Северный волк (СИ) - Булгакова Ольга Анатольевна. Страница 24

Я ощущала отклик своей магии на дар Эдвина. Наслаждалась влечением даров, дышала нашим единством. И не могла заставить себя даже заговорить.

Потому что с каждой минутой все отчетливей понимала главное. Эдвин стал не просто дорог мне. Слово «дорог» уже давно ничего не отображало.

Я любила его.

Но признаваться в этом было явно не время.

Дар такой же, - выдавила я, совладав с собой. – Толькоприглушенный.

Он кивнул, вновь превратился в человека, поблагодарил.

Эдвин хотел вернуться к расчетам, но я не дала.

Сделай перерыв. Продолжишь завтра, на свежую голову. Как и предвидела, моя просьба его разозлила. Он зыркнул на меня, холодно ответил:

А казалось, ты поняла. Я должен помочь. Как можноскорей.

Я вспыхнула, гневную отповедь сдержала в последний момент. Заставила себя говорить спокойно.

Я понимаю, Эдвин. Но кому ты поможешь, если отусталости напутаешь с вычислениями?

Он, казалось, смутился. Опустил глаза, провел ладонью по лбу.

Ты права. Нужно отдохнуть. Несколько часов ничего нерешат, а поспешность может навредить.

Эдвин подошел ко мне, подал руку. Когда я встала рядом с ним, удивительно нежно и мягко обнял. Касаясь щекой моего виска, прошептал:

Спасибо, что не сердишься на меня. Спасибо. Просто яледенею от ужаса, стоит только представить на его месте ктото из родных.

Я не ответила. Сильней прижалась к моему волку в тщетной попытке утешить и избавиться от истрепавшего нервы беспокойства.

От резкости и раздражения вскоре не осталось ничего. Его поцелуям удалось даже заглушить мою тревогу. Мои ласки на время избавили его от волнений. В уютном полумраке спальни мы забыли все, что творилось за стенами дома. Как дурной, ничего не значащий сон.

Эдвин смотрел мне в лицо, гладил разметавшиеся волосы. Трепещущий свет лампы в изголовье бликами танцевал на его щеке.

Ты не испугалась, когда я превратился, - тихо заметил он.

Не испугалась, - глядя ему в глаза, подтвердила я.

Почему?

Казалось, этот вопрос занимал его весь день. Еще подумала, Эдвин не рассчитывал на правдивый ответ до ночи, до близости. Это ранило, и доля моей обиды проявилась в ответе. - Мне страшно, когда ты считаешь меня врагом. Когда думаешь, что я чужачка, неспособная понять тебя. Но тебя самого, того, кем ты являешься, я не боюсь.

Он улыбнулся, словно в жизни не слышал ничего более приятного. Приподнявшись на локте, поцеловал меня.

Постараюсь больше тебя не пугать, - пообещал он, увлекая вновое восхождение на вершину наслаждения.

Я проснулась раньше и, нежась в объятиях Эдвина, пыталась осознать вчерашнее откровение. Я не ошиблась, назвав свои чувства к Эдвину тем пугающе честным словом. Любовь… Многие годы люди пытались объяснить природу, происхождение этого чувства. Разбили его на составляющие. Общность интересов, связь судеб, притяжение тел, влечение умов, сплетение даров вместе являли рецепт совершенного чувства. Инквизиторы, подыскивавшие одаренным девочкам мужей, наивно полагали, что создают любовь, в большей или меньшей степени следуя рецепту. То, что особенных успехов они не достигали, инквизиторов не огорчало.

В то утро я поняла, что такое любовь. Слушая ровное дыхание Эдвина, чувствуя тепло его тела, мягкую силу оберегающего, питающего меня мужского дара, укреплявшегося за счет моей магии, я была счастлива. Несмотря ни на что, вопреки прошлому, настоящему и будущему. Желание уберечь это пьянящее чувство, желание знать, что Эдвин тоже счастлив, желание навсегда сохранить это счастье для нас обоих и было любовью.

Знала, что мое решение ему не понравится, но отступать не собиралась.

Ты посчитал, сколько времени нужно на все твоеволшебство? – стараясь не выдавать волнение, начала я. Он поставил чашку, окинул меня настороженным взглядом. - Чуть больше четырех часов. Почему ты спрашиваешь? – его голос звучал ровно, но я чувствовала, как беспокойство изменяет его дар.

