Жук в Муравейнике (СИ) - Обава Дана. Страница 47

Сначала он просто ругается, но, видимо, добравшись до Кейна, начинает громко предъявлять претензии. На заднем плане слышны смешки и веселые комментарии других курсантов.

— Вы видели, что сделал этот сукин сын?! Да я ему голову откручу! Как он посмел вытащить все мои вещи?! Да еще и развесил их повсюду! Мне что теперь их ходить собирать? Сделал из меня посмешище! — выкрикивает Мин.

— Утихни, — пресекает его вопли голос Кейна. — Иди-ка сюда.

Интуитивно догадываюсь, что "сюда" — это в ту комнату, в которой прячусь я. Стремглав бросаюсь к шкафчику, внутренности которого, как мне помнится, заполнены не до конца, и пытаюсь запихнуться в его пахнущие чем-то тухлым глубины. Сворачиваюсь в три погибели и, уже закрывая за собой дверцу, обнаруживаю, что мне что-то очень мешает. Вытаскиваю из-под себя чей-то ботинок, и запах усиливается.

— Я требую, чтобы этого гаденыша наказали по закону! — слышу взволнованный голос Мина уже изнутри помещения. — Это же воровство! Да ему полагается обе руки раздробить! Он же украл все, все мои вещи! И вообще Лекс постоянно пытается меня унизить, сколько это будет продолжаться?!

Отвратительный ботинок с глухим стуком выпадает у меня из рук.

— Это я приказал, — обрубает Кейн.

— Что?! — в последнем вскрике Мина одновременно можно разобрать и смятение, и страх, и возмущение. — Да как так-то? — он переходит на испуганный писк. Вот так, наверное, я обычно выгляжу со стороны. Стыдобища.

— Ты вообще понимаешь, что воруя у моего акбрата, ты воруешь у меня? — интересуется Кейн, угрожающе понизив голос. Я заинтересовано приоткрываю дверцу шкафчика — все равно в мою сторону сейчас наверняка никто не смотрит. Очевидно, разговор пошел про мою украденную сумку почти со всеми вещами.

— Но я… — Мин соображает, что сказать. — Это была просто шутка.

— Что ж, я смеялся до слез, — соглашается Кейн. — А шмотки ее мне зачем подсунул?

Вспоминая свой старенький лифчик у него под матрасом, я чувствую, как краснею.

— Ну, я думал, она найдет, испугается и свалит обратно наконец, — еле слышно блеет Мин. Чтобы расслышать, я приоткрываю дверцу еще сильнее, чуть не вываливаюсь наружу.

— Чувствую, повезло мне с тобой, — скептически резюмирует Кейн. — А с остальными ее шмотками ты что сделал?

— Выбросил, — едва удается разобрать. Жаль. Впрочем, я на другое и не надеялась. Осторожно прикрываю дверцу обратно, мстительно представляя, как выкидываю ботинок, который держу в руках, прямо в бездну. Догадываюсь, что он тоже принадлежит Мину, как и все раскиданные по учебки вещи.

— О, тебя ждет веселое будущее. Я тебе это обещаю, — последнее, что я слышу от Кейна.

Так понимаю, что Лекс был очень занят, с позволения Кейна разбрасывая повсюду вещи Мина, а теперь занялся своими прямыми обязанностями посыльного. Таким образом нужно подумать, что я смогу пока сделать без него. Прежде всего, переписываю на стену ванной добытую информацию. Разбираю постиранные носки, складываю простыни. Выхожу из учебки.

Наиболее реальный вариант для меня — это снова спуститься под землю, найти провидицу и выяснить, что ей известно. Но просто так уболтать ее на помощь я не смогу, я не Лекс, а значит, мне потребуются какие-то вещи, чтобы оплатить ее "консультацию". Придется пойти за ними по магазинам.

Там где отоваривались хозяева игры, я вряд ли смогу много купить, а все же жаль, что мы не запомнили как следует, что было сказано на ярлыках на той одежде, что они всучили нам для падших. Понадеялись тогда на фотографии, а хозяева их стерли. Быть может, ярлыки дали бы нам подсказку, как вычислить хозяев, но увы.

