Луна желаний (СИ) - Горенко Галина. Страница 54

Недолго я бродила среди развалин, поднимала черепки старых кувшинов, пнула в бок ржавую джезву, уже сморщенную от удара, несколько раз вытаскивала темную, истлевшую ткань, то ли от ковров, то ли от штор, понять сейчас это было сложно.

Тан спустился со мной и теперь ходил рядом, не отвлекая и даже по возможности помогая мне, хотя взгляд его был, мягко говоря, недоумевающим. Наконец-то я нашла то, что искала, у самой стены, где на одной петле весела рассохшаяся дверь, колыхающаяся от несильного ветра и издающая мерзкий звук, и без того расшатывая натянутые до предела нервы, я подняла и протянула в кулаке то, что искала.

Мутный, запыленный изумруд, вставленный в оправу из черной платины, когти, удерживающие камень скребли полированным золотом по его граням. Я уже видела этот перстень, и не раз.

— Я думаю твой брат жив, Азам, — сказала я, раскрывая пальцы.

Я рассказала ему всё, не таясь, во всех подробностях раскрывая особенности дара, даже привела примеры из далекого прошлого, что являлось мне в месте силы, но он не поверил мне.

— Пустыня всегда играет с нашим сознанием, Лисса, — упали его слова, обрубая надежду на возможное спасение Джа. — Ты увидела лишь то, что хотела увидеть, то, что песок захотел тебе показать. Мираж.

— А как же перстень? — выдвинула я свой контраргумент, но и это «совпадение», по его словам, не смогло его убедить в обратном.

По правде говоря, после такого категоричного отказа верить мне на слово я даже растерялась. Мне казалось стоит мне рассказать о своём даре и Азам не применит воспользоваться, пусть и крошечным шансом, на вызволение брата. Я прекрасно понимала — то, что мне явилось могло произойти очень давно, по словам Тана, Джа убили спустя пару демов после того, как их отец отказался отдать за него выкуп. Это было ранней весной, но вот только в видении была поздняя осень.

К тому же, пока я искала упрятанный в странную оправу изумруд, мне то и дело являлись обрывочные эманации, сумбурные диалоги и обсуждения, приправленные таким количеством брани, что я даже заслушалась новыми словосочетаниями и оборотами. Внезапная внутренняя сила пока не поддавалась контролю, и продлить виденья я никак не могла, а поскольку я изучала лишь столичный диалект, некоторые слова так и остались для меня непонятными, но я могла бы поставить на кон свою жизнь, что похитители обсуждали место, где содержать внебрачного сына (они называли его ублюдком Эмира) будет безопаснее. К тому же я услышала, хотя в точном переводе сомневалась, что разбойники ожидали какой-то выкуп, и то ли у них были еще пленники, то ли Тан всё же расщедрился для сына, правда сомневаюсь, что жеребцами.

В сторожевой башне восстановили портальное сообщение, и в Алэк мы попали спустя леор после того, как я выложила всё Азаму. Все это время мы молчали, думая каждый о своем, я не собиралась впустую сотрясать воздух, меньшее чего я ждала от своего мужчины это доверие, пусть и не безоговорочное.

Я была обижена и слегка обескуражена, хотя мне трудно было понять его чувства, он давно распрощался с надеждой, поэтому я отнеслась к его неверию со снисхождением. Их братские чувства были неподдельными, я даже завидовала, но, вероятнее всего на его месте, я хваталась бы за любую соломинку, а вот мой мужчина опустил руки, что для меня было странным.

Позже, когда я привела себя в порядок и присоединилась к Тану за легким ужином, мы говорили, о чем угодно кроме моих ведений. Тон беседе задал Азам, поэтому я смиренно приняла его правила игры, хотя всё во мне резонировало от несправедливости, увеличивая амплитуду пропорционально бестолковости беседы.

— Мне нужно уделить внимание делам, Анима, — оторвал меня Азам от пристального созерцания стремительно распускающегося, вбирающего в себя воду отвара, засушенного бутона в прозрачном сосуде. — Так что сегодня вечером и завтра я не смогу развлечь тебя, найдешь чем заняться?

