Расплата за предыдущую жизнь (СИ) - Косенков Евгений Николаевич. Страница 38

— Почему не вернутся? — раздался тихий тонкий голос.

— Так они или к немцам уже ушли, или без нас через речку сиганули. Двое суток уже прошло, как исчезли. Так что, лейтенант, готовься к смерти. Оставлять тебя в живых не хочу. А вдруг выживешь? Всё расскажешь. Я не хочу рисковать. Ножичек хороший. Как умирать хочешь? Сразу или помучиться?

Раздался раскатистый смех.

— Я на ту сторону не поплыву. Утопну ещё. Пойду к немцам. Какая разница кому служить. Главная задача — выжить.

— А как же родина, Дежлюк?

— Брось лейтенант эти комиссарские штучки. Агитировать не время и не место. Лучше бы у бога прощение попросил.

— Если он есть, то попрошу. А ты, Дежлюк, как перед богом будешь ответ держать? Ты же у нас, как вроде, верующий.

— Не твоя забота, лейтенант. Закрой глаза. Я всё сделаю быстро.

Александр сделал пару шагов из кустов и ударил ножом в широкую спину. Красноармеец вскочил с бревна, на котором сидел, на ноги, развернулся, выбросив руку с зажатым ножом по широкой траектории, но не найдя препятствия крутанулся вокруг своей оси и упал. Он дико рычал, выплёвывая кровь, пытался подняться, скрёб пальцами песок. Александр с презрением наступил Дежлюку на спину и вытянул свой нож. Тело ещё дёргалось в конвульсиях, пальцы продолжали скрести песок, а вместо рычания слышался хрип. Александр вытер лезвие о гимнастёрку умирающего и взглянул на раненого лейтенанта.

Небольшого роста, щупленький, обнажённый по пояс, вся грудь замотана загрязнившимися и засохшими от крови бинтами. Глаза впали, под глазами чернота, губы потрескались без воды, Мальчишка совсем. Смотрит волчонком. Какой с него командир?

— Красноармеец Трензель, — представился Александр, и виновато продолжил. — Услышал разговор и…

— Не первый раз режете человека, это сразу видно, — он попытался улыбнуться. — Младший лейтенант Юрашев, командир взвода двести двадцать пятого стрелкового полка, семьдесят пятой стрелковой дивизии. Вы один?

— Нет, не один. Давно бойцы ушли?

— Вторые сутки пошли.

— Бинты давно меняли?

— Не помню. Как санитара убило, так и не меняли больше, — младший лейтенант закрыл глаза и замолчал.

— Товарищ младший лейтенант! — Александр потряс его за руку.

Тот никак не реагировал. Сердце билось. Пульс прощупывался. Похоже, провалился в забытье. Самодельные носилки с лёгким телом младлея хорошо поместились между двумя раскидистыми ивами. Тело Дежлюка пришлось отправить в воду. Под головой командира лежал планшет и кобура с пистолетом. Подумал спрятать в стороне, но в итоге решил оставить как есть. Под носилки сунул винтовку Дежлюка и его нож. Замёл следы на песке и отправился к отряду.

Бурмакин расспросил, как идти, и заставил Александра вернуться к младшему лейтенанту вместе с Изей.

— Оставишь Изю с ним, а сам нас встретишь.

Младший лейтенант в себя так и не пришёл. Изя, словно делая одолжение, остался с раненым. Отряд Александр встретил и провёл до воды без происшествий. Хая и Рон принялись обхаживать Юрашева. Разорвали на полосы что-то из белья, промыли и обработали раны, перевязали заново. Лександр с Бурмакиным, Изей и Шахаром, Исай Лисимахович стоял на посту, столкнули в воду три бревна. Для связки применили ремни от винтовок и верёвку, которая нашлась у старого еврея.

Сверху накидали ивовых ветвей и установили носилки с младшим лейтенантом, Три женщины вместе с узлами с трудом поместились на этом плоту. Мужчины, отдав оружие женщинам, облепили плот со всех сторон. Исай Лисимахович отказался от места на плоту, сказав, что он и так перегружен.

Солнце уходит за горизонт и переправа началась. До середины реки доплыли нормально, а там попали в течение, которое с великим трудом удалось преодолеть. На противоположный берег высадились ниже по течению почти на километр.

