Намерение (СИ) - Алябьева Ангелина "caramia777". Страница 15

— Тебе известно значение ее имени? — с неприкрытой одолевающей его злостью почти выплюнул он. Тщетно пытался загнать в ловушку. Старался, но, очевидно, осознавал — не удастся ни переубедить Ральфа, ни узнать истину. Через мгновенье яростный огонь в глазах потух, стоило снова заговорить о ней. — Драгоценный редкий камень. Мой бриллиант. Моя дочь. Бриллиант, упавший в грязь, не потеряют свою ценность. Его можно очистить, и он будет прежним. Я просто могу тебя…уничтожить, и об этой истории никто никогда не узнает. Надеюсь, ты понимаешь, о чем я?

— Я не боюсь угроз, — теперь усмехнулся Ральф. — За деньги вы сможете купить своей дочери мужа, но не приобретете его отношение к ней. Вы же НЕ вечный, синьор Сальери, и не унесете с собой империю, а сможет ли ваша слепая дочь управлять ею? Слепая дочь.

— Зачем тебе слепая жена? — не отступал Джованни. Однако Ральф заметил, как напрягся тот. Попал в цель. Как и обычно. Наступил на больное место, постепенно завладевая его главной слабостью. Получая доступ для управления ею. Тонко, как в плетении изощренного кружева, не следует торопиться. В конце концов, он ждал двадцать три года.

— Она — моя ответственность, — по сути, не лгал сейчас. Кем она стала для него? Женщиной, отдавшей ему девственность. Ничего здесь нового нет. Пожелай он серьезных отношений — нашлась бы другая девчонка. Нет. Женщина, возбуждающая в нем дикое желание обладать. Телом. Душой. Мыслями. Подчинить, причем не жалея о содеянном. Слепая или зрячая — плевать. Видел в ней своенравную и дикую натуру. Так точно напоминающую ему себя. За что одновременно желал и ненавидел. Каждой клеточкой.

— Что тебе нужно еще? — нахмурился Джованни. — В сказки я не верю, и ты далеко не герой.

— Зря вы так обо мне, синьор Сальери, — наигранно грустно проговорил Ральф. — Я с…детства хотел быть похожим на вас. Своих родителей я никогда не видел, но часто слышал о вас. Сталкивался с вашей безмерной добротой, когда вы помогали сиротскому приюту, в котором я рос. «Святая Мария», помните? Я непременно буду похож на вас.

— То есть я — твой герой, поэтому ты выбрал именно мою дочь?

— Наша встреча была случайностью, — сцепил зубы Ральф. — Я хочу работать у вас. Хочу быть вашим личным ассистентом. Правой рукой. Не только зятем. У меня есть диплом и…

— И дочь за тебя отдать и на работу взять? Какие размахи — далеко пойдешь, если вовремя не остановишься, дорогой мой! — Ральф затаенно хмыкнул, услышав все же проскользнувшую в тоне мужчины нотку торжества. Он знал наизусть людей, пытающихся скрыться за маской равнодушия. Их выдавали глаза и голос. Изучал психологию, применяя полученные знания в суде. Раскусывая отпетых мошенников.

— Вы обязательно будете относиться ко мне с любовью, синьор Сальери, — уверенно заявил Ральф, наблюдая, как губы мужчины растягиваются в улыбке. Немного удивленной. Немного настороженной. Немного…восторженной. — В ваших глазах я воплощение всех тех грехов, которые у вас хватило смелости совершить…Расслабьтесь! Это просто шутка!

— Необычные у тебя шутки, — натянуто произнес Джованни. Ральф выругался мысленно. Вероятность, что подозрительность увеличится, достигнув апогея, повысилась. Он и без того не стремился принимать его слова за чистую монету. Не собирался верить. Но и не отступал. Выхода нет. Перед ним сидел враг, равный с ним. По хитрости. По изворотливости. И все — таки Ральф на шаг опережал. Впереди. Козырь на сей раз у него в руке. Дочь врага. Горящая от желания к нему. Привязывающаяся. Искушенная им.

— Ладно, будь по — твоему, — хлопнул по поверхности стола ладонью после минутного молчания Джованни Сальери, принимая решение. Ральф не волновался. Наперед знал готовый быть озвученным вердикт. Пусть тот и изначально готов был объявить и другом, но теперь чаша весок с аргументами — в пользу Ральфа. Сдался Сальери не из — за красивых и убедительных речей. Сдался даже не из — за мнения общества или моральных рассуждений. Сдался, пораженный собственной слабостью. Своей же дочерью.