— Безусловно, — ответила я. Куда себя деть — решила сразу, как только вернулась в выделенные мне покои и вытащила свиток с подробной картой. Ирия уже подготовила всё необходимое, включая х'ами, небольшой сух паек и кристаллы-накопители, но оружие я упаковала сама. Прикасаться к нему горничной крайне опасно, яд слишком токсичен, а заточено оно на совесть. Ни сомнений, ни колебаний у меня не было, и пусть этот заносчивый индюк не заслужил моего снисхождения, не помочь, по крайней мере попытаться, я не смогла. — За сим отставлю тебя, — томно прошептала я. Но не слишком соблазнительно, чтобы наше прощание не затянулось, путая мне планы. Поцеловала гладко выбритую щеку с пряным ароматом сандала и зеленых специй и вышла из покоев Эмира.

Из моих комнат проще всего было попасть в портальный зал через поющие фонтаны, шум от воды и тень, что создавали зеленые насаждение были прекрасной маскировкой тем более, что мне было необходимо воспользоваться помощью горничной. Активировать устройство переноса находясь внутри кабины было невозможно, поэтому мне пришлось подвергать служанку, которая, впрочем, охотно вызвалась помочь, небольшой, но опасности.

По ночам телепортационную комнату охраняли лишь на выход, хотя усыпить бдительность охраны, чтобы просто её усыпить было довольно сложно, и еще сложнее было распылить противоядие после, нам — удалось. И Ирия таки отправила меня в старую сигнальную башню, из которой я вернулась совсем недавно.

Меня немного замутило после переноса. Я причисляла себя к тем счастливчикам, на которых не сказывается нагрузка от телепортации, но дважды за пол уна — это слишком даже для такого крепкого организма как мой. Есть вообще отдельная когорта людей, правда их очень мало, и любое государство ценит их за редкие свойства, так они вообще могут скакать туда-сюда весь день, как заяц по опушке, и хоть бы что.

Собравшись с силами и загнав горький комок поглубже я несколько раз глубоко вздохнула и решительно, но осторожно открыла рассохшуюся и от того скрипучую дверь из залы.

Напротив входа на удобном кресле откинувшись назад и поддерживая в невесомости горсть светляков, распространяющих по темному помещению теплое освещение, сидел Азам.

— Ты задержалась, — хмыкнул он, — думал подождать еще пол леора и идти самостоятельно.

Глава 42. Тот, кто спасает одну жизнь, спасает весь мир

— Ну конечно же я надеялся, что ты не полезешь в самое пекло. Твоих видений мне вполне хватило, чтобы понять у кого может быть брат, а вот почему он до сих пор жив? Должна же быть у разбойников какая-то выгода, существенная причина, как думаешь? — огорошил меня Азам, притягивая к себе.

— Так ты поверил мне? Сразу? — я до сих пор была удивлена, если не шокирована. Он обвел меня вокруг пальца.

— Конечно поверил, — ответил он, и в его голосе не было ни капли сомнений, а ведь как хорошо сыграл.

— Негодяй, — стукнула я его по груди, — гад, подлец, подонок.

К каждому произнесенному ругательству присоединялись ощутимые удары, и если в самом начале Тан самодовольно лыбился, то на третьем ощутимом шлепке, он, сморщившись выпустил воздух и обездвижил меня, прижав плотно руки к бокам, деморализовав сладким, затяжным поцелуем.

— Лисса, ну как я мог рисковать тобой? Я ведь знал, что ты обязательно вызовешься помочь, а так думал обижу тебя недоверием, и пока ты дуешься, сам быстренько вытащу Джа.

Ну в его словах конечно был резон, но он всё равно засранец.

— Понимаешь, — продолжил он, уже не сжимая так крепко, да и у меня желания брыкаться и рукоприкладничать почти пропало, — я ведь осознаю, что в свете своих специфических особенностей, ты наилучший партнер, которого можно желать, для того чтобы провернуть это дельце, но как я могу подвергать опасности ту, которая держит в своих руках моё сердце?

Я подняла глаза, что ранее были направлены куда-то в район ключиц и поймала серьезный взгляд, сверкающий лиловым. Признание получилось неожиданным, но долгожданным. В груди, вулканической лавой, разлился восторг и дурацкая эйфория, дыхание перехватило на миг, а в измученном предательствами сердце взошёл робкий побег возможного счастья.