Истины нет (СИ) - Ефимкин Максим. Страница 54

— Кто бы ни зарился на престол после моей смерти, это повергнет страну в пучину междоусобиц. Лауциз и Марк начнут грызться за трон, словно шелудивые псы за кость. Пойдут один на одного, и начнется война. А если Княжество воспользуется и перейдет восточную границу? Кто даст князьям отпор? Стая передравшихся меж собой шавок?

Человек улыбнулся сквозь дрему.

— Улыбаешься? Может, считаешь, что тебя это не коснется?

— Величество, — устало произнес наемник, — не тратьте понапрасну пыл, еще раз советую использовать отведенное время на молитву.

Королева поникла. Она все поняла. Тот, кто смог проникнуть в склеп, тот, кто ведет себя настолько спокойно, словно на пирогах, никогда не изменит своего решения. И не станет слушать ее увещеваний. Закричать? Но к чему это приведет? Дверь толстая, охрана же стоит не за ней, а около узкой лестницы, ведущей в склеп. Сразу они не услышат, а валяться связанной да с кляпом во рту, словно мешок с зерном, ожидая, когда его вспорет кривой нож, невыносимая мука. И правительница вновь встала на колени перед алтарем, а губы зашептали молитву, не о прощении грехов, но защитную, в надежде, что Дева Небесная услышит ее.

Так отчаянно Эна Мно не молилась никогда. Сколько прошло времени, она не могла сказать, но неожиданно на лестнице послышались шаги, и кто-то попытался отворить дверь, что само по себе было чудом. Ведь никто не смеет побеспокоить королеву во время молитвы.

— Ваше Величество! — послышался голос приора. — Ваше Величество! Почему вы заперты? Отворите!

— Невидаль, — улыбнулся наемник, — поздравляю, Величество, судя по всему, Живущие Выше услышали, иначе как объяснить, что к вам явилась помощь. Пусть Жиль Тулон даже с дюжиной ребят не выломают эту дверь мгновенно, но тем не менее это помощь. Не ахти какая, но все же.

Королева напряглась, но боялась кричать. Боялась, что ее крик поторопит убийцу.

— Что уж. Кричите, если хотите, — рассмеялся неизвестный и поднял палец вверх, указуя на отдушину. — Слышите? Это шум крыльев. Скоро все случится…

— Жиль! — заверещала королева, подбегая к двери и пытаясь отодвинуть засов. Слезы душили ее. — Жиль! Зови солдат! Ломайте дверь! Скорее! Убийца тут!!!

Последние слова она провизжала. За дверью послышались шум и топот. Почти сразу тяжелый удар гулом разлетелся по склепу, затрещал засов и скрипнули скобы.

— Однако, видать, они буйвола приволокли, — усмехнулся убийца. — Но поздно, очень поздно. Смотрите, Величество!

Королева обернулась и сквозь пелену слез, хлынувших потоком, увидела, как на отдушину села большая черно-желтая хищная птица. Она просунула голову сквозь прутья решетки и сипло прокричала:

— Айеа н Кашш!

— Onn un`nah K`hashsh! — проскрипел неожиданно противным голосом наемник.

Королева моргнула и бездыханным телом грузно осела на пол. Убийца вытер нож о ее одежды и презрительно посмотрел на пробивший дверь тяжелый топор.

— Жалкое зрелище.

Тень сделалась гуще и полностью скрыла убийцу. Окутанный ею, он подошел к стене и слился с ней, затушив по пути свечи.

20.

20.

Лесли прибыл в Циррак на исходе дня. По дороге он наткнулся на заросли крастравы, и в его голове проскочила мысль, что не помешает немного изменить внешность. Он нарвал несколько пригоршней маленьких продолговатых листиков, перетер в кашицу в купленном в первом же постоялом дворе казанке и заварил густой навар, коим вымыл голову. Волосы почти сразу приобрели практически черный цвет, правда, со странным зеленоватым отливом, но Лесли решил, что это в любом случае лучше его приметных русых кудрей. Кудри были безжалостно срезаны ножом. Таким образом в городские ворота проехал не высокий белокурый воин, а сутулый, чуть полноватый (благодаря набитой в рубаху ветоши), неровно стриженный, небритый темноволосый путник. Удивившись активному расхаживанию патрулей, он, переборов вполне понятный страх, двинулся вперед, не скрываясь. Никто не обращал на него внимания. Это придало Лесли немного бодрости, и он в хорошем расположении духа добрался до таверны, каких полно в таких городах. «Жоровня» — именно «жоровня», вероятно, от слова «жор» — располагалась недалеко от пристани, прячась среди многочисленных, похожих один на другой деревянных домов. Судя по нескольким пристройкам на заднем дворе и возведенному недавно, о чем свидетельствовала свежая краска, второму этажу, «Жоровня» не только могла накормить путника, но и дать ночлег, что было необходимо.

