Кровь Ив (ЛП) - Годвин Пэм. Страница 36

Мои руки сжались в кулаки.

— Не смей уходить.

— О чем он говорит? — спросил Джесси, и его глаза сузились до щелочек.

Мичио повернул голову в сторону Джесси, насколько это позволяла стрела на натянутой тетиве.

— Я обязан вам жизнью. Вам обоим, — он взглянул на Рорка и обратно на Джесси.

Рорк наклонился и сжал ладонью плечо Мичио. Жест мог бы показаться трогательным, если бы он опустил меч. Но он оставался смертоносно прижатым к сонной артерии Мичио.

— Ты говоришь о темнице? Не думаю, что Иви позволила бы нам оставить тебя там.

Джесси переступил с ноги на ногу, смятение отразилось на него лице.

Мичио посмотрел на Джесси, и нечто похожее на сострадание смягчило его глаза.

— Я задолжал тебе благодарность и уважение. Ты тихо и в одиночку нес бремя предсказания Анни, раз за разом спасал жизнь Иви. И самое тяжелое испытание из всего этого: ты любишь ее так же сильно, как Рорк и я, и все же бескорыстно воздерживаешься и не ложишься с ней в постель.

Мою грудь сдавило от правды в его словах и печальности его тона.

— Мичио…

Мимолетное прикосновение губ согрело мой рот, появилось и исчезло как вдох. Как и сам Мичио. С шепотом сместившегося воздуха Мичио исчез с места передо мной, с крыши, и через несколько мучительных ударов сердца я почувствовала, как он покинул эту территорию.

Я побежала к краю крыши, повелевая ему появиться в темном поле, увидеть его бегущего обратно ко мне. Но пейзаж оставался неподвижным. Безжизненным. Пустым. Он ушел, чтобы отправиться неизвестно куда и как далеко, пешком, без меня.

Мощное, беспомощное горе взорвалось за моими ребрами, и мою грудь сокрушила агония. С болью пришли события ночи, врезались в меня, и каждое ударяло по тому больному месту раз за разом. Пуля в груди Мичио, интимный момент с Джесси, предостережение Анни, воскресший Дрон, эволюция тлей. И последний удар… я могу больше никогда не увидеть Мичио. Не ощутить на себе его руки. Никогда больше не почувствовать вкуса его губ. Не услышать его голос.

Я согнулась в талии и схватилась бетонный выступ, мой разум отключился, словно я пыталась избежать болезненной реальности. Он ушел, чтобы убить Аймана. Чтобы защитить меня. Потому что он любил меня. Все остальное размылось в одно гигантское Бл*дь.

Джесси и Рорк стояли по обе стороны от меня, их взгляды были ласковыми и внимательными, а оружие теперь оказалось убранным. Они хранили молчание, давая мне время взять себя в руки. Но их натянутые позы источали беспокойство. Они нуждались в ответах.

Я втянула несколько вдохов, собралась с силами и поделилась с ними тем, что сказал мне Мичио. Пока я говорила, Рорк предложил мне руку, и я переплела с ним свои пальцы. Затем я приготовилась и закончила рассказ фразой:

— У нас был секс.

Джесси возле меня замер убийственно неподвижно, словно все, что ниже подбородка, оказалось забыто из-за того, что бушевало и пылало в его голове. Он просто стоял там безо всякого выражения, его глаза остановились на мне, но на самом деле не смотрели на меня. Он не моргал. Не говорил.

Я не была уверена, что он дышал.

— Скажи что-нибудь.

За это я получила одно моргание. Его глаза прояснились, сосредоточились на мне, его голос выражал подвешенное чувство.

— Я перевариваю.

Я бросила взгляд на Рорка.

— Тогда ты скажи что-нибудь.

Его веки наполовину опустились, обрамленные светлыми ресницами, уголок губ приподнялся, словно он готов был выдать красочное ругательство. Но нефритовый цвет его глаз сделался жестче, утратил улыбку, его поглотило какое-то внутреннее решение и омрачил нахмуренный лоб.

Затем мрачная линия губ сместилась саркастичной усмешкой.

— Он тебя не укусил. Не унес тебя с территории. И не принудил тебя к сексу, — он пожал широким плечом. — Справедливо.