— Но у меня тоже есть условие, — выдвинул Джованни. Готов. Чем сложней битва, тем сильнее готов сражаться. — Я сделаю тебя своим помощником. Исполню твою мечту. Очевидно, тебе удалось пробудить в моей дочери симпатию, хотя я не пойму, как. Я всегда считал, что девушек привлекают или деньги или внешность. По крайней мере, покойная мать Морганит вышла за меня замуж, потому что я был чертовски хорош собой и богат, но ее семья нуждалась в деньгах. Моя же дочь имеет все. Не видя твоего лица, она влюбилась. Моя наивная девочка.

— Я не услышал вашего условия, — судорожно вздохнул при упоминании о влюбленности. Влюбилась в него? Джованни Сальери ошибается, глупо полагая, что его дочь настолько легкомысленна и глупа. Знал бы, какой дикой кошечкой она рвалась царапаться еще час назад в спальне, не принимая брак. Пытаясь спутать его планы. Отталкивая. Ральф, как и пообещал, за тридцать минут превратил ее твердое «Нет» в растерянное «Да». Но влюбленность?.. Они говорили о большем. Он готовил для нее нечто больше, чем обычная первая влюбленность. Глубокая любовь. Как наркотическая зависимость. С одной стороны. Без ответа. Мучительная и губительная, выворачивая наизнанку ее чувства. Тьма, в которой она живет двадцать один год, покажется ей еще спасением. Укрытием от того огня безумной любви, что вспыхнет к нему. Уже горит от страсти, но дотла сгорит от любви. К нему. Будет наслаждаться падением семьи Сальери. Разрушением дочери и отца.

— Ты женишься на ней через два дня, — начал Джованни. — Свадьба пройдет по всем положенным традициям. Ты, наверняка, ожидаешь огромное количество репортеров, чтобы весь мир узнал о новом члени семьи Сальери? Забудь. Будут только мои журналисты, которые напишут то, что скажу им я. Если кто — нибудь узнает, как вы с ней познакомились, то так же быстро, как поженил, так же мгновенно она получит развод. Я даю тебе испытательный срок на шесть месяцев. Если моя дочь не будет счастлива и довольна своей семейной жизнью, ты полетишь ко всем чертям. Прежде чем она что — то захочет, ты должен отгадать и исполнить ее желание. Превыше себя и своих удовольствий будешь ставить ее. Никаких измен. Ты не будешь приносить в ваше супружеское ложе всякую грязь. Поверь, я лично буду контролировать эту часть договора. Шесть месяцев, чтобы доказать свою преданность. Не сможешь полюбить так, то заставь себя, но моя девочка не должна испытывать нехватки любви. Я не устану проверять тебя, понял?

— Согласен, — кивнул Ральф, протягивая ему руку. Тот, секунду поколебавшись, пожал ее. Неверный расчет. Он полагает, что ставит в тупик его, разыгрывая спектакль по другому сценарию. Ка бы не так. Он позволяет так думать. С превеликой охотой выполнит условие, только внеся корректировку. Каждый оглашенный пункт предназначен для его дочери. Слушал, воспринимая смысл. Соглашаясь со всем. Относит к ней. Шесть месяцев, чтобы превратить строптивую девушку во влюбленную покорную куклу, слишком долгий срок. Потребуется гораздо меньше времени. Преданность? Докажет так, что Джованни Сальери пожалеет о поставленном сроке. Слепота — это еще не АД. Он впереди…

Глава двенадцатая

Дурной сон. Кошмарная иллюзия. То, от чего следует немедленно избавиться, насильно вырываясь из плена сновидений. Не идти дальше, погружаясь в бездну неизвестности и ужаса, а вынырнуть на свободу. Верный исход должен быть таким — сбросить оковы кошмара и проснуться. Только не для нее. Не могла. Свобода есть независимость, а она — узница тьмы. Теперь же стала еще рабыней собственных желаний. Порочных. Пошлых.

Туфли сжимали ступни. Кружевной корсет сдавливал грудь настолько, что каждый вздох давался с трудом. Приходилось прилагать усилия, чтобы просто дышать. Поправляла невидимые складки на огромной пышной юбке, не веря, что это происходит с ней. Не ее жизнь. Не для нее. И они вовсе не пара друг другу. По словам няни, Ральф — хорош собой. Чертовски привлекателен. Обладает харизмой. Никаких смокингов. Никаких деловых костюмов. Потертые джинсы и помятые рубашки — вот его простой стиль, как описали ей. Отличается от общества, в котором росла она. Отличается всем, совсем не подходя в качестве зятя семьи Сальери. Однако ее отец дал согласие. Поспешно организовывал свадьбу, и лишь Морганит не понимала — что творится в ее такой устроенной и ничем не изменяющейся жизни? Беспорядок. Переворот. Так, как хотел он. Добился. Кажется, появился, чтобы покорить и сломить. Без разницы — мужчину или женщину, но получить желаемое. Есть обратная сторона медали. Ему нужна другая. Точно не она. Полноценная.