Право на возвращение (СИ) - Крутских Константин Валентинович. Страница 12

Я легко прочла название — "Журнал лабораторных испытаний первой московской лаборатории бессмертия". Но дальше начался темный лес. То есть, я, конечно, знаю японский, но не настолько. Ведь каждый знает чужой язык в меру своих потребностей, то есть, только в той области, которой интересуется. Как объяснял мне когда-то папа, если ты сегодня переводишь книгу по химии, то запоминаешь все химические термины, а если завтра переводишь ужастик, то срочно учишь всё про вампиров и оборотней. Помимо литературного японского, я знала и научный — у папы был словарь по робототехнике, изданный в Москве еще в двадцатом веке, а так же огромный технический словарь, изданный Министерством Обороны США сразу же после Великой Отечественной. А еще я долгие года понемногу изучала "Кодзиэн" — "Большой сад слов", то есть толковый словарь, в существование которого даже верится с трудом — красавец толщиной в 2450 страниц, в супере и картонном футляре, с бумажной лентой поверх него, изданный в пятьдесят четвертом году эпохи Сёва, или по-нашему, в 1979-м. Но я совсем не знала специальных терминов, связанных с медициной и биологией. К тому же, профессор не просто писал от руки, а использовал японскую скоропись, которая встречается на картинах Хокусая или Хиросигэ. А я могла читать только стандартный типографский текст.

Ну да ладно. Я ведь все равно не специалист, потому и не занималась поисками бессмертия. Главное, нам удалось обнаружить тетрадь профессора! Так просто! Получается, убийца зря старался, выворачивая харды и похищая ноутбуки! Профессор перехитрил его, дублируя свои записи по старинке! Убийца, похоже, просто не знал, что такое писать от руки. Вот что значит, восточная любовь к письменному слову! Они ведь даже, читая книги, наслаждаются не только их содержанием, но и красотой иероглифов.

Я коротко объяснила Варьке, что это такое, затем сказала:

— Знаешь что, давай-ка обшарь с Вобейдой здесь все, как следует. Кто знает, может, убийца и какой-нибудь электронный носитель упустил из виду. А я посмотрю, что там наверху.

Тщательно пристроив бесценную тетрадь за пазухой, я вернулась ко входу и стала подниматься по лестнице, по-прежнему светя глазами.

Поднявшись на третий этаж, я увидела, что здесь располагался машинный зал. Все помещение занимали какие-то громоздкие агрегаты, между которыми тянулись под потолком провода и трубы. Видимо, все это было необходимо для синтеза опытных веществ.

Не знаю, какой из литовских чертей дернул меня постучать согнутым пальцем по одному из металлических шкафов. Гулкий звук разнесся по всему залу. И в дальнем конце его, из-за какого-то сооружения вынырнула такая же пара глазных лучей, только гораздо мощнее, чем у меня!

Я невольно дернулась и спряталась за тот самый шкаф. И тут вдалеке прозвучал сухой треск выстрела, прямо над моей головой что-то просвистело, и раздался оглушительный взрыв! Со стены над дверью посыпалась сухая краска и пыль битого кирпича. Вот это да! Разрывные пули! Точно такие же, как та, которой убили профессора!

Я тут же погасила свои глазные лучи и осторожно выглянула из-за шкафа. Чужие лучи продолжали шарить в проходе. Так. Что же тут происходит? Убийца — или сколько их там — прятался наверху все это время? Весь день, подкарауливал кого-то? Значит, и похищенная техника у него с собой? Ведь если бы он хотел ее уничтожить, то сделал бы это на месте. Хотя нет, вряд ли он торчал тут целый день. Скорее всего, сбежал сразу же. Иначе он прикончил бы и доктора Тибо. Значит, убийца вернулся на место преступления. Вот только зачем? Ну, конечно же, за той самой тетрадью. Сам он вряд ли мог бы до этого додуматься. Получается, за ним стоит кто-то более компетентный. Или даже, целая организация. Ничего себе! Это как же она смогла появиться в нашем идеальном мире? Какие цели могут быть у такой организации? Возможно, терроризм — запугать весь мир, чтобы чего-то потребовать? Но чего могут потребовать роботы? Нет, пожалуй, такое свойственно только людям. Тогда что же им нужно?