В самые дешевые магазины для тех, кто начал жизнь в общежитиях, тоже не пойду, боюсь, вещи оттуда провидицу просто-напросто не устроят. Выбираю средний вариант — торговый центр на пятьдесят втором — и с тревогой захожу в ярко освещенное помещение. Передо мною раскидываются залы и галереи, украшенные баннерами и светящимися экранами, искусственными растениями и фонтанами с искрящейся водой и разноцветной пеной. В ужасе я просто бреду мимо бесконечных витрин, с выставленными на постаментах манекенами разных комплекций, в вычурных париках, меняющих позы словно живые люди и просто застывших на месте. Сумки и чемоданы, пледы и подушки, лампы и фонари, парфюмерия и средства гигиены, бижутерия и поделки из камней и дерева. Я теряюсь во всем этом изобилии. Вряд ли стоит выбирать на свой вкус, он у меня специфический. А к консультантам подойти страшно, да и как объяснить, что именно мне нужно? Я и сама не знаю. В итоге подхожу к той витрине, где до крайности недовольный кот, возможно живой, демонстрирует зимний комбинезон. Это конечно не то, что мне нужно, но ноги сами подошли сюда помимо моей воли. Котик в комбинезоне. Запарился, наверное, хотя прямо на него дует из охладителя.

— Мой кот ненавидит человеческую одежду, — изрекает женщина, остановившаяся рядом со мной. Я оборачиваюсь на нее. Стройная и высокая — это единственное что можно о ней сказать. На ней спортивная кофта, рукава которой заканчиваются перчатками, а длинная горловина натягивается на лицо, полностью закрывая нижнюю его часть. Выше большие квадратные темные очки и шапка. Так мог бы одеться человек-невидимка.

Не знаю, обращается она ко мне или просто говорит в пространство. Да и не знаю я, что на такое ответить. Но я посмотрела на нее, и она вроде как отвлеклась от кота, повернув два квадрата очков в мою сторону.

— Игра продолжается? — вдруг спрашивает женщина сквозь ткань.

— Вы из второй команды? — догадываюсь я.

— Тише, не здесь, — шипит женщина, хотя я говорю тихо, а рядом с нами все равно никого нет. Но заражаясь ее паранойей, я украдкой определяю, где ближайшие камеры, а то вдруг хозяева будут читать по губам. Так и не найдя их, я прикрываю рот рукой, стараясь, чтобы это выглядело, как будто я просто в задумчивости, и цежу:

— Хозяева игры пытаются нас всех убить, одного за другим.

Женщина опускает голову и протяжно всхлипывает.

— Кто-то из ваших? — сочувственно спрашиваю я.

— Не знаю, боюсь узнать, — отвечает она печально.

— Нам нужно поговорить, — я продолжаю взволнованно цедить сквозь пальцы, с самым задумчивым видом глядя на зевающего кота. — Нам нужны все сведения, которые вы только сможете вспомнить о том, как игра проходила для вас, как они на вас вышли и тому подобное. Мы хотим вычислить их и, если получится, остановить.

Женщина мелко кивает.

— Хорошо, только не сейчас. Завтра. Приходите утром в восемь. Меня Кара зовут.

Она диктует мне адрес и медленно уходит в сторону галереи картин и панно. Я отрываюсь наконец от кота и возвращаюсь к выбору женской одежды.

Итак, на свой вкус я не ориентируюсь, да и вообще ни на что. Даже размер не знаю, так что иду к манекену в одежде свободного покроя. На вешалке рядом с ним нахожу блузку с узором, похожим на веселые баклажаны, к ней юбку в тон. В другом отделе чуть ли не наугад выбираю плетеный пояс, а потом еще крепкий черный ремень с нарисованными черепами. Еще нахожу широкий палантин, который, если не понравится, вполне может сгодиться в качестве драпировки или другой части палатки, в которых они там внизу живут. А неплохая идея, беру несколько. Короче постепенно набираю увесистый пакет всякой всячины. Подозревая, что вещи, полученные в оплату за свои сеансы, провидица обменивает потом на еду, например, беру еще какую-то детскую игру в коробке, мячик, мыльные пузыри и пакет шариков. Последние два предмета из пакета уже вываливаются, так что их сую в карманы кофты.

Быстрее и безопасней всего до лагеря падших добраться, спустившись по лестнице, спрятанной на вокзале. Когда уже подхожу к ней, продеваю ремень в ручки пакета и застегиваю его на себе. Вот так, руки свободны, можно спускаться. Одна беда, мой маленький фонарик, от которого и так толку было чуть, остался у Кейт. И чего я другой не купила?

Злясь на себя, все равно осторожно спускаюсь до самого низа, крепко держась за веревочные ступени. Вокруг меня сплошная тьма, но я помню, как добраться отсюда до лагеря. Шагов я не считала, но помню, в какой по счету тоннель свернуть, и представляю, какой на ощупь должна быть арка, а там должно быть меня и встретят.