Паук в янтаре (СИ) - Яблонцева Валерия. Страница 53

Доминико рвано выдохнул сквозь сжатые зубы.

— К счастью, среди конвоируемых заключенных мне удалось отыскать менталиста, которого содержали в камере на одном этаже с тобой. Он рассказал, что видел тебя в утро перед взрывом с одним из охранников. Он почувствовал твой страх… твою панику. Ты понимала, что происходит что-то в корне неправильное, но заключенный не стал поднимать тревогу. Конечно… Охранник уводит молоденькую девочку позабавиться — такое, по его словам, обычное дело в Бьянкини. Все к этому привыкли, научились не замечать и не слышать. А потом тот менталист добавил, глядя на меня с ужасом, что он понятия не имел, что ты не просто молоденькая девочка. Он не знал, что ты моя…

Горькая улыбка исказила его губы.

— Я искал тебя по всей крепости. Разрушенные стены, обгорелые переборки, обвалившийся пол… Исследовательский центр, тюрьма — все было пустым и безжизненным, энергетически мертвым. И тебя… тебя не было. Нигде не было.

Он уронил голову на наши скрещенные руки.

Если бы я все еще была менталистом, если бы все еще могла чувствовать, его отчаяние, должно быть, захлестнуло бы меня темной волной, увлекая в черные глубины терзаемого виной сознания. И я бы сжала его руку и разделила боль, забрала ее часть, сделала терпимой, сносной…

Но я больше не была менталистом. Я могла только смотреть.

— А потом я вспомнил про Бьерри. Он был моей последней надеждой — я был уверен, если ты чудом спаслась, ты попыталась бы добраться до него. И…

— Бьерри не виноват, — тихо произнесла я. — Он не преступник, не сообщник в моем побеге. Он не собирался укрывать опасную заключенную…

— Бьерри не виноват, — эхом повторил Доминико. — Бьерри тот единственный человек в Веньятте, моя благодарность к которому не знает границ. Бьерри сохранил самое дорогое, что…

Он не закончил. Застыл, не поднимая головы от моих коленей.

— Бьерри не хотел отпускать тебя, — послышался его приглушенный голос. — Не верил мне… нет, не доверял. И правильно, я уже столько раз подвел тебя… Столько раз…

Повинуясь порыву, я сжала его руки. Притянула, почти заключая в объятия.

— Ты поверил мне, — тихо проговорила я. Доминико у моих ног замер. — Если бы не ты, Витторио был бы на свободе. Если бы не ты, никто не узнал бы о смерти Стефано, никто не усомнился бы в виновности тех, кого менталист обманом вынудил совершить убийства. Если бы не ты, я…

Я замолчала. У меня не хватало слов. Лишенная поддержки ментальной магии, я терялась, не понимая, как правильно передать то, что рвалось наружу. Мы замерли, тесно прижавшись друг к другу — как две жертвы кораблекрушения, выброшенные на чуждый берег жестоким штормом.

Бесконечность спустя, Доминико поднял голову и посмотрел на меня в упор.

— Витторио Меньяри — не тот менталист, которого мы искали. Нападение на тебя это подтверждает. Все ниточки, казалось, указывали на Меньяри, но…

Я кивнула, пряча в глубине души облегчение. Мгновения неловкой, неизведанной близости прошли, и мы вернулись на понятную нам обоим безопасную территорию, где и прежде взаимодействовали лучше всего. Расследование. Поиск настоящего убийцы.

— Ничего не закончилось, Янитта. Понимаешь, ничего не закончилось.

Яркое, почти летнее солнце пробивалось сквозь тонкие белые занавески. За окном выводили трели птицы, гудели вдалеке оживленные улицы старой Веньятты. Плескалась вода, рассекаемая носами чинторро. На первом этаже дома хлопнула дверь — должно быть, на работу пришла помощница Доминико по хозяйству.

Верховный обвинитель неохотно разжал объятия. Провел рукой над моими запястьями, проверяя артефакты. Серебристо-черные браслеты ярко сияли, заряженные южной энергией.

— Мне нужно, — хрипло произнес Доминико, — отдать распоряжения.

— Конечно, — кивнула я. — Если можно, я бы все же хотела… бульон.

Доминико с готовностью кивнул. Ободряюще сжал мою руку и, поднявшись, направился к выходу.

Мой оклик догнал его уже на пороге комнаты.

— Гос… Доминико, — он остановился, обернулся ко мне. — Ты так и не сказал… что будет со мной.

