Безальтернативная история (СИ) - "Шлифовальщик". Страница 29

По иронии судьбы Джек сейчас находился в Москве, откуда он отправится на работу в Дмитровский технопарк. Кварковый экспресс Джека отходил через три часа, поэтому Ивнинг отправился на Красную площадь поглазеть на сердце сверхдержавы. Денег у него было мало, пришлось идти пешком. За последние полгода курс рубля вырос почти в два раза, и Джек, меняя валюту, ощутил себя во столько же раз беднее. Ему стало до боли обидно за свою страну, которая только умеет торговать нефтью за нефтерубли. На востоке родного штата Ивнинга есть месторождение Ист-Тексас, откуда день и ночь идут нефтяные составы на прокорм ненасытной России и её сателлитов — латиноамериканских стран. Стыдно быть сырьевым придатком Востока, который высасывает из твоей страны ценные природные ресурсы, а взамен поставляет дешёвые и некачественные бразильские товары, загадившие весь мир.

Американская пресса вовсю трубила, что доллар упал из-за санкций, которые Россия и страны Латиносоюза наложили на родные Штаты. Мол, из-за того, что Штаты якобы поддерживают сепаратистов, которые отказались сотрудничать с новым пророссийским премьер-министром, поставленным на пост в результате переворота. Продались глупые канадцы за русские бублики, купились на обещания безвизового режима в Латинскую Америку, куда их вряд ли кто пустит. «Канада — есть Латинская Америка», идиоты! Лишь мятежные регионы, где проживало наибольшее количество англоязычных граждан, не поддержали переворот. Антилатинисты создали две народные республики — Саскачеванскую и Новошотландскую, и Россия немедленно обвинила Штаты в поддержке сепаратистов. Хотя это было глупейшее обвинение — какая поддержка, когда Штаты продавали Канаде газ?

Русские, являясь мировыми жандармами, охотно использовали мозги из других стран. В Дмитровском технопарке было много американцев, бразильцев и аргентинцев, и Джек надеялся встретить там соотечественников. Чуть-чуть успокаивало то, что американцев используют в качестве инженеров, учёных или программистов, в то время как норвежцы, шведы и французы чистили белорусские или киргизские сортиры. Нацеленность России на использование чужих мозгов чаще всего высмеивал американский юморист Майкл Ардор, говоря про них «ну тупые!», намекая, что у граждан сверхдержавы не хватает собственных толковых голов. Любой простой американец, говорил юморист, гораздо смекалистее и смышленее тупого российского обывателя с заштампованными мозгами.

Хорошо, что в школе Ивнинг учил русский язык, а не другие распространённые языки мира — казахский или украинский. Русский было учить несложно, потому как английский язык пропитался русизмами дальше некуда, и русские слова были постоянно на слуху. Раздражало, что прайс-лист приходилось называть «тсенником», ноутбук — «портатьивной эвээм», а бизнесмена — «дьеловым тшеловьеком». Не говоря уж о «бистропите» — мерзком изобретении русских, завоевавшем весь мир. Консервативный Джек в студенческие годы никак не мог понять увлечённость однокурсников бистропитом: высококалорийными и вредными для желудка «бльинтшиками», «пьирожками» и «булотшками». К тому же программист Джек постоянно работал с несколькими языками программирования, в которых функции и служебные слова, как известно, русские. А лет пять назад была проведена кириллизация математики, и старые американские учёные рыдали, когда им приходилось писать что-то вроде «Щ + Ъ = Б».

Подходя к Красной площади, Ивнинг заметил, что народу на улицах заметно прибавилось. Вероятнее всего, люди спешили на какой-нибудь праздник или митинг, которые тут в России обожают. У многих в руках трепыхались трёхцветные флаги. Дмитрий не стал спрашивать прохожих, опасаясь за свой американский акцент. Русские высокомерно относятся к американцам, и в лучшем случае, узнав, что ты американец, скажут какую-нибудь глупость вроде: «О, Штаты! Знаю, знаю! Виски, банджо, джинсы…» или «У вас в Штатах койоты по улицам ходят». Просто российский обыватель воспитан на глупых русских фильмах всемирно известной киностудии Мосфильм, где американцев показывают дураками, постоянно ходящими в ковбойских шляпах — стетсонах и поголовно вооружённых кольтами. Русским обывателям фильмы навязывали мнение, что все американцы — гангстеры и пьяницы.

