Триумф - Веснина Елена. Страница 44

Но случилось непоправимое… Я в какой-то момент решил не чураться Амалии, а по-человечески с ней поговорить, чтобы ввести наши отношения в нормальные дружеские рамки.

— Влюбленные женщины воспринимают такие попытки как оскорбление, — припомнил собственный невеселый опыт Борюсик. — Бьюсь об заклад, у вас ничего не вышло.

Юрий Владимирович возразил:

— Ты прав. Но не в случае с Амалией. Она восприняла мои попытки как слабость и пошла на меня в атаку по всем правилам военной науки. В какую западню я тогда попал, вспомнить страшно. С одной стороны, Амалия с ее возрастающими претензиями, а с другой — любимая семья, спокойствием и счастьем которой я не хотел и не имел права жертвовать.

— А что же было дальше? — вытаращил глаза Борюсик.

— Эта ненормальная ситуация длилась долго. И совершенно измучила меня. Я не мог поговорить и с женой. Не мог ее волновать. Амалия же не останавливалась. А закончилось все просто ужасно. Ты знаешь, что у моей жены Галины было слабое сердце? Она стояла на учете у кардиолога. Ей вредны были сильные эмоции… Однажды… Амалия прикинулась, что хочет нормализовать наши отношения… Какие отношения, Борис, какие отношения! Я до нее пальцем не дотронулся! Я, как дурак, клюнул и согласился с ней встретиться наедине в отсутствие жены. Амалия подстроила все так, что Галина вернулась домой раньше. Услышав стук двери, Амалия бросилась мне на шею с поцелуями. Галина вошла и — застала нас с Амалией…

— Кошмар! — вырвалось у Борюсика.

Юрий Владимирович с болью отозвался:

— Не кошмар, Борис, это — настоящая трагедия. Галину увезла «скорая» с сильнейшим сердечным приступом. Она так и не смогла толком оправиться. А через некоторое время она скончалась. Амалия же стала распускать слухи, что она потеряла ребенка, что ребенок от меня. Чушь собачья? — И Юрий Владимирович утер невольную слезу.

По больничному коридору быстро шел мужчина в белом халате и шапочке. Медсестра на сестринском посту подняла голову от бумажек, но не отреагировала на него, снова углубившись в свои дела. Мужчина в халате свернул к Риткиной палате. Осторожно открыв дверь, он проскользнул в палату. Ритка застонала во сне, мужчина остановился в испуге. Убедившись, что Ритка спит, тихонько прошел к окну и повозился там некоторое время.

Закончив дело, он так же тихо вышел из палаты. Уже на самом выходе неловко хлопнул дверью.

Медсестра потянулась, взглянула на часы, повернулась к тумбочке с чайником, включила его в розетку. В это время мимо поста не замеченный ею быстро прошел неизвестный.

Ритка проснулась от хлопка двери. Ей приснился страшный сон, она не сразу пришла в себя, приговаривая:

— Спокойно, Маргарита, это был только сон.

Ритка оглядела палату. Было уже темно, в окно светила луна. На окне Ритке что-то показалось странным. Она нашарила выключатель, вспыхнул свет.

На ручке окна висела, покачиваясь, веревочная петля. Ритка закричала от ужаса, дрожащими пальцами нажала кнопку вызова медсестры.

Елизавета Андреевна приготовила завтрак, накрыла на стол.

— Елизавета Андреевна, я не буду есть, не беспокойтесь, — предупредила Доминика. — Я хочу съездить к Самвелу. Я чувствую, что ход событий ускоряется, и это мне совсем не нравится. Хочу узнать, случайно ли Василий возник в нашей истории и что его связывает с Риткой.

— Но ты же не доверяешь Самвелу. Поверишь ли ты тому, что он расскажет?

— Да, не доверяю. Но он об этом не знает. Мне очень не хватает информации. Я хочу услышать его ответы на мои вопросы. По крайней мере, мне будет что анализировать. А также не исключена возможность того, что он может проговориться и сказать мне что-то новое. Этот узел — сейчас главное в моей жизни и жизни многих дорогих для меня людей. Мне нужно спасти не только себя, но и свою семью. Я не могу спокойно стоять в стороне и смотреть, как мы все барахтаемся в паутине, которую кто-то искусно сплел. А сам сидит в засаде и дергает за ниточки. Не попалась ли в них новая жертва? Я хочу поймать этого паука. И я это сделаю. Игра стоит свеч.

