Иней и серебро (СИ) - Ракшина Наталья. Страница 28

Он очень пристально посмотрел на меня своими янтарными глазами.

— Скажите, Мирна… Есть ли что-то, о чём вы умолчали на допросах?

Вся кровь бросилась мне в лицо.

Скорее всего, недоверие будет преследовать меня еще долго.

— Нет. — Поспешно сказала я. — Скрывать что-то не имело смысла.

— Допустим. Возможно, есть какая-то мелочь, которой вы сами не придаёте значения… С момента обнаружения тела милорда Глоудейла ваши вещи были изъяты из отеля в Дублине и находились в архиве вещдоков при Департаменте внутренних дел. Естественно, была сделана опись. Далее, после ареста милорда Андархейна, вещи «переехали» в Департамент безопасности, там их снова обыскивали и переписывали. Эти описи совпадают, и ничего нового для следствия там не нашлось. Но, тем не менее, сегодня вашим чемоданом кто-то интересовался… Что же искали?

— У меня нет соображений на этот счёт.

Помолчав, Одхан добавил:

— Я сообщил о происшествии милорду Морни. Не знаю, есть ли смысл трясти Андархейна и прочих арестованных сотрудников Департамента внутренних дел. Если бы этот странный обыск был продолжением истории с Clосh Bán,то он бы вообще не состоялся, как бы глупо не звучала сейчас моя фраза. Они бы забрали то, что нужно, ещё в «Дилане». Если ничего не пропало сейчас — значит, таинственная горничная поработала зря, и можно ожидать чего угодно, вплоть до нападения. Я не могу поручиться, как и Морни, что в здешнем отделении спецслужб или полиции нет сообщников заговора Тёмных эльфиек. Времени прошло слишком мало, чтобы выявить всех… А потому мы поедем не в ведомственную гостиницу, а в другое место, которое указал Морни. Комфорт минимальный, но сейчас наш приоритет — безопасность. Комната там одна, зато с двумя диванами.

Не знаю, что подумали оба силовика в штатском о странном поведении приезжего Светлого эльфа и его игрушки, и сколько они прождали нас на парковке около отеля. После коротких сборов мы воспользовались одним из эвакуационных выходов «Новотеля» и сели в ожидающий серый внедорожник, с водителем которого милорд Одхан обменялся всего-то парой тихих фраз.

Водитель, эльф-дроу довольно неформального вида — с коротко стриженными разноцветными волосами и пирсингом едва не по всему лицу, — больше часа кружил по улицам, прежде чем высадить нас в тихом, неприметном дворе в Сохо. Здесь мало жилых домов, насколько я знаю, но они всё-таки есть. Сам район — довольно шумное, тусовочное место для эльфов и людей, как рассказывал Меллан.

Прим. авт.: современный Сохо — один из самых оживлённых кварталов Лондона, получивший своё название еще в XVII веке. По одной из версий, это название происходит от охотничьего клича «со-хо!», и связано с пристрастием к охоте короля Генриха VIII. Репутация «злачного» места закрепилась за Сохо в XIX веке, а сейчас это настоящий квартал развлечений на любой вкус — двадцать четыре часа в сутки.

— Второй этаж, седьмая квартира. Голосовой пароль вы знаете. Выход на пожарную лестницу прямо с балкона, с остальным разберётесь. — Коротко произнёс водитель серого внедорожника, пожимая руку милорду Одхану. — Я заеду за вами в семь утра.

Я впервые находилась в таком крохотном жилье, в котором едва можно было разминуться, не толкаясь. А между прочим, кто-то живёт так постоянно — и люди, и многие эльфы из простолюдинов! Впрочем, кроме габаритов квартирки, пожаловаться больше было не на что — здесь царил идеальный порядок, в шкафу обнаружилось чистое постельное бельё и полотенца. Одхан зашёл в комнату только после того, как я разделась и устроилась под одеялом, зарывшись почти с головой и отвернувшись к спинке дивана, и сообщила о своей готовности ко сну.

У меня не повернулся язык попросить оставить свет включённым. Одхану нужно выспаться, а я переживу и так. В темноте мой сон был поверхностным и зыбким, так что я как раз стала невольным свидетелем общения милорда Кенхельма с собственным отцом по видеомессенджеру.

Разговор происходил в микро-прихожей, куда милорд вышел вместе с портативным сетевым блоком, как только тот завибрировал в беззвучном режиме. Я не хотела подслушивать, но деваться было некуда ни мне, ни милорду. Так что я просто притворилась спящей.

