Игра в Реальность (СИ) - Райдос Елена. Страница 38

— Этот закон действует только в базовой Реальности? — спросил я, изобразив на лице дебильную невинность.

Мне показалось, что Учитель недовольно дёрнул щекой, или не показалось?

— Ты всё правильно понял, Антон, — проворчал он. — Творец высокого уровня может обойти этот закон. В Убежище, например, он не действует.

Нет, не показалось. Не хотел Учитель делиться со мной этим знанием, видимо, чтобы не искушать. А я, выходит, таки залез без спросу в его заначку. Но я же не специально. Нужно было меня сразу проинструктировать.

— Я не знаю, как ты получил доступ к творческой силе, — ответил Учитель на мой невысказанный вопрос, — подозреваю, что ты и сам не знаешь. Я прав?

— Если я нарушил какие-то правила, то только потому, что мне о них ничего не было известно, — сказал я с напором, типа, нечего меня тут обвинять на ровном месте.

— В том-то и дело, что ты ничего не нарушал, — сказал Учитель со вздохом и опять задумчиво уставился на вершины гор.

Если моя невиновность не вызывает сомнения, тогда я не понял, почему меня изгоняют из Убежища? Я стал опасен? Но для кого? Уж точно не для бессмертного Творца.

— Марго предположила, что это, возможно, проявляются способности Программиста, — закинул я удочку, — может быть, материализация как-то связана с моей миссией?

— Вот это тебе и следует проверить в базовой Реальности, — подвёл черту Учитель. — Если твои способности к материализации идут от Создателя, то возмущения ткани Реальности не произойдёт, так как твои действия будут соответствовать его плану.

— А если возмущение произойдёт, то Охотники будут иметь полное право меня пристрелить, несмотря на охранный медальон, — с горечью резюмировал подневольный экспериментатор.

Учитель промолчал, сохраняя бесстрастное выражение на лице. Понятно, чего уж. Не хочет он рисковать своей репутацией и ссориться с Охотниками. А вдруг я не тот, кем он меня считает? Хорошо, я уйду, и пусть ему будет стыдно, что он лишил меня защиты.

— Я, к сожалению, не вижу другого эффективного способа разобраться с твоей миссией, — нарушил молчание Учитель. — Ты слишком быстро овладел техникой, на которую другие Игроки тратят многие годы жизни. Следовательно, времени до начала у тебя осталось совсем мало. Но это не значит, что твоя миссия связана именно с материализацией, хотя вероятность действительно очень высока. Возможно, способность материализовать вещи — это просто побочный эффект какого-то другого дара. Если б я мог придумать более безопасный способ это проверить, то не стал бы подвергать тебя риску. — Учитель поднялся из кресла, подошёл к краю платформы и тяжело облокотился на перила, нависнув над пропастью. — Впрочем, тебе решать, Антон, — невесело улыбнулся он. — Чего ты опасаешься больше: Охотников или не успеть определиться с миссией и потерять управление своей волей?

У меня потеплело на душе. Несмотря на то, что выбирать в сущности было не из чего, я был рад, что Учитель в этой ситуации думал обо мне, а не о своём комфорте. И, конечно, он был прав, я предпочту рискнуть с Охотниками.

— Мне лучше всего вернуться прямо сейчас, — я подвёл черту дискуссии, и мне стало легче от принятого решения.

— Если сложится критическая ситуация, немедленно возвращайся в Убежище, — напутствовал меня Учитель, — здесь я смогу тебя защитить.

Ага, если успею. И как же, интересно, он сможет меня защитить, если что? Я даже приблизительно не представлял, какой силой может обладать Творец в своём мире. Жаль, нет времени для расспросов.

Через десять минут я уже сидел на кровати в своей комнате и пытался собраться с мыслями. Ведь я окажусь в своей Московской квартире аккурат перед тем, как белобрысый фанатик в неё ворвётся, размахивая пистолетом. И у меня будут считанные секунды, чтобы его нейтрализовать, иначе дальнейших экспериментов с материализацией может и не потребоваться. Если честно, мне было тупо страшно возвращаться, но и отсиживаться в Убежище до конца дней мне тоже не светило. Мой персональный счётчик отсчитывал последние деньки до времени Ч. Я достал из-за пазухи охранный амулет и сжал его в ладони. Это немного помогло успокоить нервишки.

