Муж мой - враг мой (СИ) - Ясная Яна. Страница 16

— Надеюсь, вас это не слишком огорчило, — мне пришлось расстаться с салфеткой и вложить пальцы в протянутую руку.

— Что вы, ни капельки, — искренне призналась я, поднимаясь.

Еще бы меня это огорчило! Я устроила переполох, а мне за это ничего не было? Невиданное дело!

Я поторопилась сама себя одернуть – не радоваться надо, Ниса! Плохо! Очень плохо!

Боги, когда я говорю себе, что живу разумом, всякий раз забываю добавить, что матушкиным! И мне-то казалось, что его все еще оставался приличный запас…

А по итогу даже на сутки не хватило.

Занятая самокопанием, я даже не сразу сообразила, что поднять-то меня подняли, а вот вести никуда не ведут. И в опустевшей столовой мы остались вдвоем. И стоит герцог очень близко, поглаживая костяшки моих пальцев…

Губы пересохли и сердце провалилось куда-то в желудок, заявляя, что оно отказывается биться в таких условиях, слишком нервно!

Очень хотелось выдернуть руку и увеличить дистанцию — все внутри кричало, что тэйрим непозволительно так вести себя с посторонним мужчиной.

Вот только я теперь не тэйрим, а тэя. А этот мужчина не посторонний, а муж.

— Скажите честно, тэя Нисайем, — внезапно произнес тэйр Алиссандр. — Чего вам хочется больше всего на свете прямо сейчас?

— Честно? — не удержавшись, переспросила я с подозрением.

— Честно, — подтвердил герцог, изучая меня с легкой насмешкой во взгляде.

— Вишни засахаренной, — выдала я, проглотив чуть не сорвавшееся с языка «домой». Но вишня шла вторым номером, правда-правда! — И спать.

На губах мужа мелькнула усмешка.

— Насчет вишни я распоряжусь. Что же касается второго… для этого сначала придется разогнать наших гостей. Поможете? — он предложил мне локоть.

— Сделаю все, что смогу, — с достоинством отозвалась я, принимая его.

И снова соврала — все, что могла, я уже сделала! Кто ж виноват, что в замке Страж так оперативно тушат пожары!

Вечерняя лампа под сиреневым абажуром мягко освещала спальню, не слепя усталые глаза. В углах комнаты затаились тени, наблюдающие за мной без глаз — замок Страж не намерен был выпускать подозрительную пришелицу из виду. Даже если у Вейлеронских была своя ведьма, жила она явно не в замке, потому что слишком уж настороженно относился ко мне старый камень и, самое обидное, я его даже понимала!

Щетка в ловких руках горничной, временно исполняющей обязанности моей камеристки, скользила по распущенным волосам. Элис, конечно, не русалка, но дело свое знала — волосы сияли и искрились, что не отменяло, впрочем, того, что отражение в зеркале все равно получалось каким-то кислым. Все же ужин в компании новых родственников оставил после себя не самое радужное впечатление.

Хотя, когда мы перебрались из столовой в гостиную, стало попроще. Вейлерон держался рядом, и дамы только коршунами кружили поблизости, но прямо под носом у герцога клевать не решались.

…интересно, как матушка приняла Оленну?

Элис сноровисто заплела свободную косу, от себя добавив дорогую, украшенную иллюзиями ленту, и я мимолетно удивилась такой заботе о моей красоте перед сном, и тут же замерла, осененная абсолютно внезапной мыслью – а это ведь не обо мне заботились!

И словно в подтверждение в дверь спальни сдержанно постучали.

Я успела поймать в отражении придирчивый взгляд горничной, критично осмотревший собственную работу — то есть меня в образе «невинная девица в первую брачную ночь» — прежде, чем она потупилась и отступила на шаг, склонив голову.

— Войдите, — любезно позволила я, едва сдержав вздох. Впрочем, со стороны герцога было мило дождаться разрешения, теоретически в спальню к супруге он имел право вламываться без подобных реверансов.

Щелкнул замок.

—  Свободна.

Негромкий мужской голос прогнал волну мурашек по позвоночнику.

Элис бесшумно выскользнула, замок щелкнул повторно, оставляя меня наедине с родовым врагом, по какому-то хитрому выверту судьбы — моим мужем.

