Сокровище для дракона (СИ) - Горенко Галина. Страница 4

Я схватила подушку, коих вокруг меня было превеликое множество и швырнула в голову назойливого незнакомца.

— Мне совершенно наплевать кто ты, более того я этого не знаю, не знаю и знать не хочу. Меня никто не посылал, я вообще не помню, как тут оказалась, — опешив от моей наглости, он даже не сделал попытки увернуться. Кидалась в него молчаливо и сосредоточенно, пока у меня не закончились снаряды и я не стала крутить головой в поисках чего-нибудь потяжелее. Схватив стакан с водой, я поняла какая невероятной силы жажда, обуяла меня, сделав несколько глотков, кинула и его в уворачивающегося незваного гостя. Поняв, что снаряды закончились, в мою затуманенную праведным гневом не пришло ничего более умного, чем откинуть покрывало и вскочить на ноги, совершенно забыв про пусть и немного зажившее, но все еще невероятно саднящее бедро.

Я по инерции сделала еще пару непрочных шагов и ногу пронзило судорогой несмотря на то, что все это длилось доли секунды, я поняла, что падения не избежать. Обреченно зажмурившись, я попыталась хоть немного сгруппироваться, чтоб смягчить падение или хотя бы упасть не на рану. Но за мгновение моей нежелательной встречи с твердой поверхностью пола, пусть и смягченной шелковым ковром с дивным рисунком, меня подхватили в крепкие объятья. Сильные руки прижали меня к твердой груди, а я, совершенно трусливо продолжала крепко сжимать веки, да так, что у меня от напряжения мышц закололо в висках. Мужчина судя по всему не собирался выпускать меня из своих объятий, держал он крепко и как мне думается выжидательно уставился на меня, его мятное дыхание щекотало мои волосы над ухом, а горячие пальцы прожигали тонкую ткань на сквозь.

Секундочку! Кое-где этой ткани в принципе не ощущалось. Я распахнула глаза и поймала его взгляд. Я думала, что его глаза горели, когда он требовал ответа, нет, тогда они были словно тлеющие угли, но сейчас…Пылающие рубины с тонкой ниточкой зрачков смотрели в общем то на меня, но не туда, куда следует смотреть прилично воспитанному мужчине. Шнурок на камизе, призванный скрывать, бесстыже разошелся, и в прорези декольте торчала моя грудь, выставляя на обозрение небольшой, бледно-розовый сосок. Я чувствовала обжигающий взгляд на своей коже, грудь мужчины вздымалась словно кузнечные меха, попытавшись вырваться, поерзала, чем еще сильнее усугубила свое положение — грудь оголилась пуще прежднего, а хам, что держал меня на руках прижал меня к себе еще теснее и переведя взгляд уставился на мои губы.

Я гневно уставилась на него, просто полыхая от злости, мало того, что я, сверкаю своими прелестями перед совершенно незнакомым мужчиной, так он еще и смотрит на меня с определенными намерениями. О, конечно же мне известно об этой стороне отношений между мужчиной и женщиной. Живя при полевом госпитале больше восьми месяцев, я услышала столько скабрёзных шуток, пошлых намеков и неприличных предложений, что озвучь я хоть десятую часть одной из своих одноклассниц и кумачовый цвет не сходил бы с ее лица неделю. А уж сколько я видела именно таких выражений глаз…Не придумав ничего лучше, я схватила его за ухо и развернула так, чтобы он прекратил похотливо взирать на мою грудь и поймала ошарашенный взгляд мужчины.

— Я чрезвычайно благодарна, за то, что вы не дали мне свалиться на пол, и я вновь не повредила рану, но может для начала вы будите смотреть мне в глаза. А уж если вернете меня обратно на кровать, то я перестану сомневаться в ваших умственных способностях и повышу вас в рейтинге выше неандертальца.

Судя по всему, это нелестное сравнение с вымершим подвидом человекообразного его покоробило, потому что совершенно молча, мужчина шагнул к кровати и разжав руки буквально вытряхнул меня на мягкую перину. Не говоря ни слова, он вышел из комнаты, которой я временно присвоила статус моей, так сильно хлопнув дверью, что один из светильников, стоящих на резном комоде закачался, но так и не упал. Я укрылась покрывалом и стала ждать.

