Кольцо кардинала (СИ) - Рид Кэтрин "К.Рид". Страница 25

— Доброе утро, — сказала Николь.

— Доброе, дочка, доброе. А я вот тебе поесть собрала.

Женщина села на матрас, начала доставать еду. Николь пристроилась рядом, она не собиралась жаловаться на Павла, но сейчас, когда рядом была его мать, слезы сами собой потекли из ее глаз. Девушка свесила голову, закрывая ширмой из волос свое лицо.

— Поплачь, дочка, поплачь, иногда надо. Люди они такие, иногда помогают просто так, а иногда и обидеть могут ни за что. Таков мир человеческий, грехов тут много, а до небес и рая далеко.

Николь повернулась к плечу женщины, обтянутому простым ситцем, и уткнулась в него лбом. Все, что копилось в ней эти две недели, все ее тревоги и опасения вдруг выплеснулись в одно мгновение. Она плакала взахлеб, пока слезы не иссякли, пока голова не стала тяжелой от мыслей.

— Что он сейчас делает? — спросила она тихим осипшим голосом.

— Дома пока.

— Что в конюшню не пошел?

Валентина Михайловна вручила девушке кружку с чаем и пирожок.

— Ну, мучается, конечно. Вот и не пошел.

— Что с ним?

— Да ничего особенного, влюбился он, вот и все.

Николь захлопала веками, нахмурилась. Она несколько минут соображала, что к чему. Теперь ситуация прояснялась. Та девушка, Поля, с которой он так добродушно общался, имела для него большое значение. А она просто мешалась им под ногами. Ей надо уехать отсюда, возможно снять дом в Сосновском, тогда условия сделки будут соблюдены, но и мешаться она им не будет.

— Валентина Михайловна, боюсь, третий лишний, я мешаю им, мне необходимо снять жилье. Поможете подобрать?

Валентина Михайловна откусила пирог и запила чаем, налитым в крышку от термоса.

— Не поняла, кому это «им» ты мешаешь?

— Павлу и Полине, я ведь только сейчас поняла, что у них все только налаживается, и мое присутствие тут лишнее.

Валентина Михайловна рассмеялась, она никак не могла остановиться, пока не досмеялась до слез. Наконец она смахнула слезу.

— Да причем тут Полина, он в тебя втрескался. Сейчас ходит как индюк, сердитый, хмурый, а злится только на себя.

— Нет, вы тут точно ошибаетесь, он же все две недели мне спуску не давал.

Валентина Михайловна потерла колени, которые давно уже болели у нее, причиняя массу беспокойства.

— Послушай меня, дочка. Я два раза замужем была, знаю, что такое любовь, брак. Первый муж был ничего, хороший человек. Жить с ним можно было. Как каждый человек имел он свои положительные качества, но и недостатки присутствовали. Не пил он, все в дом нес, но придирчив был до ужаса. Бывает, уберешь все в доме, приготовишь еду с утра, Пашку в ясли, сама на работу, а вечером уж не до порядков мне было. Только все Толе не так было, все найдет к чему прицепиться. Все по мелочи, то пыль со шкафа не стерта, то обувь не мыта. Каждый день по капельки добавлял он в мои нервы яду. Только молода я была, и тогда отпор ему давала, он стал меняться, понемногу, по-чуть-чуть. Восемь лет жили, изменился он, и я к нему приспособилась. Прижились мы, так это называется. А потом его убили, просто убили, когда он с ночной смены возвращался. Прошло два года, стал за мной другой мужчина ухаживать, моложе он был на два года. На работе всегда показывал отличные результаты, передовиком казался. Был у него один недостаток — пил он. Тогда я думала, что если уж первого изменила, то и второго на путь истинный направлю.

Валентина Михайловна замолчала, она как будто опять назад ушла в прошлое.