Сердце забилось в два раза быстрее, пальцы похолодели, а шея сделалась какой-то деревянной и решительно отказывалась поворачиваться в его сторону.

На резонный вопрос матушки: «Что мы будем делать, если к моменту развода Нисайем окажется в положении?», отец только отмахнулся — дети это прекрасно, их всегда можно пристроить к делу! Мол, вряд ли герцог захочет оставлять себе ведьмовского ребенка, а Алассам — точно пригодится!

Маменька только вздохнула и пошла проводить с бестолковой дочерью инструктаж на тему супружеских обязанностей, который укладывался в фразу «в этом нет ничего страшного, возможно, тебе даже понравится». Тут маменька слегка, едва заметно поджала губы, и стало совершенно очевидно, что она в очередной раз подумала о моем крохотном недостатке и в очередной раз огорчилась.

Всем известно, что ведьмы распутны, порочны и жадны до мужского внимания…

Позади меня раздался шорох, а потом легкий хрустальный звон, и я, не удержав любопытства, обернулась.

Вечерний фрак небрежно висел на спинке кресла возле камина, а Алиссандр в одной рубашке выставил на столик искристый графин, наполовину заполненный янтарной жидкостью, и два бокала. Заметив движение, он обернулся, улыбнулся и протянул руку.

—  Дорогая супруга.

Пришлось встать, сделать пару шагов, остро чувствуя, что на мне надета только пышная сорочка, ласкающая не скованное ничем, обнаженное тело да полупрозрачный пеньюар, расшитый лентами. И пусть все вместе слои ткани скрывали все, что нужно скрывать, я все равно испытывала острое чувство неловкости от того, что мужчина видит меня такой.

Я вложила ледяные пальцы в твердую ладонь, и герцог, слегка потянув их, усадил меня в кресло. Сам сел во второе, вынул пробку из графина и щедро плеснул янтарной жидкости в бокалы. Запахло пряностями и яблоками.

—  За наш долгий и счастливый союз, — провозгласил герцог, поднимая свой бокал.

—  За наш союз, — эхом отозвалась я и пригубила напиток.

Тот оказался неожиданно крепким. И с горчинкой. Я едва не поперхнулась, когда почти обжигающая жидкость прокатилась по пищеводу, оставив на языке легкое приятное покалывание и сладковатый вкус печеных яблок.

— Кажется, вы никогда не пробовали вейлеронский бренди. Что, впрочем, не удивительно. И как вам? — герцог смотрел на меня дружелюбно и так же дружелюбно, без насмешки, улыбался.

— Вкусно, — честно ответила я и в доказательство снова поднесла бокал к губам, на этот раз готовая к последствиям.

Второй глоток осел приятным теплым комочком в животе.

Ты только не вздумай напиваться, Ниса! Еще не хватало отколоть что-нибудь в первую же брачную ночь! Вернее отколоть еще что-нибудь...

— Как вам замок? Как вам ваши покои? Возможно, вы хотели бы что-то поменять?..

Вопросы сыпались один за другим, герцог явно не собирался просто уложить меня на кровать и «сделать свое дело», вместо этого, очевидно, пытаясь меня расслабить вежливой беседой.

От бесед я сегодня, признаться, порядком устала. Мне никогда еще не приходилось настолько долго и тщательно контролировать каждое свое слово, и от этого я чувствовала себя до предела вымотанной. Перенервничав за ужином, я почти ничего не съела, и даже от трех глотков крепкого бренди меня развезло и теперь отчаянно клонило в сон.

Или не трех? Когда это бокал успел опустеть?..

Вероятно, по моим скованным и немногословным ответам, Алиссандр что-то понял, поэтому вдруг резко прекратил разговор и поднялся. Я посчитала нужным встать тоже, но координация подвела — перед глазами от резкой смены положения поплыло. Я покачнулась — и оказалась в мужских объятиях.

Тяжелые ладони на моей талии, и грудь, не прикрытая доспехом корсета, прижимается к твердой груди совершенно непристойно, и от этого почему-то чуть ноет, и соски сжимаются в твердые горошины, как от холода. И чужое обжигающее дыхание с ароматом яблок на губах.

Лицу стало так мучительно жарко, что я рефлекторно, против воли прижала ледяные пальцы к горящим щекам, а потом и вовсе спряталась в ладонях.