Рорк являлся воплощением согласия. Он был остряком, советником, парнем, который приспосабливается к ударам судьбы. Поэтому легко было забыть, что когда он все же наносил удар, это было смертоносное обезглавливание. И под этой беспечной наружностью он хранил нешуточные страсти, одна из которых являлась свирепой защитой моего сердца.

Именно поэтому я не удивилась, когда он вторгся в мое личное пространство, его мускулистая грудь напряглась и окружила меня.

— Но если он провернет очередное надувательство, я расквашу его яйца, пока они не станут квадратными и гноящимися.

Надувательство?

— По сути, он не соврал.

— Он умолчал. Это то же самое.

Я ощетинилась и закусила нижнюю губу, чтобы не вспылить. Мичио хранил свои секреты, чтобы защитить меня.

— Это было не ради дурных намерений, — сказала я.

— Эй, я понимаю твою нужду защитить его, — он посмотрел на меня, и его акцент звучал теплым и хриплым. — Но он представляет собой риск.

— Дело не в риске. Дело в том, чтобы упорно стремиться к цели, разбивать препятствия, с которыми мы сталкиваемся, и выносить из этого урок. Становиться лучше после этого, — я посмотрела на тихий сумрак долины, и моя кожа покрылась потом от влажности. — Скрытность Мичио была неприемлемой. Но не он один хранил секреты, — я взглянула на молчащего мужчину рядом со мной.

Джесси отошел и остановился на дальнем краю крыши, чтобы собрать мои ножи; выражение его лица скрывалось тенями.

Рорк кивнул в сторону Джесси.

— Этот тоже представляет собой риск. Если он наградит тебя ребенком, и этот ребенок унесет твою жизнь, то к черту стремление к цели. Я бы этого не хотел.

Мое нутро сжалось от его слов.

— У меня все еще стоит спираль, а он… — я украдкой покосилась на темный силуэт Джесси. — Решительно воздерживающийся.

— И взбешенный, — Джесси промаршировал обратно к нам и протянул мне ножи. — Я сказала тебе не трахать его.

Отвращение в его голосе заставило меня почувствовать себя грязной дешевкой, и да, вызвало охереть какое желание оправдаться.

Я повернулась к нему лицом, выпрямилась и встретилась с его свирепым взглядом.

— Если бы на его месте был ты, и ты остался с бесплодием и необходимостью оставить меня, чтобы защитить, я бы сделала то же самое. Я бы показала тебе, что люблю тебя, и сделала это лучшим способом из известных мне.

Огонь пылал в его глазах, пока он медленно и хрипло произнес:

— Я бы никогда не попросил тебя о таком.

— Тебе бы и не пришлось!

— Он боится, любовь моя, — Рорк встретился взглядом с Джесси. Нечто невысказанное пронеслось между ними, чего я не понимала, затем Рорк продолжил. — Немного соперничества и ревности — это естественно. Ревность Джесси происходит не от жадности, а от любви, и она питается беспокойством, — его взгляд опустился к моим глазам. — Беспокойством, что он потеряет тебя из-за мужчины, который может предложить тебе интимную близость, не убив тебя.

Джесси сверлил Рорка таким гневным взглядом, будто хотел удавить его, но не пошевелил и пальцем. И не отрицал того, что сказал священник.

Бирюзовый камешек лежал на его голой груди, служа напоминанием, что не так давно я боялась принять любовь или нежность в любом проявлении. Мне нужно было время, чтобы снова научиться доверять, и видимо, Джесси тоже в этом нуждался.

Не зная, что сказать, я подошла к нему и обхватила руками его неподатливый торс. Его руки оставались напряженными вдоль боков, но его грудь под моей щекой испустила тихий вздох.

Не знаю, что я делала, пытаясь жонглировать физическими и эмоциональными потребностями трех мужчин. У меня имелся пятнадцатилетний опыт брака, но едва ли это то же самое. Будь Джоэл здесь, он посоветовал бы мне слушать песню, мою тактильную интерпретацию любви, например, покалывание на коже, пружинящую походку и невольное подергивание губ в улыбке.

Джесси оставался упрямо напряженным в моих объятиях, и я ощутила внезапное неукротимое желание изменить это. Я схватила его за талию, не совсем впиваясь пальцами в бока, но применила небольшое щекочущее движение прямо вдоль его ребер.

Он подпрыгнул как сумасшедший, пытаясь вырваться из моих щекочущих пальцев. И вот она, сияет на его лице — шокированная, но не менее изумительная улыбка.