— Варя родилась. И пошло поехало, ему было все равно на порядок в доме, он не смотрел на детей, работу начал пропускать. Господи, да у нас весь сарай до потолка был завален бутылками из-под водки, все уходило на эту отраву. И ничем его не свернуть было с этого пути. Как напьется все за мной ходил, умные речи толкал. А детей? Детей не любил он, ревновал к ним, швырял. Все закончилось в тот день, когда вернулась я домой пораньше. Он с ребятишками сидел, болели они. Варя суп пролила, что ей два года всего, ручонки неловкие. Вот тогда и озверел он, схватил топор и стал гоняться за Варей по квартире. Пашка взял сестру на руки, заперся в туалете. Вот сидят они там, а он дверь топором вышибает, только щепки летят. Забирала его милиция, развод быстро прошел, с тех пор я его и не видела. Это был мне урок, мужчина может измениться в лучшую сторону только в том случае, если он хочет этого сам. Толя хотел измениться, и он работал над этим. Думала тогда, что это я его меняю, но это было совсем не так. Только со вторым мужем я поняла, что не в силах никого изменить. Все, что есть у меня хорошего: правильные суждения, опыт, я могу передать только детям. А они долго отходили, Варя заикалась два года, Павел стал нелюдимым, очень боялся, что я снова мужчину в дом приведу. Сестра с того момента стала для Паши самым близким человеком на свете. Ты дочка, не думай, что я Пашу оправдываю. Просто, когда будешь себе спутника жизни выбирать, не выделяй в нем только положительные черты, посмотри на него как на цельную личность со всеми чертами характера, привычками, личными качествами. Сможешь ли ты мириться с ними? Сможет ли человек измениться, если ты укажешь ему на то, что тебе не нравится в нем? Сможешь ли ты сама измениться на благо вашего общего существования? Задай себе эти вопросы. Ведь любовь, она быстро от бедового житья уходит.

Николь задумалась, она вспоминала тех мужчин, которые ухаживали за ней. Все они были очень обеспеченными, воспитанными, но их истинная натура была скрыта. Сколько раз Лев раскрывал перед ней то, что лежало за галантностью и красивыми ухаживаниями. Обычно эти видения быстро отбивали у нее желание продолжать отношения.

Девушка обняла Валентину Михайловну.

— Спасибо. Я поняла вас.

— В дом не пойдешь?

— Нет.

— Ну, тогда здесь живи, только ешь дома. Ты у меня главный помощник по огороду и кухне, все мне подспорье на лето, да и не скучно с тобой.

— Хорошо.

Павел все утро пробыл в доме. Он иногда посматривал на амбар, с нетерпением ожидая, когда выйдет мать. Она вышла только через два часа с пустыми сумками. Только после этого он немного выдохнул, теперь можно было спокойно работать.

Обед Николь пропустила. Она приняла прохладный душ прямо на улице, после чего опять вся обмазалась кремом. Желая хоть как-то отвлечься от боли, она пошла к Валентине Михайловне. Женщина обрадовалась ее приходу, она предложила Николь остаться в доме и заняться готовкой. Девушка была благодарна за то, что на солнце ей быть не надо, она спокойно взялась за приготовление ужина, решив, что сегодня все блюда будут без перца. Ей надоели бесконечные препирательства с Павлом. «Если он хочет быть победителем, пусть будет. Я выхожу из этой дурацкой игры». День проходил хорошо, спокойно. Валентина Михайловна съездила на велосипеде в село, потом пошла в огород и работала там до самого вечера. Все было спокойно, однако к ужину Николь начала нервничать. Стол был накрыт идеально, но вспомнив замечания Павла, она поняла, что его грубых упреков она уже боится. Девушка быстро съела бутерброд с маслом и сыром и пошла в амбар. Только там она выдохнула, там ей было спокойно.

Павел вернулся в десять. Войдя в дом, он увидел накрытый стол. За ним сидела мать, она не спеша ела пасту с овощами.

— Где Николь? — спросил он, снимая обувь.

— В амбаре, — ответила женщина, не смотря на него.

Павел послонялся по дому, сел за стол, он ел молча, постоянно хмурясь, а все потому, что в этот день перцев в блюдах не было. Валентина Михайловна смотрела очередной сериал, все в их быту было как встарь.

После ужина мужчина взял плед и пошел в амбар. На первом этаже около лестницы он бросил ворох сена, лег на него и за секунду заснул.

Так они жили неделю. Павел целыми днями пропадал в поле или на тренировках, на обед не приходил. Николь помогала Валентине Михайловне и до прихода хозяина уходила к себе. Поля перестала навещать их, она поняла, что сейчас не лучшее время для построения отношений.

В конце концов, Павлу все это надоело, и он решил вернуть Николь в дом, во что бы то ни стало. В один из дней он вернулся с поля раньше и сразу пошел в амбар. Николь уже привыкла к тому, что мужчина приходит вечером и спит внизу. Она не пыталась с ним заговорить, узнать о том, как идут тренировки, так было ей спокойнее.