Бар на окраине (СИ) - Кроткова Изабелла. Страница 46

Не зря я так отчаянно рвалась на эту лестницу! По крайней мере, путь к отступлению найден. А теперь пора мыть кухню и зал.

Я медленно пошла к выходу и по пути с изумлением оглядела комнату. За то время, что я выходила на улицу, она как-то преобразилась: свет стал ярче, помутневшее зеркало заблестело, как новое, а белое платье на стуле заискрилось радужными бликами.

Проходя мимо, я невольно замедлила шаг, чувствуя от стены волну странного притяжения.

Прислушавшись к своему ощущению, я внезапно поняла: это зеркало.

«Да ну его, — отмахнулась я, стоя уже у двери, — на что там смотреть-то?.. Невыспавшаяся, в халате, почти без макияжа…»

Но зеркало тянуло меня как магнитом.

Не найдя в этом, впрочем, ничего страшного, я, пожав плечами, подошла к нему, в фигурной раме стоящему прямо на полу, и заглянула в его блестящую поверхность.

В зеркале стояла я. Но не просто я, а юная и очень красивая. Я узнала себя в возрасте лет восемнадцати — тонкая фигурка, нежная розовая кожа, почти детская открытая улыбка…

Но даже и этот образ зеркало приукрасило: глаза у меня стали больше и выразительнее, ресницы — длиннее, губы ярче, а волосы — светлее и гуще. Они золотились, словно на льющемся там, по ту сторону зеркала, свете солнца и тяжелыми волнами падали на плечи.

Неужели это я? — не в силах скрыть восхищения, замерла я перед своим волшебным отражением.

«Ты, ты…» — зашептало зеркало.

И такая красота была облечена в синий рабочий халат…

Чуть расстроившись несоответствием облика и наряда, я отошла от зеркала.

И увидела платье.

«Примерь…» — снова шепнуло зеркало.

Я была как под гипнозом. На душе внезапно стало безмятежно и легко, как тогда, в восемнадцать лет. Словно я вернулась туда, в то давнее счастливое время. Из зеркала вдруг остро повеяло моей юностью…

«Примерь!» — повторило зеркало.

И это услышала уже не я. Меня — теперешней, двадцативосьмилетней — уже не было. Перед зеркалом стояла я, но десять лет назад. Которая звонко смеялась, не верила в призраки и ничего не боялась.

И вот эта, давно ушедшая в прошлое и вдруг странным образом возникшая оттуда, я схватила платье и ощутила в руках нежность и легкость струящегося шелка. Оно было таким тонким и прозрачным, что, казалось, его можно продеть сквозь обручальное кольцо…

Не раздумывая, я проворно сбросила халат и начала засовывать голову в узкую горловину платья.

И в этот миг услышала долгий пронзительный звук.

Быстро высунув голову назад, я обернулась. Звук повторился — резкий, противный, настойчивый.

Он разбил хрупкое пространство комнаты. Очертания бревенчатых стен исказились, свет вспыхнул и потускнел, а зеркало вдруг растаяло, оставив лишь облако легкого тумана.

А белое платье из тончайшего шелка растворилось в моих руках, будто его и не было.

От изумления я раскрыла глаза и увидела… потолок своей спальни.

ГЛАВА 49

Я в васильковой пижаме лежала в своей кровати, а кто-то упрямо звонил в дверь.

«Сон!» — выдохнула я, накинула халат и заспешила в прихожую.

Кто бы это мог быть?..

За дверью стояли мужчина и женщина. В руках они держали кипу каких-то брошюр.

— Можно рассказать вам о Библии? — произнес мужчина с вкрадчиво-вежливой улыбкой.

— Да, пожалуйста… — пробормотала я, просыпаясь, и отошла, пропуская незваных гостей в прихожую.

Женщина посмотрела на меня, протирающую заспанные глаза, не очень одобрительно. Полагаю, что сейчас середина дня — наверно, она решила, что я всю ночь куролесила в ночном клубе.

И, в общем-то, это было близко к истине.

— Господь наш Иегова… — начал было ее спутник, но та вдруг дернула его за рукав и резко произнесла:

— Пойдем отсюда!

— Почему? — удивился он, прервав речь.

Глаза верующей испуганно забегали по сторонам, потом она с ужасом взглянула на меня.

