Истины нет (СИ) - Ефимкин Максим. Страница 19

— Это ответ настоящего служителя, — добродушно проговорил пресвитер, но Волдорту показалось, что гремучая змея забралась к нему под одежду.

Он чувствовал, что слова Кйорта о том, что «происходит нечто», все ближе к истине.

— Я хотел бы расспросить тебя, брат мой, кое о чем и приглашаю разделить со мной трапезу. Позднюю, но умерить голод не грех.

Пресвитер коротко взмахнул рукой. Из темноты за его спиной вышел среднего роста коренастый человек в мягких черных одеждах. Даже пряжки ремней и перевязи для длинного ножа были окрашены в черный цвет. Он ступал тихо, но твердо, как человек, уверенный в своих силах. Пресвитер прошептал что-то на ухо своему помощнику, и тот спешным шагом покинул собор.

— Ну, а теперь попрошу тебя пройти со мной и епископом Ортукским в комнату рядом, где для нас уже накрыт стол. И, возможно, отец Волдорт расскажет нам больше о своем друге.

Они прошли дремлющими коридорами и оказались в небольшой, но ярко освещенной келье. Их ждал накрытый дубовый стол. Разнообразием блюд ужин не мог похвастать: большой жаренный на вертеле индюк на серебряном блюде, пряности в изумительных стеклянных вазах, вареная рыба в глиняных горшках, буханка местного пресного хлеба и пузатая бутылка «Ледогряйля» — редкого восточного вина — с длинным горлышком, которая сглаживала скудность стола.

Пресвитер присел, и только потом епископ занял свое место во главе стола. Волдорт остался стоять.

— Ну что же ты, брат мой? Подходи ближе, присаживайся. Побори свою робость, мы говорим тут как равные, — развел руками пресвитер. — Угощайся.

Он придвинул ближе к Волдорту горшок с ароматной рыбой:

— Отужинай с нами и поведай о своем друге. Во благо церкви мне хотелось бы больше узнать о человеке, который так же, как и мы, борется с Нечистым. И, замечу, весьма усердно и, самое главное, успешно.

Волдорт присел на краешек табурета и глотнул протянутого ему вина.

— Я знаю его давно, — ответил священник, глядя прямо в глаза пресвитеру. — Так уж сложилось, что сначала я спас ему жизнь, не позволив умереть в утробе матери. Затем, много лет спустя, он спас жизнь мне.

Волдорт понимал, что врать не имеет смысла, но говорить всю правду он не собирался. Внимательные глаза пресвитера, за которыми скрывались непонятная сила и острый ум, мгновенно уловили бы ложь. Поэтому священник облек свои ответы в общие фразы, не слишком далекие от правды.

— Мы мало встречались, — продолжил говорить Волдорт, — но всегда были дружны.

— Жаль, жаль, — пресвитер понял, что священник хоть и не лжет ему, но и правды всей не говорит. — Но мы начали разговор поспешно. Я даже не представился. Мое имя кардинал Грюон. Сюда меня пригласил епископ Бонна Ортукский для разбирательства и выявления ведьмы, которая обосновалась в здешних краях. По стечению обстоятельств я оказался рядом по собственным делам, но поспешил, как мог. Однако ваш друг уже избавил людей от напасти. Мне оставалось лишь казнить Нарциллу праведным гневом и растереть ее дух по границе Нейтрали так, чтобы она не смогла вернуться в Радастан. Я искренне обрадовался, когда узнал, что все еще встречаются люди, способные выследить и пленить такого сильного суккуба, как Нарцилла. В такое плохое для всех нас время, когда мощь церкви приходит в упадок. Когда Папа Жонфэ ничего не делает, чтобы этого избежать!

Епископ и Волдорт посмотрели на кардинала: первый — испуганно, второй — с любопытством.— Я не боюсь этого говорить, братья, совсем не боюсь, — пресвитер расслабленно откинулся на спинку стула и вытянул вперед ноги. — Я знаю, что вы думаете точно так же, как и подобает настоящим честным людям, пекущимся о духовном благе. И я хочу возродить прежнюю силу церкви. Вот отчего меня так сильно заинтересовал этот Кйорт. Никогда прежде я не встречался с ним. И слухи о нем расценивал лишь как сказания. Признаюсь — зря. Но сейчас, когда я своими глазами увидел Нарциллу, я стал верить всему, что про него рассказывали чернь и мои доверенные. И в этом заключается большая проблема, брат Волдорт!