Лесли спешился и оставил коня на попечение конюха. Внутри таверна также ничем не выделялась: скрипучий деревянный пол, грязный и почерневший, засаленная барная стойка, видавшие виды, но крепкие столы. Сновали неопрятные подавальщицы, громко хохотали уставшие и подгулявшие рыбаки. Им вторили тоненькими голосами шлюхи. Лесли прошел к стойке и бросил на нее монету. Серебряный кругляш с профилем королевы покрутился и обиженно крякнул, прикрытый широкой ладонью хозяина заведения.

— Добрый вечер, путник. Чего бы ты желал? — произнес он отрепетированную фразу.

— Пива, — коротко ответил Лесли, но тут же добавил. — Пару пива и что-нибудь поесть. Что у тебя есть готовое?

— Есть жареная колбаса. Только вчера накрутили. Свежая, — сыпал словами владелец таверны.

— Хорошо. Я буду там, — посетитель указал на отдаленный стол у кривенького окна и, бросив еще одну монету вслед первой, отошел.

Принесенное пиво оказалось жидковатым, но Лесли с жадностью выпил пинту. Вторую он пил медленно, запивая ей толстую, слегка подгоревшую кишку, набитую фаршем. Беглый гвардеец ел с большой охотой. Кишка лопалась во рту, разбрызгивая горячий жир. Лесли подбрасывал куски еды на языке, пытаясь остудить фарш воздухом и большими глотками пива. Утолив первый голод, он обтер стекающий с пальцев жир о нижний край рубахи и, развалившись на стуле и сыто икая, начал ковыряться кончиком ножа в зубах, доставая оттуда остатки трапезы. Бывший капитан обычно ел другую пищу и привык к напиткам лучшего качества, он никогда бы не стал вести себя подобным образом, словно последний норт, но в «Жоровне» все вели себя одинаково, и Лесли не хотел выделяться. Со стороны могло показаться, что он сытый довольный буржуа, которому и дела нет до чего-либо, но такое впечатление было обманчивым. Лесли решил собрать немного новостей, которыми делились завсегдатаи. Многие громко обсуждали недавнее происшествие в соседней Гибере, у «Акульего зуба». Камило прислушался и радостно улыбнулся: он отставал от Кйорта примерно на двенадцать часов, и теперь он его точно нагонит. Сегодня переночует в этой забегаловке и завтра снова в дорогу. Лесли жестом подозвал хозяина харчевни и уплатил за еду и ночевку, потом указал пальцем в наиболее опрятную и миловидную шлюху и вопросительно глянул на харчевника. Тот кивком одобрил выбор и добавил:

— Только она дороже других. Пять монет, — растопыренная пятерня покачалась перед глазами Лесли.

— Пусть будет пять, — согласился, подумав для вида, бывший капитан.

Хозяин взмахом руки подозвал проститутку, которая в числе многих уже давно искоса поглядывала на высокого приезжего буржуа, рассчитывая на заработок. Джая радостно сверкнула глазами: теперь ее клиент не жирный мужлан, а молодой, лишь едва полноватый, немного уставший с дороги мужчина. Уж его-то она постарается ублажить по-настоящему, чтобы запомнил и доволен остался. Авось, кроме процента от хозяина, перепадет еще немного монет.

Лесли попросил разбудить, если он сам не проснется, с восходом и отправился на второй этаж. Перед ним, приподнимая юбки, семенила Джая, указывая дорогу. На скрипучей лестнице его нагнал хозяин и сунул в руки кружку с недопитым пивом.

— Дружище, — любезно сказал он, — что ж ты! За выпивку заплатил и на столе оставил. Бери с собой, мы приличное заведение, не станем же твои опивки в общий чан сливать. Не пожелаешь пить — поделишься с ней.

Хозяин кивнул в сторону девки.

Лесли поблагодарил и, отпив еще пару глотков, поднялся в отведенную комнату. Дверь оказалась хлипенькой, да и снаружи ее открыть не стоит ничего, потому капитан обрадовался стулу с высокой спинкой, которым он собирался надежно подпереть дверь. В комнате помимо стула, занавесей-тряпок и сундука для одежды стояли видавший виды стол да узкая кровать с простыней в странных застиранных пятнах. Кровь, жир и еще Радастан пойми что. Но Лесли некогда было рассматривать обстановку. Джая захлопнула дверь и затворила ее на крючок. Игриво посмотрела на клиента и, усевшись бочком на стол, оголив стройные, чуть пухлые ножки, потянула за шнурок на корсете. Пышная грудь мгновенно выпрыгнула наружу, показав розовые соски. Девушка поманила капитана рукой, поглаживая твердеющие соски другой, и тот не стал мешкать: легенду нужно блюсти до конца. К тому же ничего неприятного тут не намечалось…