Тем временем, лучи достигли дверного проема, высветили изуродованную пулей стену над ним. Стало ясно, что враг приближается.

Раздумывать было некогда. Я мгновенно выхватила из-за спины свой верный лук, положила на тетиву стрелу. Оттянула тетиву на японский манер — до уха, и спустила ее, целясь прямо в источник света.

Раздался звон разбитого стекла, затем — негромкий хлопок и удар чего-то тяжелого об пол. Один из огней тот час же погас, а другой устремился в потолок под прямым углом.

Я выскочила из своего укрытия и кинулась к распростершейся на полу фигуре. Это было странное создание. Судя по качеству и цвету кожи, это был вполне современный робот, но не дитя, и не доспелый. Он походил на те карикатурные подобия человека, что изготовлялись где-нибудь в середине двадцатого столетия. Короткие и тонкие, как палки, ручки и ножки, туловище, напоминающее бочонок и голова, вдвое превосходящая его в диаметре. А единственный уцелевший глаз, продолжавший светить в потолок, был огромным и совершенно круглым. Если у нас, как и у людей, глазное яблоко спрятано внутри черепа, то у этого урода оно было закреплено полностью снаружи, и его диаметр составлял четверть диаметра головы. При этом лицу зачем-то было придано отдаленное сходство с человеческим — нос, уши, маленький ротик, даже неопрятные волосы до плеч, сделанные из какой-то коричневой шерсти. Моя стрела расколола ему вдребезги правый глаз и вошла в мозг, закоротив его. Ну что ж, значит, убийцы уязвимы, и то хорошо.

Все это пронеслось у меня в голове за какие-то доли секунды. Я потянулась, чтобы выдернуть стрелу, как вдруг в дальнем конце зала вспыхнул новый луч.

Я мгновенно отскочила в сторону, за ближайший агрегат, успев все-таки выдернуть стрелу, и снова положила ее на тетиву. Но стоило мне только выставить из-за угла один лишь наконечник, как прозвучал новый выстрел. На этот раз пуля врезалась в металлический шкаф у меня за спиной. Сама она мне не повредила, но один из обломков развороченного шкафа чиркнул меня по макушке, срезав прядь волос.

Я тут же пустила в ответ стрелу, но поскольку времени прицелиться у меня не было, то, кажется, промазала. Плоховато. Стрелы надо бы поберечь — где их еще возьмешь? А у убийц может быть огромное число боеприпасов. Да и самих убийц тоже неизвестно, сколько еще осталось.

В любом случае, так дальше не пойдет. Мне не преодолеть по открытому пространству расстояние, отделяющее меня от врага, значит, надо попробовать что-нибудь еще.

Я сунула лук обратно за спину, затем, оглядевшись по сторонам, подобрала несколько кусков искореженного железа и кинула один из них в проход прямо рядом с собой. Стрелок не заставил себя жать. И прежде, чем затих грохот взрыва, я успела присесть и с места подпрыгнуть вверх. Уцепившись руками за верх ближайшего шкафа, я легко подтянулась и забросила на него ногу, потом и все тело. И поблагодарила судьбу за то, что я не человек — иначе расчихалась бы от покрывавшей шкафы пыли так, что сбежались бы все враги. Я попробовала распрямиться — оказалось, что здесь достаточно место для моего роста.

Я швырнула в проход очередной кусок железа, и, не дожидаясь выстрела, сиганула на следующий шкаф. Взрыв заглушил удар от прыжка, а я кинулась дальше по верхушкам агрегатов, лавируя между проводами и трубами. Через каждую пару прыжков я кидала в проход по куску железа, причем стараясь забросить их как можно дальше назад. Выстрелы следовали один за другим. Все помещение наполнилось таким диким грохотом, что, наверное, подняло бы на ноги все окрестные дома, если бы в них были люди.

Цепь металлических шкафов, казавшаяся бесконечной, оборвалась совершенно неожиданно. Я едва успела остановиться, и даже завалилась назад, успев выставить руки за спину.

Включать освещение мне не пришлось. Моему взгляду открылось свободное пространство метров в пять шириною, на котором разместилось более десяти точно таких же шароглазых уродов. Их белые глазища во всю горели, а один из них то и дело палил в проход из массивного пистолета.