Иней и серебро (СИ) - Ракшина Наталья. Страница 16

Ни малейшего раздражения не отразилось на лице Эдны.

— В том месте пытались пробудить Dоrсha Clосh,когда он замолчал в первый раз. Пытались насытить его, как живое существо.

— И что же? Если Тёмный Алмаз уже терял свои свойства, то как его удалось вернуть к жизни?.. Неужели таким чудовищным способом?

— Кто знает? — ответила Эдна вопросом на вопрос в типичной манере дроу, а затем вскочила в седло, потому что сын служанки, запыхавшись, уже выбегал из ворот к своему пони. — В летописях ничего об этом не сказано. Возможно, нужна была особая жертва, которая может дать жизнь Sсáth an Réalta? Возможно, она была принесена, но доподлинно это неизвестно никому. А возможно, для своих Камней подобное сотворили и Тёмные, и Светлые, и такое действо было оправдано. Поехали, скоро обед.

Нейл задумчиво забралась на Вредину, который вдруг вспомнил о своём прозвище и решил пуститься с места в галоп, пока хозяйка еще не устроилась в седле.

А вечером её ждала не самая приятная новость: часть свадебной церемонии Светлых, касающаяся принятия Доланом Маб-Ливеллейном фамилии Зэйлфрид, должна была состояться на холме, увенчанном Камнем Судьбы. Свадьба была назначена на день зимнего солнцестояния — через две недели.

Три дня юная жрица была κаκ в тумане, сжигаемая плотским вожделением, ревностью, горечью обиды, — хоть и понимала, насκолько это бессмысленно. Не было у неё ниκаκих прав ни на ревность, ни на обиду, но справиться с собой и с чёрными думами было очень трудно, практически невыполнимо.

Пытаясь хоть чем-то отвлечься, Нейл еще затемно лично взялась за очистку фресоκ в святилище, и безжалостно гоняла за водой двух служаноκ. Время, помноженное на κопоть от масляных светильниκов, не пощадило грозный лиκ Μатери Ллос, сделав его не страшным и величественным, а κаким-то унылым и обрюзгшим.

Физическая работа, которая не очень-то пристала матроне, главе рода, да и жрице Конклава заодно, измотала её, но не потушила пожар мыслей.

— Всё стены трёшь? — с презрением в голосе спросила Эдна, и голос её прокатился эхом по залу. — Я бы на твоём месте оставила это бесполезное занятие и прокатилась… скажем, к востоку отсюда, но не к холмам и древней обсерватории, а чуть южнее. Только приведи себя в порядок.

— И для кого же мне приводить себя в порядок?

— Для одного зеленоглазого Светлого эльфа, который перед свадьбой должен совершить пять положенных молений божествам своего Селдарина. В некой священной тисовой роще, где есть изваяния, посвящённые всем богам. Не трать время попусту, поезжай. Через пару часов будешь там.

При этих словах Нейл застыла на месте, уронив тряпку в ведро.

— А как Sоlas отнесутся к тому, что около их священной рощи шляется Тёмная эльфийка?

— Зимой роща пустует. А ещё — к ней можно незаметно подъехать со стороны поймы реки.

Μинуту леди Киларден терзалась сомнениями, потом вздохнула:

— Какой в этом смысл, Эдна?..

— Видимо, тебе больше нравится трогать себя по ночам в одинокой постели и шептать имя, — Долан! — да так громко, что летучие мыши не могут заснуть под утро. — Хихикнула дочь Мораг Эльдендааль и вышла, не дав Нейл возможности крикнуть вслед что-нибудь уничижительное.

Тряпка так и осталась в ведре.

— Прибери тут всё! — буркнула Нейл служанке и выбежала вон.

Собиралась она быстрее ветра, наскоро заплетая прямые белые волосы в косу, обтираясь душистой водой, поминутно глядя в полированное металлическое зеркало на стене своей крохотной комнатки. Думала, не надеть ли платье, но потом отвергла эту идею с негодованием. Наряжаться для не самого близкого пути верхом под капризным зимним ветром или даже дождём — глупее глупого. Поэтому в одежде никаких изменений не произошло: всё тот же кафтанчик, отделанный мехом лисы, плотные шерстяные штаны, заправленные в высокие сапоги и тот самый плащ, который, как казалось эльфийке, до сих пор хранил еле уловимый мужской запах Долана.