Глаза кардинала вдруг сузились и превратись в коварные щелки. Голос стал совсем острым и ледяным:

— Твой друг сбежал из города. О, не говори мне, что это совпадение! Не говори, что он случайно уехал прямо перед приходом напула. И тем более, что кто-то случайно ему помог выскользнуть из города. Я очень сомневаюсь в этом. Разве это не удивительно? Человек, который в одно мгновение мог возвыситься, стать кем-то большим, чем просто одинокий охотник на ведьм, в панике покидает город перед встречей с кардиналом.

Волдорт смотрел в глаза пресвитеру и понимал, что будет очень сложно провести этот ум, что сейчас уже не только его жизнь и жизнь Кйорта, а даже жизнь Лесли под угрозой, и лихорадочно искал выход. Не будь это пресвитер, он бы выпустил наружу силу, которую скрывал от всех, сберегая ее, возможно, именно для такого случая. Но присутствие настоящего служителя, кардинала с Истинной Силой, могло свести все его умение на нет. А Грюон продолжал:

— И этот факт меня очень расстроил и заинтересовал. Почему он бежал? Значит, ему есть что скрывать. Значит, он боится встречи. И теперь я вынужден сам искать встречи с ним любым способом. Я не могу допустить, чтобы по Немолчанию продолжал разгуливать кто-то, способный на такие подвиги, но скрывающийся от посланника Божьего. Мне жаль, брат Волдорт, но мы с братом Бонной решили задержать тебя. Пока мы не собираемся применять к тебе допрос с пристрастием, но если ты будешь упорствовать и не расскажешь нам, куда направился твой друг, а сообщник также будет молчать, то ты понимаешь. У нас есть много средств развязать огромное количество языков.

Епископ ухмыльнулся. Пресвитер вздохнул и налил себе еще вина.

— Разве благочестивый мирянин, уличивший Нарциллу и изгнавший ведьму, не доказал, что он печется о добрых людях, Ваше Высокопреосвященство? — спросил Волдорт. — Возможно, у него были основания избегать встречи с вами, но разве это бросает тень на его поступки?

— Это бросает не просто тень, а непроглядную ночь! — воскликнул пресвитер. — Каковы бы ни были причины, но его сила показательна! Такое знание даруется лишь Высшими духами. Но он бежит от ока церкви, значит, сила его неправедна! И я боюсь предположить самое кощунственное — он питается иными Планами. Далекими от света Живущих Выше.

— И какие бы мотивы ни двигали его талантом, он должен держать ответ перед великим судом Папы! — возмущенно добавил Бонна Ортукский.

Кардинал посмотрел на епископа, тот вдруг смутился и, грохнув упавшим стулом, резко поднялся и вышел из кельи.

— Слушай меня, брат Волдорт. Я не хочу отдавать твоего друга на суд этих старых изгнивших трупов, которые ввергают Немолчание во скверну и уже приготовили для себя место в Радастане. А Живущим Выше нет до этого никакого дела. Доколе они собираются ждать? Доколе продлится их терпение, мне неизвестно. Но мое терпение высохло, как жалкая лужа под полуденным солнцем. Дело Живущих Выше обращено в пыль. Слова их, наставляющие нас на путь, не больше чем звук. Богатства их уничтожаются невеждами и обжорами. А стадо их стережет не добрый пастух, но хищный волк! Я хочу, чтобы твой друг стал на мою сторону и помог мне в этом праведном деле! Сила его подобна моей, а сейчас так не хватает Истинной Силы в восстановлении прежнего могущества церкви! Помоги мне, брат! Скажи, куда отправился твой друг?

В келье расползлось гнетущее молчание. Волдорт, стиснув зубы, изо всех сил не пускал себе в голову скользкие пальцы чужого разума. Через несколько минут Грюон снова заулыбался:

— Сегодня положительно интересный день. Священник маленькой часовни оказывается куда более достойным епископской должности, нежели Бонна Ортукский. И куда более искушенным в использовании Истинной Силы. Ведь так? Брат Волдорт, хочешь, я сотворю твою мечту? Ты станешь епископом в этом могучем городе. Ты сможешь стоять за такое же правое дело, что и я. Ведь мы идем к одному! Я чувствую это. Только скажи, куда отправился твой друг?