Мне не забыть тебя (ЛП) - Кук Кристи. Страница 15

Я покраснела от подтекста его слов, а Ксандру ухмыльнулся.

— И ты по-прежнему можешь делать это, — пробормотал он с одобрением в голосе, и мне показалось, что за его словами крылось нечто большее, чем просто утверждение.

— Погоди, — сказала я. — Ты постоянно говоришь «мы» и «нас». Ты что, тоже морой?

Ксандру кивнул.

— Зрелый, что означает, что я обратился.

Я перевела взгляд на фотографии.

— А мои родители?

— Это они передали тебе этот ген. Его нужно активировать до достижения двадцати одного года.

— Как?

— Ты не знаешь, как превратилась? — Я в очередной раз покачала головой. — И не знаешь, кто превратил тебя?

— Я ничего не знаю. Я даже не знала, что превратилась в вампира, пока не проснулась с жаждой убивать и чуть не убила своего жениха.

В его глазах что-то промелькнуло, но я не сумела определить, что. Что-то мрачное. Возможно, печаль или сожаление. Ксандру почесал щеку прежде чем ответить мне.

— Морой превращается в вампира, если выпьет крови другого взрослого мороя. Обычно родители делятся кровью строго в кругу семьи, поскольку это еще и укрепляет кровную связь. Кровь так же передает дополнительные силы и способности от того, кто ею поделился.

— Силы и способности? — Я оглянулась на Ксандру, но сразу отвлеклась от темы, потому заставила себя перевести взгляд обратно на фотографии.

— Румынские морои произошли от колдуна, чья черная магия разделилась между ним и его семьей. И с тех пор, магия проявляется тем или иным способом, когда ген вампира активируется. Обычно это что-то связанное со стихиями. Чаще всего это семейная черта, хотя ходят истории, что порой родители позволяли своим детям выпить чужой крови, если ее источник обладал уникальной силой или особо сильной способностью.

Я нахмурилась, изучая фотографии, а точнее одну фотографию, на которой были изображены мужчина и женщина — предположительно мои родители. Которых, кстати говоря, я нигде пока не заметила. Вопрос, который я задала, прозвучал не громче шепота.

— А если ген не активировать до двадцати одного года?

— Тогда ребенок будет жить совершенно нормальной человеческой жизнью, сможет сочетаться браком с человеком, завести детей, чьи гены будут находиться в спячке и их не нужно будет активировать, и в итоге состарится со своими сверстниками. А родители-морои и вся их родовая община… они умрут. Их тела станут человеческими, реальный возраст возьмет свое, и в итоге убьет спустя некоторое время.

Нежданные слезы затуманили зрение, и мне пришлось поморгать, чтобы сдержать их.

— Они… их больше нет?

Ксандру ответил не сразу. Он обошел вокруг стола, развернул мой стул к себе и присел на корточки передо мной, так чтобы можно было заглянуть мне в глаза.

На его лице появилось тревожное выражение.

— Твой отец умер пару лет тому назад. А мать чуть меньше года назад. А тетушка…

— Мадам Луиза? — Ахнула я.

— Да, она твоя тетя.

Я прижала ладонь к губам и замотала головой.

— Нет. Это не может быть правдой. В этом нет никакого смысла. Я же даже их не помню!

— Уверена?

Закрыв глаза, я сделала неровный вдох. Образы, которые я старалась подавить с тех пор, как приехала в этот город, начали обретать силу. Не сдержавшись, я всхлипнула.

— Я не обратилась в положенный срок! Почему? Почему они так поступили?

— Они все хотели для тебя лучшей жизни, даже понимая, что это убьет их.

Я давилась душившими меня рыданиями.

— Почему я не могла остаться здесь? С ними?

Ксандру помолчал, а когда я посмотрела на него, увидела, что тревога сменилась печалью.

— Они считали, что Хэвенвуд Фоллз, и живущие здесь люди, не самая лучшая жизнь для тебя.

— Я не понимаю. Это же наша жизнь. Моя жизнь. Верно? Как они могли подумать, что, отослав меня прочь, заставив меня жить одну, наградив фальшивыми воспоминаниями о прошлом… Как это могло стать лучшей жизнью для меня? Ни семьи, ни друзей. Если они так хотели, чтобы я осталась человеком, то почему они не могли сделать это здесь? Или хотя бы позволить мне вернуться, сохранить память? Сохранить жизнь?