После короткого обмена приветствиями последовал такой вот диалог:

— Одхан, благородство — это прекрасно, но есть же предел!

— Папа, здесь сейчас половина четвёртого. Мне осталось спать три часа. Ты звонишь поделиться со мной открытием в сфере морали?..

— Не поделиться. Высказать своё отношение к произошедшему. Ты понимаешь, какой ущерб устроил для собственной карьеры? Будь я на месте милорда Зэйлфрида, твоё увольнение уже состоялось бы!

— К счастью, ты не Зэйлфрид. Он высказал всё, что думал, но про увольнение не было ни слова. И выражение «устроить ущерб» какое-то корявое с лингвистической точки зрения. — Пробурчал Одхан. — «Нанести ущерб» — так будет правильно.

Видимо, его слова пришлись отцу не по душе, потому что стояла тишина, пока Кенхельм-старший приходил в себя от возмущения. Если не ошибаюсь, он ровесник моего отца, а мой дико не любит, когда ему возражают хоть в чём-то.

— Знаешь, что, сын… Лингвистическими красивостями ты будешь щеголять в отчётах, когда тебя выпихнут обратно на бумажную работу!

— Можно подумать, что я облажался на оперативной!

— Ты облажался с того момента, как заделался в рабовладельцы по примеру дроу! И в отношении кого?! Единственное объяснение факта, что Зэйлфрид не распорядился тебя арестовать — то, что он, похоже, не захотел отправлять на виселицу эту свою… дальнюю родственницу! Ты вообще не соображаешь, как будут пересказывать всю историю? И не хватало мне выслушивать от бывших коллег по службе шутки в духе: «у Светлых эльфов — чёрный ребёнок»!

— Успокойся, пап.

— Интересно, как?! Ты понимаешь, что никто не пойдёт за тебя замуж? Из приличной семьи — точно нет!

— Хватит строить на меня брачные планы. Я вообще не собирался жениться в ближайшее время.

— А у нас этого времени нет, Одхан! Мы теперь смертные, если ты помнишь! И мы с мамой хотели бы дождаться внуков от старшего сына до того момента, как… как там говорят люди?.. сыграем в ящик!

Ρазговор постепенно переходил на повышенные тона. Милорд Кенхельм осторожно прикрыл дверь в прихожую, но слышимость хуже не стала.

— Можно подумать, я у вас единственный сын. Есть ещё два, вот их и трясите.

— Средний собирается жениться на полукровке, а младший — раздолбай с гитарой, и она от него точно никого не родит!

Видимо, милорду Одхану всё это надоело, потому что он заявил довольно жёстко:

— Звони, когда будешь готов к конструктивному диалогу. Я сделал то, что считал нужным. Если придётся за это отвечать каким-то образом — отвечу. Передай привет маме, и… я пошёл спать.

Когда он вернулся в комнату, я была уверена, что довольно успешно притворяюсь спящей, продолжая отворачиваться к спинке дивана — мало ли, вдруг милорд Кенхельм спит голый?! Но иллюзию сохранить не удалось.

— Не сомневаюсь, что наша перепалка вас разбудила, Мирна. Не берите в голову.

Пришлось откликнуться:

— Хорошо, я поняла… — затем я постаралась придать голосу твёрдость, зажмурилась и пискнула: — насчёт шутки … я не беременна, это абсолютно точно!

Короткий фыркающий звук, очень похожий на тщательно подавленный смех:

— Я приму к сведению.

Отъезд состоялся по графику и без приключений, как и пересадка в Париже. Все таможенные процедуры проходили в скоростных поездах, и ни у кого мои документы не вызывали подозрения, а моя личность — вопросов. По мере приближения к пункту назначения, Ait na Сumhaсhta, мои тревоги снова оживали, я просто не находила себе места.

Скорость экспресса не позволяла отвлекаться на пейзажи за окном, а они были изумительно хороши. Я родилась уже на Земле, не зная особенностей и красот Небиру, мне не с чем сравнивать, но я не думаю, что природа этого мира чем-то хуже. Мне приходилось бывать на Алтае неоднократно — вместе с родителями, ежегодно приезжающими в Место Силы по каким-либо делам, включая светские развлечения для мамы. Поездка из Петербурга была весёлым развлечением и для меня самой.