Ночь решили не отдыхать, а двигаться к лесу и по лесу до утра. Носилки с раненым передавали из руки в руки. Младший лейтенант совсем исхудал и обложенный узлами с тряпками весил не очень много. Он пришёл в себя на какое-то мгновение и тут же опять впал в забытье.

Шли в полном молчании, медленно, осторожно, боясь нарваться на вражеские части. Остановились при первых лучах солнца, и Александр произвёл разведку.

Вблизи никаких частей врага не оказалось, но недалеко проходила просёлочная дорога. Мало накатанная, но дорога, которой могли воспользоваться в любое время. Бурмакин по карте определил, куда примерно они должны выйти. Оставалось только уточнить местоположение. Александр прислушался, до слуха долетал глуховатый гул.

— Линия фронта уже близко, — проговорил он и улыбнулся.

Впереди было самое сложное — перейти линию фронта.

До полудня время было отведено для отдыха. На часах стояли все по очереди, кроме женщин. После обеда, подкрепились и согласно карте двинулись к обозначенным болотам. Болота немного подсохли, но продолжали оставаться болотами. Шли до самого вечера, останавливаясь на небольшие передышки. А перед закатом солнца их окружили и приказали бросить оружие…

Глава 19. Если пуля для тебя отлита…

Чья-то рука расстегнула кобуру и вынула пистолет, Коле в этот момент было всё равно. Его дёрнули за воротник, подняли с колен, грубо толкнули вперёд. Он шёл, не сопротивлялся и не задумывался над тем, кто и куда его ведут. В мозгах будто взорвалась ядерная бомба и стёрла все чувства, эмоции, желания…

Перед глазами промелькнули кусты, какая-то дверь, затем он запнулся о высокий порог и чуть не упал. Кто-то поймал за мундир и остановил его падение. Ещё какие-то двери, ступени в подвал, освещение только от фонаря, идущего впереди человека в спецовке. Они довольно долго шли по странному коридору, в котором не раздавалось эха от шагов. Коля отмечал в выжженном мозгу все эпизоды, но они тут же и улетучивались, не сохраняясь. В голове ни одной мысли, пустота…

Ход раздвоился, они свернули в сторону и через непродолжительное время по каменным ступеням вышли на воздух. Коля вдохнул свежий воздух и слегка опьянел. Вернулись ощущения реальности, чувства…

— Кто вы и куда меня ведёте?

— Проснулся, что ли? — ответил насмешливый голос с хрипотцой. — Потерпи ещё немного, и всё узнаешь.

Коля зыркнул по сторонам. В сумерках надвигающегося вечера, он определил только одно — они за городом. Редкие деревья шелестели навстречу, навевая тревогу.

— Головой не крути, а то открутится раньше времени, — раздался уже знакомый голос.

Шли долго, пока не показалась тёмная стена леса. Внутри Коли творилось невообразимое. Всё его нутро кричало об опасности, но он не сумел развязать связанные за спиной руки, не сумел придумать, что необходимо сделать, чтобы сбежать.

Хождение по ночному лесу ещё та прогулка. Дважды он запнулся, и оба раза его не успели поймать вовремя. Первый раз он неудачно упал на что-то торчащее из земли и больно ударился рёбрами, после чего с трудом восстановил дыхание. Второй раз умудрился с высоты своего роста упасть лицом вниз и встретиться с толстым корнем дерева, отчего из глаз посыпались искры, а на лбу выросла довольно ощутимая шишка.

Путешествие по чужой воле закончилось в землянке, куда Колю впихнули, не особо заботясь о его здоровье. При свете керосинки за небольшим столом сидело двое. Один в военной форме, второй гражданский. Коля, упавший на колени, не спешил подниматься. За спиной стоял один из конвоиров. Слева стояла лавка, на расстоянии вытянутой руки.

— Снимай одежду! — отдал приказ военный.

— Совсем? — проблеял Коля в ответ.

— Исподнее оставь.

Коля медленно поднялся на ноги, скинул мундир, посмотрел, кому отдать, и кинул на лавку. Сапоги не желали сниматься, пришлось присесть и с силой сдёрнуть их. В руках появилась дрожь, которая быстро разрасталась и растекалась по всему телу. Через непродолжительное время его стало колотить, словно в ознобе.

Коля стоял в исподнем перед незнакомыми людьми и понимал, что должно произойти что-то страшное. Они наверняка знают кто он, что делал и что уже был приговорен к расстрелу. Их лица не выражали ничего. Они просто смотрели в его сторону.