Мужчина оказался удивительно предсказуемым. Он вернулся через некоторое время с подносом, и бахнув его на прикроватный столик произнес:

— Арду уехал по делам и взял с меня обещание позаботиться о тебе. Если бы не данное ему слово, ты осталась бы голодной. — Ха, мне сразу вспомнились трое суток после одного из ожесточенных боев, когда не было возможности не то что поспать или поесть, а даже освежиться в уборной.

— Как к вам обращаться? — спросила я, все-таки я была благодарна этому мужчине, не смотря его явное нежелание возиться со мной, он делил со мной пищу и кров.

— Его Величество, — ответил наглец. — А к тебе?

— Ну раз вы Его величество, то я пусть я буду Её Сиятельство, — улыбнулась я, а что? Он — притворный король и, я — ненастоящая герцогиня ему под стать. Мужчина продолжал сверлить меня глазами, полыхать и давить внутренней силой. Аппетита мне это не убавило, и я неспеша расправлялась с легким овощным супом и крошечными подсоленными гренками. Я прекрасно понимала, что ослабленному организму необходимо диетическое питание, что бы все ресурсы организма тратились не на пищеварительную функцию, а на регенерацию, но мне так хотелось вонзить зубы в сочный кусок мяса.

Моих сил хватило только на то, чтобы убрать поднос, уже засыпая проговорила, как мне казалось с издевкой:

— Спокойной ночи, Ваше Величество.

— И вам, сладких снов, несси, — услышала я в ответ и провалилась в забытье.

Глава 4. Истинная дружба иногда начинается с драки

Следующие несколько дней моё тело провело в праздности, а мозг в напряженной работе. Мне все легче давалось понимание странного языка похожего одновременно на смешение латыни, итальянского и французского. А когда я перестала засыпать, словно теряя сознание и начала бодрствовать больше часа, даже попросила у Бруно принести мне несколько книг по истории. И хотя мне претило обманывать этого во всех отношениях замечательного человека, всё же пришлось притвориться, что контузия серьезно сказалась на моих навыках чтения. Он помог разобрать мне несколько довольно легких глав и втянувшись, познавать мир куда меня занесло, я смогла уже самостоятельно. Пока все мои странности, Арду, как он просил себя называть и две улыбчивые служанки, которые не представились, относили на мою травму, а я не перечила, да и что в сущности я могла им сказать. Что я попала сюда из мира, в котором нет таких стран, нет магии и одна луна, а не две.

Впервые, я увидела смену ночных небесных светил на пятый день своего пребывания в этом мире. Маленькая желтая Пейерумуна, сменилась большой ярко-голубой Лалуной. Я как раз встала выпить воды, от лекарственных отваров во рту постоянно было сухо, а стойкое ощущение, что я жевала горькую полынь, лишь усиливалось, когда жажда становилась совсем невыносимой. Ультрамариновое небо с россыпью чуждых, незнакомых мне созвездий, венчала ярко-желтая, с грязными, ржавыми пятнышками Пейерумуна, практически догнав её на небосводе с противоположной стороны подоспела ярко-синяя Лалуна накрывая желтый свет, темным плащом и превращая светлую ночь, в темную, до утра властвуя и не покидая трона, который уступила ей младшая сестра. Рассвет прогнал синюю мглу. Борьба ночи и дня захватила мое воображение, и если бы я обладала хоть десятой частью художественно таланта Софьи, я бы написала не один десяток картин посвященных этому чуду.

Вообще, природа на сколько мне было дано судить, сидя на открытой веранде и греясь в лучах теплого солнца была схожа с нашей, и климатический пояс похоже совпадал, был умеренным и чем-то напоминал Довиль, откуда-то неуловимо пахло солью и йодом, и Бруно обмолвился, что здесь недалеко есть закрытая бухта Аквармундо. Вообще мир был одновременно похож и не похож на мой.

Из того, что я могла разобрать более двух тысяч лет назад некая группа полулюдей полубогов, сейчас их потомки называют предков Великие, пришли на эту "Твердыню". Разрозненные кланы, борьба за территорию, низкий уровень развития, не помешали обосновать этим прародителям целых четыре государства. Они заняли самые малонаселенные территории, а спустя десять столетий ушли. Куда, почему, зачем… Ученные историки до сих пор бьются над этим вопросом, но ушли они, оставив после себя те государства и территории, что существуют и поныне.