Глаза Ксандру потемнели, и он отвел взгляд.

— Они считали, что риск слишком велик. Здесь тебя скорее всего обратили бы. Ты бы сама захотела этого.

Я не понимала проблему. Я хочу сказать, мне бы хотелось не быть вампиром, но быть мороем вроде бы было не так уж и страшно — у меня могли быть дети, мечта, от которой я уже отказалась — особенно, если это действительно мое наследие. Моя семья. И, что еще важнее, они все были бы живы. С другой стороны, я слишком хорошо знала, что никогда не выбрала бы эту жизнь и неутолимую, смертельную жажду, которая шла в комплексе с ней, не важно до какой степени можно научиться ее контролировать.

— И почему бы мне вдруг захотеть этого? — Поинтересовалась я. — Я хочу сказать, помимо того, чтобы спасти их жизнь, но, очевидно, что этого выбора меня лишили. Так по какой другой причине я бы предпочла, чтобы меня обратили, и захотела бы отказаться от нормальной жизни, которой моя семья желала мне? Чего я могла хотеть столь сильно?

Ксандру снова посмотрел на меня и наши взгляды встретились.

— Меня.

Я не знала, что сказать. Я с трудом могла даже думать, особенно под его взглядом, который становился все напряженнее. Захватывая меня в плен. Поглощая меня. Помечая меня. Легкие начали гореть и требовать кислорода, потому что дышать я тоже была не в состоянии, так я потерялась в его взгляде, его словах и том, что они значили.

Я сделала вдох и, отвернувшись, прервала зрительный контакт, глядя куда угодно, только не на него. В душе поднялась волна эмоций — эмоций, которые я пока не готова принять. Это слишком. Все это чересчур для меня.

— Я…я не могу, — в итоге сказала я на выдохе, глядя на стол перед собой. Но мне не удалось произнести все прочие слова, которые я хотела сказать, они просто не шли с губ. В данный момент, я была не в состоянии распространяться о чем-то. Я была не в состоянии думать, говорить, и, хотя я, вероятно, могла чувствовать, я вовсе не хотела этого.

Ксандру резко выдохнул и встал. Он снова обогнул стол и развернулся ко мне лицом.

— Что ж, в таком случае, я тоже не могу.

И после этих слов он устремился прочь.

Наконец-то обретя способность дышать, я, уперлась локтями в стол и обхватила голову руками. Что только что произошло?

— Ксандру? — Раздался голос Эдди у двери, ведущей в холл.

— Я не могу сделать это, — рявкнул он, а затем его тяжелые шаги прогрохотали по деревянному полу холла, и он ушел.

Я впилась пальцами в волосы и потерла виски, одновременно сделав несколько глубоких вдохов. В комнату вошла Эдди, но я даже не подняла головы. Вместо этого я смотрела на то, что лежало на столе у меня под локтями. Мое внимание привлек банковский бланк, и я сосредоточила на нем свое внимание.

— Что за чертовщина? — Я выпрямилась и вытащила листок из-под фотографий, а затем прочитала письмо. Эдди бесшумно сняла пальто, как будто была вовсе не против, что я не замечаю ее.

Закончив читать, я вскинула голову и увидела, как она одергивает свою черную мини-юбку, а затем садится на стул напротив меня. Сегодня на ней были солнцезащитные очки, а светло-каштановые волосы были распущены и рассыпались по плечам поверх серой блузки.

Я подняла документ повыше.

— Тебе что-нибудь известно об этом? Конкретно вот об этом?

И я ткнула пальцем на имя Микаэлла Петран, которое очевидно принадлежало мне. Не знаю, какая часть меня признала, что Микаэлла — мое имя, очевидно, та же, которая осмелилась считать видения, которые начали появляться у меня в голове, реальными воспоминаниями. Моими воспоминаниями. Некогда похороненными, но теперь восставшими из могилы.

— Ага, и тебе привет, — Эдди быстро пробежалась взглядом по письму и пожала плечами. — Это передача права собственности на гостиницу на твое имя.