомков “земных” много бегает по свету, а Орлы…

Он нахмурился, окинул меня серьезным взглядом.

Я должен тебе рассказать, что случилось с Орлами. Не длятого, чтобы пугать, а чтобы ты понимала.

Я кивнула, соглашаясь.

Многолетняя война, если можно так назвать планомерноеуничтожение эльфов, уже подходила к концу. Непокоренными оставались пара лесов и Гнездо, крепость на горе. Мой отец узнал, что инквизиторы придумали сети. Волшебные сети, чтобы Орлы не могли ни улететь оттуда, ни воспользоваться преимуществами своей родовой магии. Отец сказал, что предупредил Орлов, но они не поверили. Поэтому он отговорил моего дядю от поездки. Сказал, бесполезно и опасно, ведь к горе уже подтягивались инквизиторы. Тот разговор я подслушал, меня еще не пускали на семейные советы. Мне было десять. Я был решителен, упрям, непослушен и жил идеалами, а не реальностью. Как и полагается мальчишке моего возраста.

Ты побежал туда сам?

Он кивнул:

Конечно. Перекинулся волчонком, на такую мелочь никтоне обращал внимания. Мало ли зверья под ногами. Даже едва заметный под превращением дар не чувствовали.

Он помолчал, еще больше нахмурился.

Я добрался до Гнезда раньше инквизиторов. Я говорил сэльфами из рода Орла. Говорил запальчиво, как только и мог десятилетний мальчишка. Предупредил о сети, о семи сильнейших магистрах, возглавляемых Серпинаром. Просил эльфов улетать, пока не поздно. “Это наша земля, наше небо, наш ветер. Они защитят нас и дадут сил сражаться и победить”, - ответили мне. - “Тебе не понять, смешанная кровь. Беги отсюда, четвероногий”.