Кольцо кардинала (СИ) - Рид Кэтрин "К.Рид". Страница 24

Павел ждал девушку с нетерпением, он знал, что ее ожидает в поле. Это и было его наказанием. Около десяти вечера он начал уже беспокоиться, обычно на укладку сена в стог у него уходило около часа, но ей он дал два часа. Тем более он удивился, когда девушка к расчетному времени не появилась. Прошел еще час, он ждал ее, предвкушая возмущение и проклятия, но Николь все не было. Нужно было уже за ней идти, однако самолюбие, желание учить уроком не давало ему признать одно — все было плохо!

В час ночи ворота тихо открылись, и Павел, который сидел на крыльце у раскрытой двери, увидел ее. Платье было порвано, руки весели словно плети, пальцы на руках избиты в кровь, все тело покрыто укусами и синяками. В довершении всего девушка волочила за собой правую ногу. Она не выкрикивала ему угроз, не метала злые взгляды, она вообще не смотрела в его сторону. Ее целью был амбар.

Добравшись до него, Николь открыла одну створку, как странно дернулась всем телом, зашла внутрь и захлопнула дверь. Там девушка поднялась по ступеням на чердак и рухнула в сено. Ее тело болело, ныла каждая клеточка, однако глаза сами собой закрывались от усталости. И не важно, что под ней была не мягкая кровать, что в помещении было прохладно. Это было убежище от дождя и ветра — вот что являлось главным.

Павел тем временем влетел в дом. Он схватил фонарик, аптечку, воду, поднялся наверх, сгреб в охапку несколько одеял и полотенец. С этим всем он буквально ворвался в амбар. Николь слышала какие-то звуки, но ее это мало волновало, потому что сил у нее совсем не осталось.

Павел нашел ее наверху, Николь лежала на животе, не двигаясь. Он бросил все вещи рядом и склонился над ней. В свете фонаря было видно, что девушка получила ожоги, повсеместно ее кожу покрывали волдыри и синяки от укусов. Из его груди вырвался стон, больше похожий на вой раненного зверя. Он осторожно перевернул ее на спину, отодвинул пряди волос. Поморщился, увидев покусанное, опухшее личико.

— Николь, Николь — осторожно позвал он ее, — Николь, я отнесу тебя в дом, тебе нужна помощь.

В этот момент глаза девушки открылись.

— Я останусь здесь, мне ничего не нужно, все нормально, — механически произнесла она и снова плавно прикрыла веки.

Через несколько минут Николь почувствовала, как Павел перекладывает ее на что-то мягкое. Он устроил ее на пружинном матрасе от кровати, снял с нее мокрое платье, осушил тело легкими прикосновениями полотенца. Девушка, может быть, и оказала бы сопротивление, но все ее тело онемело, мышцы отказывались слушаться. Он осторожно укрыл ее несколькими одеялами, под голову положил подушку. Засунув руки под одеяла, мужчина стянул с девушки белье. Еще одна ходка до дома и в углу появилась лампа, она осветила помещение мягким светом. Павел осторожно приподнял голову Николь.

— Николь, тебе надо попить, ну же, девочка!

Николь отпила глоток теплого сладкого чая, еще один.

— Не хочу больше.

Она положила голову обратно на полушку. А Павел, взяв мазь, отодвинул край одеяла и начал наносить ее на ноги, плечи, руки, лицо девушки. В последнюю очередь Павел занялся ее ногой. Жало он обнаружил под большим пальцем. В эту ночь он чувствовал себя исчадьем ада. Стараясь принизить ее, показать свой крутой нрав, он только и сделал, что вытащил всю черноту своей души наружу и окунул во все это невинного человека. Она так старалась ему угодить эти две недели, а в ответ только и слышала его недовольные ворчание.

Николь дернула ногой, когда он прижал к ее ноге ватку со спиртом.

— Больно, — пожаловалась сиплым голосом девушка.

— Знаю, милая, потерпи чуть-чуть.

Он остался на ночь с ней, ни разу не сомкнув глаз, всматривался в ее лицо, обвиняя себя в бездумности. Каждые полчаса он заставлял ее сделать хотя бы глоток воды.

Около десяти утра Николь проснулась. Она привстала, придерживая одеяло на себе, посмотрела на Павла, который дремал, сидя у нее в ногах. Вот мужчина приподнял голову, посмотрел на нее, в глазах появилось беспокойство.