— Магия восстановится.

— Я спрашивала не об этом.

Доминико нехотя проговорил:

— Официально заключенная номер семь, отбывавшая пожизненное заключение в исследовательском центре тюрьмы Бьянкини погибла при пожаре, произошедшем в крепости из-за взрыва нестабильных кристаллов-артефактов. Официально. Неофициально…

— Я еще жива, — эхом закончила я.

Рано или поздно эта тайна станет явью. А потом… я окажусь на костре, а Доминико не поможет ни должность, ни благоволение Короны. Закон, касающийся укрывания преступников, един для всех, даже для верховных обвинителей. Особенно для них.

Невысказанные слова повисли в воздухе. Доминико упрямо молчал, не желая признавать очевидное, и я с трудом собралась с духом, чтобы заговорить снова.

— Твоя карьера… ты не должен так рисковать. Я совершила преступление, я виновна… я… почти что убила человека. Намеренно… Ментальной магией. Ты знаешь, что это значит.

— Моя карьера, — с усмешкой повторил он. — Думаешь, должность верховного обвинителя — это предел моих мечтаний?

— Ты знаешь законы, — тихо, почти шепотом произнесла я. — Укрывательство преступника, осужденного на казнь, карается смертью. Я не могу… Я не хочу этого…

— Значит, сгорим вместе.

— Не шути… так, — в глазах защипало, губы задрожали. Я поспешно отвернулась, пряча выступившие слезы, но Доминико заметил. Торопливо прикрыв дверь, он вновь подошел ко мне. — Я намеренно применила ментальную магию, чтобы убить…

— Ты защищалась, — оборвал Доминико. — Он бы убил тебя, ни капли не сомневаясь.

— Это не важно, — я упрямо тряхнула головой. — Когда такие мелочи волновали законников? А я… Я разрушила крепость, и кто-то… пострадал, — Доминико подался ко мне, но я вжалась в кресло, скрестив руки на груди, чтобы отгородиться от него. — Не надо. Я преступница, Доминико. И тебе нужно сделать то, что требует от тебя закон.

Он невесело усмехнулся.

— Кажется, мы уже проходили это, Яни. Ты так же яро верила в собственную виновность, услужливо подделанную предыдущим верховным обвинителем. Что бы там ни было, я не изменил своего мнения, — лицо его стало серьезным и мрачным, а голос зазвучал отрывисто и жестко. — Да, я могу отправить тебя в темницу. Могу объявить всем, что ты созналась, отчего же такие надежные тюремные кристаллы вдруг дали сбой, могу организовать показательную казнь. А потом… а что потом? Не останется никакого смысла служить Иллирии. Не останется никакого смысла…

Доминико посмотрел на меня тяжело, пристально.

— Ты будешь мертва, я буду… можно сказать, что мертв. А менталист-убийца, тот самый, что оставил за собой длинный кровавый след и множество разрушенных судеб, он будет свободен. И он продолжит, я уверен, он не остановится… Такого исхода ты хочешь, Янитта? Чтобы все… закончилось, не начавшись… Закончилось вот так?

Не в силах вынести горечь в его желто-карих глазах, я отвернулась.

— Нет. Но…

Доминико вздохнул.

— Поверь, Яни… Все, чего я хочу, все, к чему я так долго шел… — его рука сжалась в кулак. — Ведь я поверил тебе тогда, помнишь, во дворце, когда твои руки легли мне на грудь… там, где сердце… Ты просила помочь тебе. И вот он я, я здесь, чтобы помочь. Восемь лет я шел к тебе. Это было… — он встряхнул головой, останавливая себя на полуслове. — Все, чего я хочу — отыскать менталиста и раз и навсегда вырвать тебя из его паутины. Живой и невредимой. Но прежде всего нужно, чтобы ты осталась свободна. И я в силах это сделать, не рискуя оказаться на костре за соучастие в побеге.

Я подняла на Доминико недоверчивый взгляд.

— Как? Как именно?

— Ты можешь выйти за меня замуж, — сказал он.

Его слова, странные, неожиданные и дикие, выбили опору из-под ног. Я вздрогнула, вцепившись в подлокотники кресла. В голове настойчиво зазвенел вопрос, готовый сорваться с языка: зачем? Зачем ему, верховному обвинителю Иллирии, наследнику рода Эркьяни, нужна осужденная беглянка без имени, без рода, без магии? Мне нечего было предложить — наследница Астерио, брак с которой сулил немалые политические выгоды, осталась далеко в прошлом.