Невинная для дракона (СИ) - Богатова Властелина. Страница 9

— Приведите себя в порядок, миледи, — небрежно бросает, скомкав белое кружево в кулаке. — А это оставлю себе в память нашему славному знакомству.

Горло перехватывает и я всхлипываю.

«Не смей!» — приказываю себе, заставляю подняться. Мне удается сделать это с великим трудом и не сразу, ноги онемели, колени дрожат и воспаленная боль пульсирует, жжет там, где только что Джерт так нещадно брал меня. Потирая запястья, осторожно сажусь на край софы. Затуманенным взором, замечаю пролившийся стакан на полу — даже не заметила как выронила его. Трясущимися белыми пальцами поправляю платья, прикрывая голую с ярко-багровыми следами и ссадинами на сосках грудь. Джерт подбирает с пола стакан, отходит. Пока я смахивала с лица слезы, дыша глубоко, пытаясь прийти в себя, передо мной появляется тот злосчастный станка с водой.

— Пейте.

Я не смотрю на этого выродка, принимаю питье и делаю большие глотки давясь и поперхаясь, мои зубы стучат о стекло. Из ослабевших пальцев едва не выскальзывает стакан. Граф раздраженно выхватывает его у меня, а следом ладонь его бесцеремонно хлопает меня по щеки. Жесткие пальцы сковывают подбородок, дергают вверх, моя голова откидывается.

Сытые глаза хищника смеются.

— Вы настоящая молодец, — царапает слух его дробящий голос, влажные губы Джерта кривятся в знакомой ухмылке, слова словно яд, разливаются по моей груди вытравляя душу. — Вы все правильно поняли и считайте, что заслужили мою благосклонность.

Я стискиваю челюсти, отчаяние и боль клокочет где-то в горле, но я молчу, подавляя в себе все чувства.

— Герцогиня не придет, не ждите ее. Это была уловка, чтобы вы пришли сюда.

Я сжимаю кулаки, так что ногти впиваются в ладони, смотрю ненавистным взглядом на этого ублюдка.

— Уберите от меня руки, граф — шепчу я гневно, дрожа от пронявшей меня ненависти и отвращения. Наверное, это была моей ошибкой.

Джерт скалит зубы еще шире. Внезапно выпускает подбородок. Тяжелая ладонь увесисто обрушивается на мою щеку с приложенной силой, так что голова откидывается в сторону, я, хватаясь за опаленную ударом щеку, которая вмиг онемела, застываю на месте. В глазах разливается чернота, голова затрезвонила.

— Следи за языком, — заявляет жестким приказным тоном он. — А теперь пошла вон и жди, когда я вновь пошлю за тобой.

Я вся горю от жгучего стыда и позора, а душа просто канула в лед пропасти. Я не знаю, как я нашла в себе силы подняться. Мое тело не слушалось. Пальцы заплетались, когда я пыталась поправить прическу, кажется, мне удалось их привести в приличный вид. Джерт выругался, пронаблюдав за моими безуспешными попытками, завязать на спине тесьму. Он топорно стянул шнуровку и грубо толкает меня к двери, словно безродную служанку, даже хуже. Гаже я себя еще никогда не испытывала. Я выползла из кабинета растерзанная и растоптанная, хотела броситься в бег, оказаться как можно дальше от этого чудовища, от этого ставшим проклятым для меня местом, от унижения, в когти которого угодила, мутно сознавая весь крах своего положения, но не смогла, едва переставляла ногами — все силы покинули разом. Равнодушный бесцветный взгляд камердинера его сиятельства проводил меня до самого конца коридора.

Элин встретила меня на лестничной площадке.

— Госпожа, — выдохнула она испуганно, задержав за руку, но тут же утянула в покои от посторонних глаз служанок, что сновали по этажу.

Притворив плотно двери, провела бережно внутрь, на кровать заставила лечь. Что- то спрашивала и безутешно гладила по моим щекам и волосам.

— Что они с вами сделали? На вас лица нет. Да что же такое. Я сообщу об этом вашей матери. Миледи, Урана вы слышите меня?

— Не нужно ничего сообщать, — отвечаю бесцветно и тут же затихаю от подступивших к горлу слез. — Оставь меня одну.

— Да как же.

— Оставь, прошу. Лучше, — я морщусь, от ощущения, что он только что побывал во мне, — приготовь мне ванну.

