Истины нет (СИ) - Ефимкин Максим. Страница 56

— Хочу сказать, что человек, который попросил тебя поймать, очень опасен.

— Но ты…

— Я не собираюсь просто так тебя отдавать ему.

— Не говори загадками, — Лесли начал закипать, — говори прямо, что надо!

— Скажу, — Лайко поерзал на табурете. — Призрак не забывает своих обидчиков, и даже его слова, что он мне верит, ничего не значат. Мне пришлось уйти из организации. Бросить положение и свою власть, когда я узнал, что Призрак спасся. Я рассчитывал, что эти действия убедят его, будто меня тоже подставили. Получилось. Он, видимо, не мог поверить, что я после предательства не таюсь по дальним закоулкам Немолчания. Но Призрак не тот, кто забывает обиды. Он меня пощадил, но насколько он будет милосерден, я не знаю. Да и мало ли, кто-то раскроет ему глаза на истинного предателя? Я не могу так рисковать. К тому же после того, как я выполню его просьбу и передам тебя на растерзание, вдруг он захочет убрать следы, как делает обычно? Нет. На такое я пойти не могу. И это единственный выход.

— Какой? Я должен его убить? — усмехнулся Лесли.

— Именно, — произнес громким приторным шепотом Лайко, — именно.

— И как же я это сделаю?

— Ты силен и быстр. Я видел тебя на состязаниях по кулачным боям и боям с оружием во время городских праздников, — Лайко движением руки приказал Лесли замолчать. — Призрак придет за тобой один, это несомненно. В этот дом. В этот погреб. Снаружи будут двое моих лучших ребят. Большее их количество вызовет у Призрака подозрение. Даже если я попытаюсь укрыть их в соседних домах, он обнаружит их. Когда он спустится к тебе, а он спустится, я его знаю, он захочет лично сопровождать свою жертву на всем пути. И когда он зайдет, ты нападешь на него в удобный для тебя момент. Мои люди придут тебе на помощь, едва ты начнешь действовать.

— А он таки совсем потеряет ум и зайдет к раскованному пленнику?

— Ты будешь закован и даже избит, — жестко сказал Лайко, — но несколько звеньев цепей будут слабыми. Ты легко порвешь их. Кроме того, такой поступок — это… чрезвычайная смелость с моей стороны. Даже не смелость. Это геройство, отвага — называй как хочешь. Но, если честно, это не самые мои сильные качества. Призрак об этом знает, потому не будет ожидать подобного от меня.

— А если я откажусь?

— Ты не откажешься, — губы похитителя искривила угрюмая улыбка, — у тебя нет выхода. Убьешь Призрака — спасешься. Если нет, он убьет тебя. И биться ты будешь яростно. Не как наемник, которому платят, но за свою жизнь ты будешь биться неистовее, чем наседка за своих цыплят.

— Малопривлекательная судьба.

— Но единственная возможность. Именно потому я тебе все рассказал, что хочу, чтобы ты победил. От этого зависит и моя жизнь.

— Ты можешь не убивать своего врага и проживешь дольше.

— Есть такая возможность. Но вряд ли это «дольше» будет достаточно долго. Я хорошо знаю Призрака. До сего момента я жил в долг. Теперь я должен его отдать, и он уберет меня.

— Тебе тут виднее, — нахмурился Лесли, но глаза блеснули. — А не проще запереть его в подвале, когда он туда зайдет за мной, и отравить газом или даже просто подождать, пока он подохнет с голоду?

— Надеюсь, ты не на самом деле думаешь, что человек, который смог вспороть королеву, не сможет выбраться из запертого погреба или испугается ядовитых газов? — Лайко нетерпеливо повел плечами. — Не кажись глупее, чем ты есть, капитан.

— А если я сдам тебя? — Лесли исподлобья глянул на похитителя. — Авось мне с этого сделается какое попущение?

— Можешь попробовать. Только, уверяю тебя, ничего путного из этого не выйдет. Да, ты погубишь меня, но себя не спасешь. Призрак не сентиментален.

Лесли задумался. Похоже, выбора-то у него нет.

— Я согласен, — обронил он.

— Молодец, на вот, выпей, — Лайко достал из рукава небольшую склянку с желтоватой жидкостью и добавил, заметив немой вопрос: — Это дурша — особый настой на травах. Он избавит тебя от боли… на время. К приходу Призрака действие прекратится, и тебе будет больно. Но ты пересилишь боль.

Склянка по дуге перелетела к пленнику, Лесли поймал ее и недоверчиво глянул на Лайко:

— Он запрещен.

— Дурак. Пей сейчас, — последовал резкий, словно удар плетки, приказ, — через несколько часов действие зелья прекратится.

Лайко поднялся и вышел. Лесли выдернул зубами пробку и настороженно понюхал. Пахло травами и чем-то свежим. Видно, делал настой настоящий мастер, а не простой школяр. Снова скрипнула дверь, и в погреб зашли двое коренастых парней, хмурых, но без жестокости или злости в глазах. Они просто пришли сделать свою работу. Лесли одним глотком выпил дуршу и почувствовал, что снова проваливается в ночь.

21.

21.

В этот раз Лесли проснулся сразу, как услышал позвякивание ключей: за ним пришли. Именно пришли. Почему-то он точно знал: не принесли еды, не заглянули для новой откровенной беседы, а пришли. Вернее, пришел. Призрак. Учащенно забилось сердце, но внешне никто бы не догадался, что капитан очнулся. Уже в который раз послышался скрип.

— Вы его не убили случаем? — спросил тихий простуженный голос.

— Он хороший боец, — ответил низкий голос справа.

— Одному нашему череп проломил, — добавил другой слева.

— Идти сможет? — вновь хриплый.

— Сможет, сейчас очнется, — справа послышался легкий свистящий звук.