Закрыв глаза, я визуализировал свою спальню и почти сразу приложился пятой точкой об пол. Ну это ж надо было быть таким тупицей, чтобы забыть, что в момент перехода в Убежище я стоял рядом с кроватью. Однако время для рефлексии было явно неподходящим. Потирая пострадавшее место, я ринулся к входной двери. Белобрысый всё ещё возился с цепочкой. Хорошо, что у меня хватило ума её набросить перед побегом. С разбегу я пнул дверь ногой, и, сбросив цепочку, распахнул её перед Охотником. Он на секунду застыл в недоумении. На это, собственно, и был расчёт. Нужно было дать ему возможность хорошенько рассмотреть мой амулет. Я вполне резонно опасался, что после прошлой неудачи он не станет тратить время на разговоры, а просто сходу меня пристрелит.

Белобрысый ввалился по инерции в квартиру и застыл, уставившись на серебряный диск у меня на шее. Вот и славно. Будем надеяться, что он чтит кодекс чести своей Охотничьей стаи выше естественного желания расквитаться за предыдущий прокол. Молчаливая сцена, на мой вкус, несколько подзатянулась, и я решил разрядить обстановку.

— Привет, Стэн, проходи, не стой в дверях, — я демонстративно повернулся к нему спиной, — будешь завтракать?

Надо отдать должное Охотнику, он очень быстро сориентировался в обстановке. Ещё секунду назад он был готов совершить убийство, а сейчас его лицо расплылось в улыбке. Рука даже не дёрнулась за спину, где за поясом у него был спрятан пистолет.

— Лучше бы чего-нибудь покрепче, — небрежно бросил киллер, — у тебя есть или сбегать?

Покрепче, говоришь? Выходит, не такой уж ты хладнокровный убийца, если тебе требуется выпивка, чтобы сбросить стресс. Или парень просто замёрз ночью на скамейке?

— Есть коньяк, — я решил поддерживать непринуждённый тон, — подойдёт?

Охотник кивнул и двинул за мной на кухню. Разлили коньячок по бокалам. Я даже порезал лимон и откопал в шкафу початую коробку Рафаэлло. Сцена была сюрреалистическая. Несостоявшиеся убийца и его жертва молча чокнулись и опрокинули по полсоточки.

— Знаешь, Тоха, — заявил белобрысый, морщась от лимона, — а я даже рад, что не пришлось тебя убивать, хотя за прошлый раз и огрёб не по-детски. Ты мне сразу понравился.

Очень мило. Я, что же, теперь должен быть ему благодарен, что всё ещё дышу. Не хочется тебя расстраивать, дорогой товарищ, но ты мне совершенно не понравился и вряд ли когда-нибудь понравишься. Нестыковочка получается. Разумеется, ничего такого я не сказал, а просто разлил ещё по одной.

— Что ж ты мне в прошлую нашу встречу свой медальон не предъявил, — с упрёком продолжал Стэн, — или у тебя его тогда ещё не было?

Догадливый какой, недаром Охотничий хлеб ест. Врать не хотелось, тем более, что непосредственная опасность мне вроде бы уже не грозила. Хотя, кто его знает, этого фанатика, что там у него на уме? Всё же я кивнул, соглашаясь с его умозаключением.

— Ну ты и шустрый мужик, — восхитился Охотник, — и везучий к тому же.

Он сделал маленький глоток коньяка и зашуршал рафаэллкой. Если честно, я надеялся, что белобрысый выпьет и распрощается, но он явно был настроен поговорить. В его глазах появилось задумчивое выражение, и вообще, он как-то весь ссутулился будто уменьшился в размерах.

— Ты её видел? — в голосе Стэна вроде бы промелькнули просительные нотки.

Это он про Дали, что ли? Как же эта девица их всех скрутила! Что Вертер, что Стэн, оба превращались в размазню, как только о ней заходила речь. Странно, но на меня Дали такого ошеломительного впечатления вовсе не произвела. Скорее уж я был на неё зол. Внешне она, конечно, удивительно похожа на мою Алису, но от этого она мне только ещё меньше нравилась. Я очнулся от задумчивости. Стэн от нетерпения ёрзал на стуле и крутил коньяк в бокале, едва не проливая напиток себе на колени.

— Видел, — подтвердил я, — вот только что в кофейне разговаривали.