Белее снега, слаще сахара... (СИ) - Лакомка Ната. Страница 51
- Боже… - госпожа Любелин схватилась за сердце, а бургомистр оттянул ворот, пытаясь глотнуть воздуха.
- Вы рассказали нам преотличную сказку, ваше величество, - баронесса и не думала сдаваться. – Феи, ведьмы… Вы можете в это верить, если вам угодно, но я верю только в реальные факты. Что до письма моего покойного мужа, - она гордо вскинула голову, - я не признаю его. Прошу прощения, но вы лжете, ваше величество.
- Как вы смеете обвинять короля во лжи… - заговорил мажордом дрожащим от негодования голосом.
- Хорошо, переиначу, - баронесса передернула плечами. – Вы лукавите, ваше величество. Если узнали об этом письме вчера, то никак не смогли бы отыскать его в королевском архиве. До столицы три дня пути конному. Никто не успел бы за такой короткий срок домчаться до королевского замка, найти там письмо и привезти его в Арнем. Это подделка.
- Совсем нет, - король оставил браваду и теперь заговорил серьезно. - Печать барона подлинная. Но я знал, что вы будете оспаривать это, поэтому есть еще свидетельство канцлера о подлинности и письма, и печати. Господин Бамбл, предъявите.
Мажордом тут же извлек из шкатулки третий лист бумаги.
- Убедитесь, госпожа, - король сделал приглашающий жест в сторону баронессы. – Все без обмана. Так что и четвертую загадку вы не разгадали. Как и три первых. Ведь их разгадала моя Мейери.
- Но как в такой короткий срок… - спросил кто-то из толпы придворных.
- Человеку и коню это не под силу, - согласился Иоганнес. - А вот птице – вполне.
Хлопанье крыльев заставило нас всех поднять головы. Под потолком кружилась белая маленькая птичка – и как только она залетела в замок?! Птичка сделала круг, другой и вдруг стремительно упала прямо на голову баронессы, вмиг разворошив изящную прическу и вытащив их хитрого сплетения прядей… орех лещины!
Дамы бросились прогонять птичку, но та уже взлетела, оставив на голове госпожи Диблюмен что-то вроде разоренного вороньего гнезда, закружилась под потолком и бросила орех к моим ногам.
Скорлупка стукнула по каменному полу, раскололась, и дамы, стоявшие поблизости, бешено завизжали, когда перед нами очутился мастер Лампрехт – стоящий на четвереньках, лохматый, ошарашено оглядываясь по сторонам.
- Мастер! – я вырвалась из рук короля и бросилась к хозяину. – Вы как? С вами все хорошо?
Он поднялся, опираясь на мою руку, стащил с головы поварской колпак, вытер лицо, еще раз оглянулся, увидел баронессу и побагровел.
- Что за шутки, госпожа?! – заорал он, грозя баронессе кулаком. – Как вы смели! Что за бесчеловечные опыты! Я – уважаемый гражданин, между прочим! Я на вас в суд подам!
- Да вы – самая настоящая ведьма, госпожа Диблюмен, - произнес король, покачав головой. – Чисто всё провернули.
Дамы, только что заботливо помогавшие баронессе привести волосы в порядок, отшатнулись от неё. Баронесса побледнела, затравленно озираясь. Но тут Клерхен подскочила к столу и прежде, чем кто-то успел её остановить, запустила розовые пальчики прямо в сырный пирог.
- Это ложь! Я – единственная дочь барона! И я – невеста короля! – закричала она, хватая кольцо Прекрасной Ленеке. – И только я буду королевой!
Лицо моей единокровной сестры стало совершенно безумным – куда только исчезли миловидность и слащавость? Раз за разом Клерхен пыталась надеть кольцо на свой точеный тонкий пальчик, но не могла протолкнуть его дальше ногтя.
- Да остановите же её, - сказала принцесса с жалостью. – Как мучается, бедняжка…
Я взглянула на Иоганнеса, который наблюдал за этой сценой и усмехался.
- Дайте-ка сюда, барышня, - король перегнулся через стол и забрал кольцо из рук обомлевшей Клерхен. – Размерчик-то не ваш.
Он вытер кольцо салфеткой, полюбовался блеском жемчужины и взял меня за руку.
- Примеришь, Мейери Регина Дода? – спросил он и безо всякого труда надел кольцо на мой безымянный палец.
