Грася (СИ) - Меллер Юлия Викторовна. Страница 23

В общем, на первой комедии Дивного королевства собрались сплошные «хищники», которые в следующий раз не оплошают и так же как молоденькая девушка накинут на плечи мех, сошьют себе похожее платье, только усовершенствованное, возьмут с собой наиболее ловкого сопровождающего, чтобы он не пропал в очереди буфета. И самое главное, имеет смысл выкупать наилучшие места заранее, а лучше — сразу на год!

Когда дело дошло до самой комедии, то многие задумались о том, что надо учиться смеяться, а то некоторые, хрюкая, сползли со своих сидений и не удерживались от возгласов.

— Вот, прощелыга!

— Вот, щельмец!

Или в наиболее опасные моменты кричали:

— Держи! Держи его!

Господин Руш чуть не поседел, когда маги-зрители захотели помочь ловить главного героя-пройдоху, но всё обошлось. Свой лэр пенсионер, занимавшийся спецэффектами, поставил лёгонькую преграду, что дало понять зрителям о неуместности их помощи.

Премьера прошла блестяще. Многие зрители раздобыли себе билеты на второе и третье представление, чтобы получить удовольствие не только от комедии, но ещё и с достоинством посмотреть на мечущихся возле буфета людей, на устаревшие наряды дам, особенно торгового сословия.

Грася же несколько дней пританцовывала и витала в облаках, с трудом впадая в трагический настрой, чтобы продолжить новую пьесу.

Зибор не мог поверить, что его соседка написала всё то, что происходило на сцене. Он допускал, что руководитель и сами актёры внесли много своего. На работе его сердечно поблагодарили те коллеги, кому он подарил билеты.

— А что за лэра была рядом с тобой? Она необыкновенно хороша, — спрашивали его по очереди мужчины.

И вот эти вопросы, просьбы познакомить, хотя бы намекнуть, где она живёт, выводили его из равновесия. Когда же лэра Агнес Ферокс подошла к нему и с усмешкой произнесла: «Не думала, что вы, Греф, театрал. Да ещё такую спутницу себе нашли…» — он и вовсе растерялся. Какую «такую»? Хорошую или плохую? Что она имела в виду?

Раньше он был уверен, что жена главы ведомства даже не подозревает о наличии сотрудника по имени Зибор Греф. Даже не слишком общаясь с коллегами, он знал, что лэру не слишком любили. Но у них не то заведение, чтобы кого-то любить или не любить, главное, что она приходила на помощь, когда требовался менталист. И всё же, её внимание настораживало.

Безупречная красавица, она несомненно краше Граси, но к его подруге люди тянутся и называют красивой, а от лэры Ферокс шарахаются, лишь признавая её красоту, но не принимая. Хотя Зибор провожал взглядом лэру и видел, как она улыбнулась показавшемуся в коридоре мужу. Когда она улыбается, то и вправду «ничего так». Ножки, зад, осанка, шея…

Понемножку дела на работе налаживались. Поручения Зибору начали давать поинтереснее, уже полагались на него, давали самостоятельность. Зарплата у него оставалась прежняя, не слишком высокая, но позволяющая не беспокоиться об оплате комнаты в приличном доме, изредка позволять себе кушать в тавернах и даже в ресторане.

Однако сейчас, из-за того, что необходимо было часто нанимать себе транспорт, мотаясь по городу, денег стало не хватать. Нужды в торопливости не было, это Зибору хотелось выполнять поручения, не затягивая, поэтому просить дополнительных денег он не решался.

И всё бы ничего, если бы к Грасе не стали захаживать некоторые актёры, якобы репетировать. Они приносили ей цветы, угощения, некоторые оставляли безделушки в виде нового пера, лучшей бумаги, красивой чернильницы. А он не мог даже, как обычно, пригласить её в кафе.

Так, в нервной обстановке, а Грася тоже нервничала, когда видела, что её друг не выходит из сумрачного настроения, пробежало время, и они отправились на новую премьеру. Девушка сшила себе новый наряд, но все взгляды на себя не собрала, как в прошлый раз.

