Триумф поражения (СИ) - Володина Жанна. Страница 73

— Начнем? — не понимает Димка. — Что начнем?

— Искать того, кто это задумал и воплотил. Я пробью всех за сутки. Вытащу всё, что могу. Но и вживую работать надо с контингентом, — важно говорит Костик, и я начинаю чувствовать себя агентессой, завербованной внешней разведкой.

— Начнем с Кирилла Ивановича и Кристины, — решаю я, и Костик восхищенно показывает мне большой палец. — Соображаешь, мать!

— Почему? — тупит обиженная Ленка. — У Сальмонеллы пятерка, у Светланы четверка, а ты начинаешь с тех, у кого меньше?

— Потому что возможностей у них много, а засветились они только раз, — умничаю я. — Я бы на их месте сделала так же.

— Точно! Согласен! Голова ты, Нинка! — подлизывается Димка. — Можно я буду со Светланой работать? Я аккуратно!

— Можно! — радую его я. — Только после подробного инструктажа. А я займусь Кириллом Ивановичем.

— Я Матюшу могу прощупать, — мечтательно говорит Ленка, нарочито сладко потягиваясь. — Но тщательно и ежедневно.

— Заметано! — смеясь, подтверждаю я ее выбор.

— Никакой самодеятельности! — совершенно серьезно предупреждает Костик. — Все детали обговариваем вместе.

— Холодильник тебя вчера отпустил без боя? — Ленке очень любопытно. — Ему же проверить твою, ладно, не твою писанину легче легкого. Чего тогда завелся?

— Сказал, что разочарован в себе, — вспоминаю я. — И я теперь знаю, что он навскидку почерк сравнивал. Римма Викторовна сказала, что он брал в отделе кадров мое личное дело. Там есть несколько документов, написанных от руки. Вы же видите, что похож почерк. Давайте, идите на рабочие места, встречаемся вечером.

— В себе разочарован, не в тебе? — восхищается Ленка, когда я провожаю ее из агентства. — Как романтично!

— Ничего романтичного! — вяло спорю я. — Еще он говорил, как жаль, что я оказалась не такой.

— Какой не такой? Не понимаю, — Ленка хватает меня за руку и тащит на крыльцо.

Тут же на крыльце появляется Евгений и начинает смотреть вдаль.

— Что?! Опять?! — Ленка восхищена. — Разочаровался, но не отказался?

— Как-то так… — вздыхаю я. — Думала, не отпустит вчера. Нет… Отпустил.

— Откуда такое разочарование? — ехидничает Ленка. — Что ж сама не осталась?

— Причины те же, — твердо говорю я и прощаюсь. — До вечера!

Ленка убегает в ателье. Я быстро, ловко и неожиданно хватаю Евгения под руку и тащу в здание.

— Пойдемте-ка на службу, мой дорогой!

Евгений сначала шарахается в сторону, практически вырвав свою руку из моих, а потом поспешно открывает мне дверь. Поднимается со мной до третьего этажа на приличном расстоянии. Нет. Мне у него никогда никакую информацию не выудить. Пока пойдем другим путем.

— Нина! Александр Юрьевич просил тебе передать! — Римма Викторовна подает мне запечатанный конверт. — Просил прочесть при мне.

— Вам? — недопонимаю я просьбу.

— Не мне. При мне, — вежливо поправляет секретарь Холодильника.

Пожимаю плечами и открываю конверт. Быстро пробегаю глазами написанное.

— Я прочла. Спасибо, — бормочу я, и Римма Викторовна уходит.

Смотрю на содержимое конверта и понимаю: Холодильник, действительно, отменил ограничитель.

"В шесть тридцать за вами зайдет Евгений. Мы с вами идем в Филармонию. Звезды мировой оперы. Потом в ресторан. В полночь летим в Париж либо едем в мою квартиру. У вас целых два варианта. P.S. И вы, конечно, помните, что для вас дресс-код распространяется и на нерабочее время?"

— Вечерняя встреча отменяется, — звоню я Ленке. — Получила приказ пойти на свидание. Пока никаких вариантов отказа не придумала. Единственное, что приходит в голову: закрыться на все замки, подпереть дверь шваброй и отстреливаться из трубочки. У меня горох есть.

— Да! Дела! — Ленка мучительно думает. — Может, сходишь? Ничего он тебе не сделает. До сих пор же не сделал!

— До сих пор он думал обо мне как-то по-другому. Теперь разочарован. Может и сорваться! — нервничаю я.