— Николь!

Павел пододвинулся к ней, и девушка отпрянула. Он видел ее взгляд, который был наполнен обидой и недоверием.

— Николь! Ники, я прошу у тебя прощения. Это было жестоко поступить так с тобой. Ну же, девочка, скажи что-нибудь.

Николь замерла, она не знала, как реагировать на его слова.

— Мне нужны мои вещи! — произнесла девушка в ответ.

— Мне принести их сюда?

— Да, я останусь здесь до отъезда.

После того как Павел покинул чердак, девушка наконец смогла оценить масштаб своего бедствия. Она осторожно дотронулась до лица, поморщилась от боли, скинула с ног одеяло и простонала от того, что увидела. Кожа была красной, обгоревшей, места укусов слепней почернели, многочисленные красные пятнышки зудели, кожа на распухшей ноге была готова треснуть. Закрыв ноги, девушка рухнула на подушку. «Это неплохо, теперь я знаю, чего ожидать от этого человека, то есть я смогу защитить себя. Кроме того, самое страшное я уже пережила, а это значит, мне просто надо потихоньку поправляться и провести некоторое время в ожидании, избегая опасности. Единственное, о чем я должна позаботиться — это пропитание. Сегодня поход в магазин придется отложить, хотя можно попробовать заказать пиццу. Нет, сегодня я закажу себе две пиццы и лимонад!»

Николь улыбнулась, решив, что завтра же наладит быт в этом сарае, обязательно сходит в магазин и аптеку. Своего внешнего вида она не стеснялась, это была ее новая реальность, и в ней ей придется как-то выживать.

Девушка услышала звук шагов, потом скрип перекладин. Павел поставил сбоку от матраса чемодан.

— Вот, все принес.

— Спасибо.

— Николь, нам надо обработать твои раны.

Девушка покосилась на аптечку, она мало что помнила о ночи. Но не трудно было догадаться, что об ее одежде и лечении позаботился он.

— Я справлюсь.

Николь смотрела на мужчину выжидающе, он должен был уйти. Павел быстро спустился по лестнице, пошел к дому. На кухне он нашел мать, которая хлопотала по хозяйству. Она была в курсе событий и так разобиделась на сына, что целое утро с ним не разговаривала.

— Мам, помоги, мне она теперь не доверяет. Нужно, чтобы она поела.

Валентина Михайловна в этот момент вытирала стол, все ее движения были резкими. Она посмотрела на Павла.

— Вот не ожидала я от тебя такого! Всю жизнь был таким ответственным, во всем толк видел. Сколько лет тебя дома не было, и никогда я за тебя не переживала. Уж думала, что ты-то имеешь голову на плечах! Паш, что случилось-то, а?

Павел нахмурился, вот именно на этот вопрос он не хотел отвечать. А случилось то, что девушка до такой степени ему понравилась, что он просто безоглядно влюбился в нее за какие-то две недели. И вот тут-то его стремление к свободе сыграло с ним злую шутку. Он сопротивлялся себе до последнего, он пытался найти недостатки в каждом ее действии. А ведь Николь все делала идеально. Ее извинений после случая с лошадьми было вполне достаточно. Павел сам себе вырыл яму, и сейчас, только потому, что она была там, ей было больно, ему хотелось на стену лезть! Он очень боялся, что Ники покинет его навсегда, не дав ни единого шанса.

Валентина Михайловна забросила полотенце на плечо, вытерла руки. Она подошла к нему, посмотрела на амбар через открытую дверь.

— Ладно, пока приготовь еду, а я заварю травы. Но имей в виду, если ты хочешь изменить свою жизнь, то должен отнестись к ней, прежде всего как к равному себе человеку, а не как к слабой женщине, которая будет терпеть твои заскоки. Ты сейчас слышал меня?

Павел посмотрел матери в глаза.

— Да.

— Отлично, будем считать, что совет этот и есть моя помощь тебе, а девушке я и так помогла бы.

Павел собрал еду в пакет, передал его матери, после чего она медленно пошла к амбару. Мужчина провожал ее взглядом, ему предстояло заняться повседневными делами, но сначала он должен был убедиться, что о Николь позаботились.

Валентина Михайловна осторожно взбиралась по лестнице. Увидев ее, Николь на четвереньках доползла до края кровати, потом допрыгала на одной ноге до лестницы. Она помогла женщине, подняв пакет.