Дамы оказались необычайными фантазёрками и фасон, представленный полгода назад, преобразовался до неузнаваемости. В платьях появились оголённые плечи, шикарные вышивки, отделки перьями, разрезы — маленькие и неприличные. Накинутые меха могли полностью прикрывать открытую спину, а могли быть небрежно перекинуты всего лишь через одно плечо и свисать забытыми.

Не осталась незамеченной в прошлый раз и обувь Граси. Высокий каблук вошёл в моду прочно. Буфетов в театре было уже четыре и купленные там конфеты, и пирожные, даже жалко было есть — это были маленькие шедевры.

Время до начала представления девушка вместе с Зибором провела чуть в сторонке. Её утешало только одно, когда настанет время плакать, она грациозно достанет веер, платочек и тогда… всем будет завидно.

Расстроенная, что её красивое платье оказалось слишком скромным среди дам, она не замечала, как смотрит на неё друг. Ну, смотрит и смотрит, он же с ней! Обидно будет, если он будет пялиться на другую, ведь она сейчас тоже уделяет своё внимание только ему.

Для мужчины второй поход в театр оказался тяжелым испытанием. Грася для него становилась не просто девушкой, а небожительницей. Он весь трепетал, когда придерживал её под локоток, ожигал взглядом любого, кто осмеливался неприлично разглядывать её. Если видел, что кто-то хочет подойти, то так раздувал ноздри, что желающие сказать комплимент испарялись, не желая скандалов.

В этот раз ничего смешного на сцене не было и, Грасин веер пригодился даже ему, обдувать лицо. Героев было так жалко, что предательские слезы блестели в глазах. После премьеры многие выходили раскрасневшимися и тихими. Лишь выйдя на улицу, зрители потихоньку оживали, начинали обмениваться впечатлениями.

— Грась, ну зачем такую тоску нагнала? Не могла написать, чтобы все были счастливы?

— Не могла, — промакивая платочком уголки глаз, назидательно ответила девушка. — Зато в жизни, посмотревшие драму люди будут больше ценить то хорошее, что имеют. Счастливые дни — они лёгкие, невесомые, поэтому их не замечают, они проносятся быстро и мало кто их ценит. Совсем иначе происходит с плохими днями. Каждый горестный час тянется, мучает, забирает силы, и мы помним это время долго. А надо больше уделять внимание счастью, видеть его, и побыстрее шагать вперёд, когда всё плохо.

— Тебе бы в учёные идти, Грася. Любишь ты порассуждать.

— Может и в учёные. Вот, иду я среди людей, а они даже не знают, какую я над ними власть имею!

Зибор поднес её кисть к губам и поцеловал.

— Ты чего?

— Вдруг властительницей станешь, буду хвастать, что самой повелительнице ручку целовал.

— А-а, ну ладно, можешь и эту поцеловать, а потом погреть. А про властительницу — зря смеешься. На прошлой премьере все смеялись по моему хотенью, сегодня плакали. Это сила, которую надо использовать с умом. Мы слишком выдержанные, а надо уметь слегка отпускать себя. Ты видел, в зале сидели магички? Так вот, многие из них не могли позволить себе расплакаться! Ты представляешь, какая выдержка?! А ведь они пришли отдыхать. Так нельзя. Здесь нет сражения, а они держат себя, как в строю. Это ужасно! Возьми вторую руку тоже, в зале было душно, наверное, пригрелась, теперь я мёрзну.

Грася, довольная поступлением денежных средств с комедии, перезаключила договор и теперь ожидала получить свой гонорар уже на следующий день.

Директор нынче хорошо ориентировался, какие прибыли ему ожидать, и не особо сопротивлялся при перемене условий. Девушка могла считать себя обеспеченной дамой. На ближайшие десять лет ей хватит заработанных денег, но если она захочет иметь свой дом, то придётся ещё потрудиться.

А пока она наметила себе важное дело. Надо было перечислить небольшие средства своей матери, отцу, пусть даже он и ушёл из семьи, да и сёстрам не помешают лишние золотые. Что задумала, то и выполнила на следующий же день. В свой бывший двор она даже заходить не стала. Алька говорила, что мать её считает чужой. Глаза у неё, видите ли, не в отца и не в мать, да и сама она всегда была странная. Горько было слушать о себе такое. Ну, мало ли, какие дети бывают, так что ж теперь, отказывать им в любви из-за этого?