— Да хоть бы! — кричит на меня Ленка. — Человек тебе практически признался в том, что запал на тебя с первой минуты знакомства! Оду воспел твоим глазам! И сказал слова, которые каждая вторая женщина не слышала от красивого мужика и не услышит!

— Неправда! — возмущаюсь я. — Он меня замуж не звал! Даже намеков не делал!

— А еще выделывались сегодня днем вместе с Костиком, намекали, что я дурочка! — предъявляет претензию Ленка. — Я про слова "хочу вас"! Можно замуж несколько раз выйти, а с таким чувством сказанные слова ни разу не услышать.

— Не фантазируй! — прерываю ее я. — Ты не можешь знать, с каким чувством! Я сама не поняла, с каким.

— Ты не поняла, а я поняла! — менторским тоном говорит мне моя подруга. — Мужчина признался тебе, что ты его женщина. Что непонятного?

— Да всё непонятно! Всё! — пытаюсь я убедить Ленку. — Со Светланой ничего не решил, но откровенно ею не интересуется. Мною откровенно интересуется, но упрекает в том, что я "не такая", как он себе придумал.

Ленка сердится на меня:

— Мужик от страсти сгорает полгода — пальцем не тронул! Поцелуи всякие не считаются. Поцелуи — детский сад! Раз тебе от него не спрятаться, иди навстречу. Чем спокойнее ты будешь относиться к его вниманию, тем спокойнее он будет на тебя реагировать. Вы же сами дрова в топку ваших ссор подбрасываете! Что хочешь со мной делай — не обидит он тебя! Зацепило его конкретно! Не хотел бы от тебя чего-то большего — не терпел бы столько времени! Ты же не дура, Нинка! Сама понимаешь, что твое грехопадение организовать ему — пара пустяков. Но ведь он до сих пор ничего серьезного и не предпринял…

— Уже предпринял, — думаю я, но вслух не говорю. Вслух я говорю другое. — Не вижу смысла в нашей встрече. Он будет настаивать — я не уступлю. Трата времени.

— Мы с мальчиками всё-таки встретимся, хоть и без тебя, — задумчиво сообщает мне Ленка. — Покумекаем над тем, как всё выяснить.

— Без меня ничего не делайте! — паникую я. — Я хочу участвовать.

— Не волнуйся, Нинка! Лучше подумай, как обратить Холодильника в свою веру. С его-то возможностями найти интригана — плевое дело! — убеждает меня Ленка искренне и горячо.

— Не будет он искать! — уверяю я подругу. — Для него это даже невыгодно. Теперь он может упрекать меня еще в чем-то, понятном ему одному. И наказывать за свое понимание ситуации. Он решил, что может меня наказывать! Бред!

— Не пугай меня! — ворчит Ленка. — Это он красуется перед тобой. Понравиться хочет. Помнишь, что мы с тобой говорили про самцов?

— Ладно! Мне собираться надо, — вздыхаю я, вспомнив про дресс-код в нерабочее время. — Холодильник ведет меня в Филармонию. (Про Париж и его квартиру я решила умолчать).

— О! В чем пойдешь? Я тебе три новых вечерних привезла, помнишь? В любом можно, — радуется Ленка.

— Как выяснилось, не в любом, — сообщаю я. — На меня наложили дресс-код.

— Прикольно! — смеется Ленка. — Будешь вредничать или послушаешься?

— Еще не решила, — отвечаю я и отключаюсь.

Вру. Я решила не испытывать судьбу, чтобы не получить обвинение в намеренном соблазнении.

Платье в стиле нюд пришлось отбросить первым. Характерная особенность этого наряда — это цвет, приближенный к цвету кожи, его естественным оттенкам.

Вторым было отказано платью-сорочке, черному с серым кружевом. Дело даже не в ревности Холодильника. Я сама бы не пошла в Филармонию в таком наряде.

Остается только серое платье в стиле "Летучая мышь". Эффектный, почти повседневный образ в сочетании с приглушенным вырезом на плече и кроем оверсайз.

Завиваю волосы локонами и поднимаю на затылок, создавая прическу при помощи десятка шпилек.

Выбираю подвеску из бирюзы от таинственной Ольги Ждановны Райской: это маленький меч на серебряной цепочке.

В шесть часов двадцать девять минут раздается звонок в дверь. Евгений смотрит на меня с опаской, но вежливо здоровается и не менее вежливо интересуется, готова ли я.

— Готова! — докладываю я. — Ведите!