В толпе Джек неожиданно разглядел двух соотечественников, одетых смело и вызывающе. Сам он, убывая в Россию, постарался как можно меньше выделяться внешним видом во избежание эксцессов. А эти — храбрые парни, настоящие американцы — были одеты в джинсы и ковбойские жилетки с вышитыми на спинах яркими родными звёздно-полосатыми флагами. Ивнинг поспешил к землякам, услышав мимоходом, что один сказал другому по-русски: «Ну и как в этой толпе Малыгина искать? Бурлаков совсем рехнулся!»

Погрузившись в новый пропос, Холодов и Юшечкин оказались в гуще празднично одетых весёлых людей. Судя по Историческому музею, путешественники попали в Москву. Хотя, мемориум есть мемориум, музей ещё ни о чём не говорил; Виктор бывал в альтернах, где Храм Василия Блаженного находился в Новосибирске, а Эйфелева башня — в Челябинске.

Фатумист обратил внимание на многочисленные трёхцветные флажки в руках у публики. Он уловил обрывки фраз прохожих:

— Мы всех сделали!

— Россия — вперёд!

— Российское — значит, лучшее!

Где-то в районе памятника Минину и Пожарскому надрывался ведущий этого праздника или митинга, его голос гремел из мощных динамиков:

— Мы — единый народ, величайшая в мире держава!! Светлое будущее уже наступило!!

Окружающие люди взрёвывали в ответ. Толкнув в бок Юшечкина, Холодов сказал:

— Похоже, мы на месте. В нацистском пропосе.

Ассистент огляделся:

— Вроде, не похоже. Скорее, в обывательском.

Тут его взгляд пал на Виктора, ассистент улыбнулся:

— Ну и видок у тебя!

Холодов глянул на Юшечкина; увидев его ультраамериканский наряд, он разозлился:

— Вернёмся, я устрою этому Бурлакову! Как будто специально невпопад наряжает!

— Просто меминженеры с опозданием работают, — заступился за полковника ассистент.

Виктор не успел ответить, как вдруг к ним из толпы подскочил молодой человек в одежде, не отличающейся от одеяния большинства, и радостно залопотал что-то по-английски. Холодов со школы помнил только «ай гет ап эт севен о’клок», поэтому, виновато улыбнувшись, виновато развёл руками.

— Вы — американцы? — по-русски спросил приветливый молодой человек с лёгким акцентом.

— Нет, — ответно улыбнулся ассистент.

— Европейцы? — не отставал юноша, слегка разочаровавшись. — Германия? Финляндия?

— Нет, мы местные, — неохотно проговорил фатумист, желая отвязаться от непрошеного собеседника. Он боялся, что опять нарвался на «автора», и тот сейчас начнёт рассказывать, как прекрасно живётся в этом мире. Но юноша оказался не «автором». Он выпучил глаза от изумления, секунду постоял в оцепенении, и тут же начал пожимать руки путешественникам:

— Я, как американец, преклоняюсь перед вашей смелостью! — говорил он, держа в двух руках ладони путешественников. — Вы, русские, протестуете против Системы! Это здорово! Вы — настоящие свободные люди!

— Это к нему, — кивком указал Виктор на напарника. — Он у нас борец за свободу и справедливость. А я так…

Холодова занимала другая важная мысль. Даже не поиск неуловимого Малыгина, а необходимость выбраться из этой праздничной гущи народа, пока им не вломили от души за американский наряд патриотичные аборигены. Он подтолкнул Юшечника, и напарники начали пробираться сквозь толпу, но неожиданно прямо над головой раздался голос ведущего:

— А сейчас для вас, дамы и господа… Президент России!! Встречаем!!

Над головами восторженных людей пронёсся украшенный двуглавым орлом вертолёт с каким-то человеком, храбро висящим на верёвочной лестнице. Вокруг немедленно взвыли и начали протягивать руки к небу. Вертолёт улетел к Лобному Месту, и оттуда также донёсся радостный вопль, разбавленный девичьими взвизгами. Толпа понесла путешественников на Красную площадь. Кто-то сунул в руки Виктору газету, и, стиснутый толпой фатумист, неудобно держа газету одной рукой, успел пробежать глазами передовицу: экспорт духовных скреп, безоговорочная поддержка нового правительства Канады, боевики Саскачеванской и Новошотландской бандитских незаконных формирований, переговоры в Панамском формате… Всё до боли знакомое, только вывернуто наизнанку.