Мой профессор-оборотень (ЛП) - Ти Мэриан. Страница 47

— Нет, не опровергаю.

Джованни тяжело вздохнул:

— Прошу тебя, скажи хоть, что она принесла священную клятву на крови.

— Боюсь, что нет, Ваше Высочество.

— Тогда возможно, она станет в будущем твоей парой?

— Я очень на это надеюсь.

Джованни скептически изогнул бровь.

— Ты хоть понимаешь, что только что сказал?

И тут заговорил Теодоро, последний из присутствующих членов Совета, и его тон был слишком тягучий и издевательский:

— Разве ты не видишь, что история снова повторяется, причем снова так печально, Джованни? Этот молодой человек был подвержен губительному влиянию своего старшего брата. — Говоривший бросил презрительный взгляд в сторону Доменико. — Он влюбился в человека, и его эмоции сделали из него просто собачонку, так же как и Доменико Моретти.

Прежний Алессандро Моретти не стал бы дожидаться, пока Теодоро договорит. Прежний Алессандро уже прижал бы его за грудки к стенке, наблюдая, как болтаются в воздухе его ноги, и размышлял бы, как лучше наказать его, прежде чем добраться до остальных Ликанов.

На самом деле, его братья также ожидали от него подобной реакции, поэтому синхронно положили руки на плечи Алессандро как раз в тот момент, когда средних лет член Совета закончил свою речь.

Однако это было когда-то.

Сейчас же, сидя тут и слушая всю ту ложь, которую несет про Доменико Теодоро, Алессандро понял, что ему абсолютно все равно. Это была ложь, которая может причинить боль лишь тогда, когда ты ей это позволяешь.

Дождавшись, пока Теодоро закончит, Алессандро лишь кивнул, и, сменив тему, игнорируя при этом говорившего до этого члена Совета, спокойно произнес:

— Я полностью уверен в мисс Саммерс. Она станет моей парой.

Пласидо слегка поморщился.

— Твоя вера достойна похвалы, но этого недостаточно, чтобы успокоить нас. Мы даем тебе 48 часов, чтобы сделать ее своей парой или связать кровной клятвой. Иначе… — Его голос прервался, и все собравшиеся поняли, что он не станет объяснять очевидное.

За подобное преступление полагалась смерть…

***

За сорок часов до казни

Доменико расхаживал по своему офису, с нетерпением ожидая звонка от младшего брата, который сообщит, что больше не о чем волноваться. Алессандро пообещал, что уговорит Кассию дать кровную клятву, но брат категорически отказался рассказывать ей, чем грозит ему Совет в случае отказа.

Тридцать шесть часов до казни

«Пошло оно все», — подумал Доменико. Гордость его брата может катиться ко всем чертям. Он не будет просто сидеть и ждать, пока на кону жизнь Алессандро.

Схватив телефон со стола, Доменико набрал номер Кассии, который появился у него сразу, как только служба безопасности сообщила ему о связи его брата с этой девушкой.

Кассия ответила после четвертого гудка.

— Алло?

Ее голос был тихим и лишенным эмоций, и Доменико в душе обрадовался этому. Если она все еще переживает из-за вчерашних действий Алессандро, то это добрый знак.

— Это Доменико, мисс Саммерс.

Кассия рывком села на кровати, не совсем понимая, зачем одному из величайших принцев-оборотней потребовалось с ней поговорить. Конечно же, он звонит не для того, чтобы оправдать профессора?

— Я прошу прощения, что отнимаю у вас время, но мне срочно нужно поговорить с вами об Алессандро.

Так что ее подозрения оказались верны, подумала Кассия. Странно, но она была разочарована этим. Она думала, что профессор выше этого. Разве это не доказательство того, что он не тот мужчина, которому она верила?

— Мисс Саммерс? — напряженно спросил Доменико, когда тишина на другом конце линии стала затягиваться.

Кассия сглотнула.

— Простите, но я думаю, что это неправильно — обсуждать с вами… нас.

— Я знаю, — удивил ее Доменико, с легкостью соглашаясь. — Однако это особые обстоятельства, и я не тот человек, который будет стоять в стороне, когда на карту поставлена жизнь члена моей семьи.