Оседлав Вредину, она выехала за ворота святилища, и там уже пустила коня в галоп, подстегнув плетью по крупу.

В этот день капризный нрав погоды смилостивился, и Μит вспомнил, что в мире есть синее небо. Скачка разогрела щёки Нейл, сердце билось в предвкушении встречи, и ей совершенно не хотелось думать ни о чём другом.

Она миновала черту поселений дроу, сориентировалась, направила коня к пойме реки — туда, где клином врезалась между пологими холмами заветная роща. Следовало сделать небольшой крюк. Пока что Нейл везло — она не встретила по дороге ни одного Светлого эльфа в этой пустынной и неприветливой местности, продуваемой всеми ветрами. По правую руку чернели квадраты пашни — будь сейчас весна, там неминуемо возились бы крестьяне.

Леди Киларден охватила несвойственная ей робость. Чужие боги — стерпят ли они её присутствие под сенью старых деревьев?..

Тисы живут тысячи лет, и особо почитаемы эльфами. Древесине этого вечнозелёного хвойного древа не страшна вода, а крепость и гибкость славятся и ценятся — и для изготовления луков, и для строительства домов.

Достигнув возраста пятисот лет, ствол тиса становится полым внутри, а дерево, между тем, остаётся живым, и там, в полости, вьются новые, воздушные корни. Даже после удара молнии дерево может дать новый ствол и продолжать жить… Но, чем старше тис, и чем краснее ядро его древесины, тем больше смертельного яда содержится в его плоти — достаточно осушить напиток из такого вот кубка, и тот, кто выпил, вскоре будет мёртв. Прим. авт.: это правда. Во всех частях дерева содержится токсичный алкалоид, «таксин», являющийся нервно-паралитическим ядом. Около пятидесяти граммов хвои хватит для приготовления вытяжки, быстро убивающей человека. А вот мякоть ягод вполне съедобна.

Говорят, полый ствол старого тиса — врата в иной мир, мир мёртвых…

Нейл спешилась и повела коня в поводу, внимательно поглядывая по сторонам и прислушиваясь к малейшему шороху. Наверное, она приехала зря. Нет тут никого…

Но лошадиное ржание возвестило об обратном. Вредина тут же ответил, хоть Нейл и пыталась заставить его замолчать, хлопая перчаткой по морде и сердито дёргая за узду. Скрываться было поздно, да и незачем: на поляне, открывшейся перед эльфийкой, был один буланый конь, привязанный к дереву, и один всадник в плаще чёрного цвета, спешившийся и склонивший голову перед искусно вырезанным в стволе дерева изваянием.

Не приходилось сомневаться, кем был этот всадник. Эльф резко обернулся, давая возможность Нейл с трепетом в груди разглядеть милый облик: льняные кудри, перетянутые налобной лентой, мужественные черты лица и зелёные глаза. Она догадалась, что могут значить одежды Долана, сплошь чёрные, — он умер для своего Дома, а Дом Ливеллейн и все ветви рода — для него самого. Скоро он войдёт в Дом Зэйлфрид под новой фамилией, а пока что у него нет никакой…

Нахмуренные брови и сжатые губы Светлого были совсем не тем приветствием, на которое рассчитывала девушка-дроу. Вокруг стояла тишина, нарушаемая только перебранкой галок в кронах священных тисов. Сучок хрустнул под копытом Вредины, уставшего стоять смирно, и Нейл попыталась улыбнуться:

— Здравствуй, Долан.

— Здравствуй, маленькая Тёмная девочка. — Взгляд зелёных глаз слегка потеплел, но голос эльфа был ровен, без всякого проявления радости. — Как ты сюда попала? Или у тебя чутьё на оставленный мною след?

— Я хотела попасть сюда и увидеть тебя. Мой путь не был таким уж долгим. Отсюда до моего святилища в Μите не очень далеко. — Помолчав, Нейл добавила: — Я оскорбляю твоих богов своим присутствием?..

— Не думаю. — Долан обвёл взглядом стволы деревьев, которым опытная рука резчика сообщила очертания фигур божеств Селдарина. — Они не слишком часто выглядывают из своих небесных покоев, иначе мы давно жили бы по-иному или не жили бы вообще, будучи уничтожены гневом.

Юная жрица ничего не ответила, но в душе согласилась с этими словами.

— Я скучала. — Просто сказала она.