На тот самый, где полагалось быть обручальному кольцу.
Оно скользнуло и село, как влитое – будто подгонялось специально по моей руке.
- Чудеса… - произнес растерянно кто-то из гостей.
- Поверьте, они только начинаются, - сказала принцесса и засмеялась.
55.
Белая птичка села мне на плечо, покрутила крохотной головкой, а потом спрыгнула на пол – туда, где валялись скорлупки колдовского ореха.
Я не успела понять, в какой миг произошло чудо, но вместо белой птицы перед нами уже стояла стройная белокурая дама в белоснежном платье, рядом с которым платье Клерхен показалось серой тряпкой.
Дама отбросила на спину кудри, поправила хрустальную крохотную корону, чудом удерживавшуюся макушке, улыбнулась мне и королю, а потом обернулась к баронессе:
- С вашей стороны было подло и жестоко заманить меня в клетку, дорогая госпожа Диблюмен. Это вы тоже вычитали в колдовской книге?
Госпожа Любелин упала в обморок – по-настоящему, не притворяясь, и в течение нескольких минут ее пытались привести в чувство. Впрочем, хлопотали только две или три фрейлины принцессы – остальные таращились на прекрасную незнакомку, а она расточала улыбки и взгляды, накручивая на палец локоны, перевитые жемчужными нитями.
- Сама догадалась, - процедила баронесса, единственная смотревшая на даму без восторга. – Но если бы знала, что вы – не простая пташка, а фея, то свернула бы вам голову сразу.
- Фея?.. – спросила я детским голосом.
- Это – фея Драже, - сказал король с благоговением и обнял меня за плечи, никого не стесняясь. – Та самая, что подарила моему прадеду волшебное кольцо, и которая подарила мне тебя.
- Эй, ваше величество! – фея Драже засмеялась, и от переливов ее хрустального смеха баронесса поморщилась, как от зубной боли. – Это вас я подарила моей милой крестнице!
- Подарок сомнительной ценности! – хихикнула Гретель, но тут же приняла прежний мечтательно-невинный вид.
- Подарок! – крикнула Клерхен и разревелась злыми слезами. – Это нечестно! Нечестно! А ты, - сказала она мне с ненавистью, - тебе просто повезло, что эта гадкая фея на твоей стороне! Какая из тебя королева?! Ты глупая, и голова у тебя пустая, как вот этот самый орех! – она с силой опустила каблук на ореховые скорлупки и растоптала их в пыль. - Могла бы получить лавку, деньги! А вместо этого, как дурочка, спасала своего мастера!
- Лавку и деньги? – произнес мастер Лампрехт испуганно и опять вытер лицо колпаком.
- Но она отказалась, это золотое сердечко. Она пыталась спасти вас, добрый мастер, и это ей удалось, - сказала фея и расцеловала моего хозяина в обе щеки, отчего тот стал красным, как вареный рак.
- Я ничего не сделала, госпожа Драже, - с неловкостью произнесла я странное имя моей неожиданной покровительницы. – Это вы расколдовали его. Но почему вы столько медлили? Почему не пришли к нам на помощь сразу?
- Может, мне за вас ещё и жизнь прожить? – развеселилась волшебница. – Нет, всё сделали вы сами. И помочь Гензелю я смогла, только когда он сам решил бороться за свою любовь.
- Сказать по правде, - король покосился на принцессу, которая погрозила ему пальцем, - я решился на это, когда кое-кто на личном примере показал, что судьбу мы должны вершить собственными руками.
- А помочь тебе, - фея потрепала меня по щеке и поправила мою косынку, - я смогла только после того, когда ты доверилась Иоганнесу и приготовила эти изумительные сладости – сладости настоящей любви.
- Как будто мне в любви призналась, - подхватил король.
- А тебе только этого и хотелось, - я не смогла удержать улыбку – таким довольным он выглядел.
Пытаясь скрыть смущение, я хотела затянуть узел косынки потуже, но обнаружила, что она куда-то исчезла, а мои волосы вдруг оказались завитыми в локоны и перевиты жемчужными нитями – совсем, как у феи! Да что – косынка! Моё платье!.. Из синего оно превратилось в белоснежное, кружевное, осыпанное крошечными бриллиантами, как сверкающими снежинками.