Это долго… И затраты энергии будут серьезные, - прямоговзгляда в глаза я избегала. Как и прямого ответа. – Вряд ли Великий магистр не позаботился об охране ценной добычи. Наверняка, везде расставлены ловушки. Такие же милые, как те змеи у особняка. Бывают еще ловушки замедленного действия. Они срабатывают, когда нарушитель возвращается и думает, что в безопасности. Есть нежить, я слышала, Великий магистр умеет подчинять и ее.

Он сложил руки на груди и не прерывал, не задавал других вопросов. Если надеялся, что я растеряюсь, ошибся.

Нужны амулеты, увеличивающие резерв. Нужны защитныеамулеты, боевые. И, Эдвин, самое главное, - я твердо и решительно встретила взгляд голубых глаз. – Тебе нужен напарник.

Исключено, - отрезал он.

Я тоже сложила руки на груди, с вызовом глянула на виконта. - Весьма предсказуемое и опрометчивое заявление. Ты сам сказал, что на создание фантома уйдет больше четырех часов. Кто защитит тебя от ловушек замедленного действия? Кто отобьет атаку нежити? Кто восстановит защитную стену, пока ты будешь занят ритуалом? – я медленно, но верно закипала. Кончики пальцев покалывала магия, как в детстве, когда я еще не умела сдерживать волшебство. – Или ты каждый раз будешь прерываться и начинать заклинание сначала? Снова тратить на него истощающийся резерв?

Я не хочу, чтобы ты шла со мной, - глухо ответил он.

А я не хочу сидеть в неведении и трястись от ужаса, гадая,вернешься ты или нет! – вспылила я и в последний момент погасила едва не сорвавшийся с пальцев огонек. – Не хочу представлять все то, что описала! Не хочу! И не буду! Я была в гневе, но заставила себя держать руки сцепленными. Случайный пожар не усилил бы мою позицию.

Я не могу рисковать, – он сказал это тихо, ровным,удивительно спокойным голосом. Но его дар отражал страх. - Именно поэтому я пойду с тобой, - отрезала я, решительно глядя в голубые глаза собеседника.

Он выдержал взгляд, отрицательно покачал головой. И тут мое терпение лопнуло, я вскочила, сорвалась на крик, не сдержала жестикуляцию.

Я - хорошо обученный боевой маг! У меня сильный дар,хороший резерв и богатый арсенал заклинаний! – на кончиках пальцев трепетали слабые огоньки, а сдерживать магию становилось все трудней. Как и слезы обиды и бессилия. - Я не останусь в стороне! Не останусь!

Я не хочу рисковать тобой, - вскочив и крепко прижав меня к себе, прошептал Эдвин.

Я тоже боюсь тебя потерять… - обеими руками вцепившисьв него, выдохнула я.

Он поцеловал меня. Я плакала, отвечая, но теперь это были слезы облегчения. Эдвин дорожил мной… Я надеялась и верила, что эта привязанность со временем превратится в любовь, если еще ею не является.

Ты права, - спустя несколько минут признал Эдвин, когда яуспокоилась в его объятиях. - Уверен, Серпинар защитил источник своей дополнительной силы. Мне будет трудно справиться самому.

Ты хотел сказать “невозможно”? - усмехнулась я. Не верилось, что он так легко сдастся, поэтому честно пыталась Эдвина спровоцировать. Проснуться в опустевшей постели и увидеть на тумбочке короткое письмо с извинениями не хотела.

Не прерывай, - пожурил он, не выказав раздражения. - Япытаюсь извиниться за упрямство.

Меня тоже трудно назвать покладистой… Чуть столовую несожгла…

Слабый контроль над даром был единственным веским аргумент против моего участия. Вопреки ожиданиям Эдвин не торопился им пользоваться. Только обнял крепче и ответил с улыбкой.

Но ведь не сожгла. Ставить в вину искренность - последнеедело.

Так ты возьмешь меня с собой? – такая сговорчивостьюудивляла.

Да, - кивнул он. - Возьму. И буду признателен за помощь.

Решение Эдвина не было уловкой, и наша совместная подготовка стала тому подтверждением. Чувствуя мою поддержку и ответственность за три жизни, Эдвин стал значительно спокойней, рассудительней. Хоть попрежнему рвался спасать попавшего в беду лиса.