Женщина, бросив всякие потуги добиться каких-то вразумительных ответов, выпрямилась и отступила, молча прошла к двери. Я слышу, как зашуршало ее платье, затем тихо прикрывается дверь. Ушла, наконец. А я даю волю слезам и уже не могу остановиться, вдавливая лицом в подушку заглушая рыдания. Через туман в голове я думала о том, как сбежать отсюда, содрогаясь от слов графа. Как он посмел? Как он мог, так поступить? Я была не готова к такому совершенно. Я не ждала что все обернется для меня так скверно.

«Продать»— полоснуло словно ножом по сердцу. Я задыхаюсь, когда осознаю в полней мере что со мной станет дальше и что задумал этот выродок. В еще больше прихожу оцепенение, когда понимаю, что в ловушке, повязана по рукам и ногам. Куда я бы не отправилась он меня найдет, достанет из-под земли, мне некуда теперь бежать. Разве только к родителям?

«Нет» — стискиваю челюсти. Их я не могу подставлять под такой удар, угрозу, они и так слишком много натерпелись. Я все больше сокрушаюсь, слезы не переставали течь из моих глаз.

Элин, вернулась быстро. Мне пришлось собрать всю волю и подняться с постели. Мы в полном молчании прошли через несколько комнат к ванной. Я стянула с себя платье, высвободила волосы. Взгляду Элин открылись ссадины и покраснения на шеи, груди, но камеристка молчала, хоть и давалось ей это, видно, с немалым усилием воли. Мылась я тщательно, но все равно следы его прикосновений жгли кожу, а ощущение, что он внутри меня, не покидало, изредка напоминала о том и тянущей резью, ниже пояса. После принятия ванны стало намного легче. На сегодня граф больше не побеспокоит. Хотя кто знает. Я уже не в чем не была уверенна.

Вернулась в комнату, попросив Элин заварить трав и запереть двери. Подсушив немного волосы полотенцем, завернулась в одеяло, поклявшись себе, что не выйду отсюда до завтрашнего утра. Такого скверного дня не было еще никогда в моей жизни. Счастливая семейная судьба обернулась сущим пеклом. Если бы знала, что попаду в такой капкан, но смерти графа Дарфия Роесс ни ждал никто. Сердце все еще вздрагивало от воспоминаний встречи с графом, болело не только тело, но и душа от жгучей обиды. Вечер затянулся и казалось, концу ему не будет. Меня все еще трясло и уснуть не получалось, хоть и выпила сонных трав. Иногда я поднималась с постели и выглядывала в окно, наблюдая за расходившимися гостями, слышались за фасадом стук колес о каменную мостовую, гвалт голосов. Обмениваясь соболезнованиями с хозяйкой дома, господа покидали дворец Хард- Роесс. Лиатта верно не знает о том, что затеял ее сынок, но я четко поняла, что герцогине глубоко наплевать на меня, на мою судьбу. Даже если она бы узнала, что случилось в кабинете покойного еще в обед, ее бы это нисколько не тронуло.

Сумраки опускались медленно, разгоняя длинные глубокие тени по саду, наполняя комнату холодными тонами. Элин, зажгла свечи, и стены озарил мягкий золотистый свет, погружая в сонливость. Вскоре и звуки внизу утихли. Камеристка внимательно наблюдала за мной, не уставая предлагать послать за лекарем. Я категорически отказывалась. Конечно, Элин догадалась обо все, но говорить с ней об этом я не желаю. Вспоминать все заново.

В тот миг, когда камеристка вышла из комнаты чтобы принести свежей воды на ночь, я стянула с себя сорочку, принялась рассматривать тело. Ничего утешительного, конечно, не увидела, следы от укусов в свете огней багряными ссадинами пестрили на груди, возле сосков, на бердах уже проступили синяки, поясницу до сих пор тянуло, колени дрожали. Смахнув с лица пряди волос, я подняла подбородок, осознавая, свое нерадостное будущее.

«Кто эти господа, о которых говорил Джерт? Кому я так понадобилась?» — я моргнула и подбирав тонкую шелковую сорочку, прошла к кровати. Голова была тяжелой, чтобы думать о чем-то, как и мысли неповоротливые сбивчивые, свинцовые. Оделась. Прохладная ткань скользнула по коже, облегая. Я прерывисто выдыхаю, прохожу к кровати, резко оборачиваюсь, когда дверь внезапно приоткрылась. Внутрь скользнула Элин принося в руках наполненные графины.