— Здесь нечисто… — наконец, проговорила христианка и пулей выскочила из квартиры. Мужчина в недоумении извинился и вышел вслед за ней.

Я осталась стоять посреди прихожей, ничего не понимая.

Что это она тут плела?..

Нахмурившись, я выбежала на лестницу и схватила ее за руку.

— Где нечисто? — крикнула я сердито. — В квартире?

Женщина резко вырвала руку.

— Нет, — буркнула она и ткнула пальцем в меня, — здесь!

— Где здесь?.. — не поняла я.

— В тебе, — ответила она и поспешила вниз, вслед за мужчиной.

Я некоторое время стояла на лестнице, пока звук их шагов, удаляясь, не смолк совсем.

Со мной осталась только звенящая фраза.

В тебе…

Я задумчиво коснулась рукой того места, куда она ткнула меня своим пальцем.

Наверно, женщина права — во мне действительно что-то изменилось. Налет всей этой чертовщины, несомненно, пророс в поры моей кожи, и миссионерка почувствовала, что со мной творится что-то неладное…

Внезапно разорвавший тишину звонок телефона безумно меня напугал.

— Кто?.. — тихо-тихо спросила я в трубку.

— Я! — послышался веселый голос Дашки Басовой.

О Господи!

У меня отлегло от сердца.

— Ну как провела Новый год? — поинтересовалась подружка.

Я вспомнила пустынное ночное Левкоево, холодный лес с уходящими в черное небо соснами и завывания ледяного ветра.

— Незабываемо, — заверила я ее.

— Тебя кто из наших поздравил? — спросила Басова. В тоне чувствовалось нетерпение — главное, немедленно сообщить, кто поздравил ее.

— Из каких наших?

— Ну, однокурсников?

В новогоднюю ночь дома я отсутствовала, а сотовой связи в Левкоево не было. Поэтому, пожалуй, никто…

Но, как и следовало ожидать, мой ответ был Дашке не нужен. Речь ее, как телега Федора, понеслась по кочкам во весь опор.

— …А меня — Нинка Лаврентьева, Верка Кропоткина, Олька, Галька, Семенов, Дорошин, ну все!

Надо же, Семенов, Дорошин… — подивилась я Дашкиным крепким связям с бывшими однокашниками.

Не желая ударить в грязь лицом, я попыталась назвать хоть кого-нибудь, якобы поздравившего меня, но все имена как назло выскочили из головы.

Я слегка замялась, и тут неожиданно вспомнились слова Ивана Ильича:

«Марианна Леонидовна передает всем свои поздравления…»

Марианна. С социологического. Чем не однокурсница?!

— А меня Марианна поздравила. С социологического, — заявила я.

И гордо подождала Дашкиной реакции.

Реакция не замедлила проявиться, только совсем не та, что я ожидала.

— Какая еще Марианна?.. — переспросила она.

— С социологического… — с легкой запинкой повторила я, отчего-то холодея.

— С социологического? Что-то не помню… да не было на социологическом никакой Марианны! — уверенно сообщила Дашка.

— Как это не было?.. — возмутилась я.

…Ариша! Здравствуй! Не узнаешь?..

…Мы учились на одном курсе, неужели не помнишь? Только ты на библиотечном факультете, а я — на социологическом…

…Я помню, как хорошо ты училась…

— Ну как это не было? — повторила я тупо.

— Да точно не было, говорю тебе! Ой, у меня, кажется, суп выкипает! Пока! — закричала Дашка, и в трубке раздались гудки.

Я нахмурилась.

Откуда же она тогда меня знала?..

Мое остолбенелое состояние вновь прервал телефонный звонок.

Я бросилась к трубке. Может быть, Басова вспомнила Марианну?..

— Алло? — деловито произнес мужской голос. Где-то я его уже слышала. Наверно, это Семенов или Дорошин спохватились и сейчас поздравят меня с Новым годом.

… — Ваш заказ готов. Когда доставить по адресу? — Какой заказ? — переспросила я, ничего не понимая.

— Венок и табличка.

И я поняла, где я его слышала.

Послав мужика на три буквы и посоветовав ему засунуть выполненный заказ в одно место, я нажала на кнопку отсоединения и осталась стоять как вкопанная с трубкой в вытянутой руке.