Кассия моргнула в замешательстве.

— Я не понимаю…

— Когда мой брат признался тебе в присутствии всех членов нашей расы, — сказал ей Доменико, — он очень рисковал. Мы можем рассказывать правду о нас людям только в двух случаях…

Кассия вспомнила о том, о чем еще раньше ее предупреждал профессор и отрывисто проговорила:

— Я з-знаю. Он говорил мне об этом.

— Хорошо. Потому что, когда ты оставила его в зале одного, своими действиями ты обрекла его на казнь.

Внутри шла борьба шока и подозрительности. Говорил ли Доменико правду? Что если он просто на стороне профессора, и братья Моретти решили таким образом жестоко поиграть с такой наивной девушкой, как она?

— Мисс Саммерс, моей брату дали сорок восемь часов на то, чтобы представить Совету доказательства вашей лояльности по отношению к нам. Если он не справиться, то они казнят его, что приведет к войне.

Она понимала все, что слышала, но сомнения все-таки оставались. «Обжегся на молоке, будешь дуть и на воду» — так гласила старая поговорка, но для Кассии это значило гораздо больше. Она устала выяснять, где ее место, устала гадать, говорят ли ей люди правду или нет.

Любовь — светлое чувство, простое и сладкое, которое не приносит боли и разочарования. Не так ли?

— Простите, Ваше Высочество, — вдруг услышала она саму себя. Она очень гордилась тем, что ее голос оставался ровным. — Я просто н-не могу заставить себя поверить вам. Профессор играл со мной слишком много раз. — Кассия с силой сжала телефон, готовясь произнести слова, роковые для ее сердца и разума. — Я не х-хочу иметь с ним ничего общего.

И Кассия сбросила вызов, не дожидаясь ответа принца-оборотня.

На другом конце линии Доменико уставился на телефон долгим тяжелым взглядом, потом медленно опустил его в карман. Он закрыл глаза, и перед его взором предстала его жена.

«Мисти, что мне сейчас делать?»

«То, что у тебя лучше всего получается», — был излюбленный ответ его жены.

Кулаки Доменико сжались. «Да будет так», — подумал он. Он верил в Алессандро. Если его брат уверен в любви человеческой девушки к нему, то так тому и быть. Однако он не будет сидеть, сложа руки. Следует принять необходимые меры со своей стороны — принц оборотней готовился к войне.

***

Кассия прикусила губу, последние десять минут таращась на телефон. Она пребывала в этом состоянии с того момента, как отключилась от Доменико. Господи. Какая же она. Дура.

По прошествии времени до нее стало доходить, что слова, сказанные ею, были исключительно результатом ее уязвленной гордости. Господи. Как. Глупо. Силу ее чувств к профессору невозможно было выразить словами, и она осознала это лишь тогда, когда почувствовала, что плачет.

Она сказала все те слова лишь для того, чтобы казаться сильной и уверенной, но это не принесло ей счастья. На самом деле, в душе Кассии поселился панический страх, и страшный голос нашептывал ей, что ни профессор, ни его старший, уставший от всего света, брат Доменико Моретти, не будут шутить о жизни и смерти. Это было бы по-детски, а несмотря на все недостатки профессора, он никогда не был незрелым.

Чем больше Кассия думала, тем больше понимала, что все, о чем говорил ей Доменико — правда.

Но если это так… тогда почему профессор не связывается с ней?

Разве у него не осталось времени, чтобы убедить Совет в ее верности?

Кассия уже собиралась позвонить профессору, когда ее телефон внезапно ожил, заставив вздрогнуть. Сердце чуть не выскочило из груди от мысли, что это звонит профессор, и она быстро ответила на звонок.

— Ал-ло? — голос Кассии сорвался.

Но это звонил не профессор.

— Кассия, это твоя мать.

Кассия почувствовала, как у нее в жилах застыла кровь, когда смысл сказанного дошел до нее. Ее мать. В шоке она машинально сжала пальцами одеяло в поисках опоры.