Елизавета Андреевна тяжело вздохнула:

— Ника, я за тебя очень волнуюсь, ты очень рискуешь. А если Самвел и вправду — этот паук? Выйдешь ли ты от него живой?

— Я все понимаю, Елизавета Андреевна. Но иначе не получается. Мне нужна информация. А им от меня тоже, наверное, что-то нужно, раз они идут на контакт со мной.

— Да, девочка моя, им нужно чтобы кто-то отвечал за их темные делишки перед законом. Поэтому ты уже сидела в тюрьме. Подумай, Никуша, стоит ли из-за денег ввязываться в это грязное дело? — настаивала Елизавета Андреевна.

Доминика не могла не признать правоту учительницы:

— И здесь вы правы. Только из-за денег — не стоит. Но речь уже идет не только о деньгах. Сейчас я очень боюсь за Ритку. Они уже добились того, что фирма оказалась в ее руках. Наверное, надеялись на то, что она будет во всем послушной. А получилось наоборот. По сведениям, которые вы принесли, Ритка оказалась строптивой и неуживчивой начальницей, претендующей на самостоятельное ведение дел. А это вряд ли входило в планы захватчика. Ритку уже пытались устранить. Пока не удалось… К тому же внезапно пропадает человек, имевший какое-то отношение к этому делу. Паук знает, что я иду по следу, и начинает потихоньку затягивать петлю вокруг людей, которые могут мне помочь. А это значит, что в зоне риска находятся три человека. Директриса детдома Пална, которая доверяет Самвелу и причастна к раскрытию тайны Ритки, сама Ритка и… я. Палну и Ритку нужно предупредить. Пока не поздно.

— В первую очередь думай о себе, — попросила Елизавета Андреевна.

— Мы не будем бояться, мы будем защищаться! — Доминика набрала номер. — Борюсик? Это я.

— Ника! Никуша! Господи, как я рад тебя слышать! Где ты, я сейчас приеду! — заорал в трубку счастливый Борюсик.

Но у Доминики были свои планы:

— Поезжай немедленно к Ритке в больницу и устрой ей круглосуточную охрану. Мой телефон никому не давай и никому не говори, что я тебе звонила.

— Ника, можешь на меня полностью рассчитывать. Только давай о себе знать, мы с Юрием Владимировичем очень волнуемся.

— Не беспокой папу. Скажи, что у меня все хорошо и мы скоро увидимся. — И Доминика отключилась.

Утром в палате у Ритки собралась толпа народа: следователь Николай Николаевич, врач, медсестра. Ритка, еще не отошедшая от ночного кошмара, была в ступоре.

Николай Николаевич деловито и спокойно поинтересовался:

— Доктор, я могу поговорить с пациенткой с глазу на глаз?

— Нет, — отрезал врач. — Любые разговоры вам придется отложить. Мне не нравится ее состояние. Вы слышите меня? — наклонился он над Ритой. — Как вы себя чувствуете?

— Я себя не чувствую, — машинально ответила она. Врач посмотрел на следователя:

— Вот видите.

— Только один вопрос, постарайтесь все-таки вспомнить, кто ночью входил к вам в палату? — осторожно спросил следователь.

— Я заходила вечером, перед сном, никакой петли не было, — вмешалась медсестра.

— А откуда же она взялась? — Николай Николаевич руками изобразил петлю, и Ритка испуганно вздрогнула.

— Я протестую. Прошу вас немедленно выйти! — скомандовал врач.

— Вы мешаете мне работать, вздернул подбородок Николай Николаевич, но врача запугать было нелегко:

— А вы своими вопросами можете сейчас свести на нет всю мою работу. Мы ее едва вытащили с того света…

В палату неожиданно влетела журналистка. Она решительно подошла к Рите, лежащей на постели, и бойко начала расспрашивать ее:

— Маргарита Викторовна, к нам поступила информация, что несколько дней тому назад ваш муж пропал без вести. Так ли это? И еще. Наших читателей интересует, существует ли связь между этим исчезновением и вашей попыткой суицида?

Врач остолбенел от подобной наглости:

— Что вы мелете? Извините, вырвалось. Кто вы и как сюда попали?