«Княжеская нагайка», — догадался Лесли, внутренне напрягаясь и ожидая болезненного удара.

— Спрячь, — властно произнес хриплый. — Хватит с него. Не тащить же мне его.

Лесли только сейчас понял, что у него болит и ломит все тело. Жгучими пульсирующими полосами боль прокатывалась по лицу, ногам, рукам.

Чья-то рука коснулась его подбородка, приподнимая лицо. Лесли открыл глаза. Правый глаз затек и открывался плохо: мешали запекшаяся кровь и большой набухший синяк.

— Ну что, капитан? Набегался? — Призрак едва заметно улыбнулся краешком рта.

Он небрежно отвел руку, позволив голове пленника вновь бессильно упасть на грудь, повернулся к нему спиной, чтобы дать указания, и неожиданно сделал быстрый шаг вперед. Жестким ударом разбил кадык тому, что был с нагайкой. Второй охранник отшатнулся, и тут Призрак услышал звон цепи. Только молниеносная реакция позволила ему ускользнуть от медвежьих объятий освободившегося Лесли. Загрохотала опрокидываемая скамья у стены.

— Закрывай дверь, — прорычал Лесли.

Уцелевший охранник бросился к выходу. В руке Призрака светлой черточкой блеснул нож, и тут же послышался неприятный сухой хруст. Стражник оседал на пол, все еще пытаясь мертвеющей рукой достать из левой лопатки стальное жало. Лесли был внимательнее, и второй нож по самую рукоять вонзился в висящую на противоположной стене голяшку, лишь оцарапав щеку капитана. Тот выругался и бросился на врага. Призрак действовал хладнокровно, отшагнул и встретил пленника сильным ударом в грудь. Любой другой мгновенно бы захаркал кровью, когда сломанные ребра пробили бы легкое, но Лесли успел немного сместиться, и удар пришелся вскользь, едва не перешибив дыхание. И тогда они схватились. Удары, хитрые пассы. Призрак бился хладнокровно, Лесли — яростно. Призрак понимал, что Лесли — опасный противник и что в таком замкнутом помещении в бою на кулаках имеет неоспоримое преимущество. Если хоть один удар капитана достигнет цели, то уже не пленник, а он сам, Призрак, будет харкать кровью. Потому действовал аккуратно, уклоняясь и уходя от ударов, стараясь не позволить загнать себя в угол. И вдруг Лесли оступился и провалился при атаке справа, реакция Призрака была быстрее мысли. Когда его ответный удар уже было не остановить, он понял, что попался. Капитан не был новичком в рукопашных боях, скорее, он был даже более искушен в этом, нежели лучший убийца «Крыльев ворона». Он спровоцировал эту атаку. Лесли скользнул в сторону, и его ответный удар достиг цели.

Брат Хэйл в один момент понял, что значит попасть под молот кузнеца. Его отшвырнуло на стену. Загрохотали падающие полки, бутыли, бочонки. Чудным дождем посыпались травы и колбаса. Призрак едва осознал, что правый бок заливает что-то липкое и теплое и что сквозь рубаху торчит обломок ребра, как оказался в железной хватке. Лесли не смог сразу, одним движением сломать шею врагу и начал его душить. Призрак зарычал, пытаясь противостоять удушению, втягивая голову в плечи и поджимая подбородок. Лесли тряхнул его раз, другой и, не ослабив хватки, приложил спиной о стену, сшибая полки. Хэйл ощутил недостаток кислорода, железные пальцы врага все плотнее сжимались. Призрак второй раз в жизни увидел приближение смерти, и, как и в первый раз, не крик, но утробный рев вырвался из его глотки. Он один за другим нанес несколько ударов по ребрам капитана. Лесли вздрогнул от пронзительной боли в боку, но продолжал все сильнее стискивать пальцы. Хэйл молотил правой рукой, куда попадет, а левой старался разжать смертельный захват, коленями наносил жесткие болезненные удары, но в ответ получал лишь дополнительную встряску. Призрак неожиданно обмяк, но продолжал бороться, всеми силами сопротивляясь удушению. Его глаза закатились, и синеющие губы что-то зашептали. Лесли неожиданно показалось, что сквозь закрытые веки просочилось фиолетовое свечение, но он не успел удивиться. Слабеющая правая рука Призрака с неожиданной силой сжала запястье капитана. Пронзительный холод разлился по руке, заставляя неметь пальцы. Послышался рвотный запах гниющей плоти. В глазах Лесли потемнело от острой боли и слабости. Его бросило сначала в холод, потом в жар, и холодная струйка пота потекла между лопаток. Он в ужасе увидел, как темнеет его рука и по предплечью расползается страшное, покрытое язвами и жесткой коркой пятно. Лесли взревел, но хватку не ослабил. Рука Призрака соскользнула, сдирая быстро разрастающуюся коричневую корку. Потек смердящий желтоватый гной. Лесли еще несколько раз тряхнул врага, словно тряпичную куклу. Голова Призрака болталась, но он все еще бился. Он пытался вновь ухватиться за Лесли правой рукой, но та бессильно висела, кожа на ней ссохлась и стянулась. Брат Хэйл последним усилием уперся ей в грудь Лесли и прорычал, стискивая зубы: «N`gorra K`hashsh. N`gorra K`hashsh». Голос его затих, и только губы уже беззвучно повторяли странные слова. Призрак обмяк, мешком заваливаясь на правый бок, когда пальцы Лесли неожиданно ослабели, а в груди что-то заныло. Тело содрогнулось в сильном ознобе. Капитан отшатнулся и сквозь прорехи в рубахе увидел, что по его груди расползается жуткое пятно, схожее с гниющей плотью на руке. Его затрясло. Ноги подкосились от слабости.