Горгона и генерал (СИ) - "tapatunya". Страница 34

— На что мне это королевство? — пренебрежительно открестилась от благ земных Нита.

— Предположим, я избавлю вас от этого крохотного недоразумения, — согласился Трапп, — но что вы мне можете предложить помимо сомнительной мотивации в виде женитьбы?

— Да я вам только что открыла страшную государственную тайну! — возмутилась она.

— Пффф! Я раскрыл эту загадку, находясь в ссылке очень далеко от столицы. Какие у вас еще козыри?

Девица растерянно уставилась на него.

— Я ведь и охрану могу вызвать, — пригрозила она, впрочем, без всякой уверенности.

— Ничего у вас нет, — разочарованно протянул Трапп, — но я окажу вам эту небольшую услугу. Я освобожу вас от вашего жениха, если вы ответите мне на вопрос: какого дьявола вам понадобилось убивать Гиацинту Де Ла Круа-Минор-Стетфилд-Крауч.

— Да вы просто зациклились на этой женщине! — прошипела Нита. — Я хотела её убить, потому что мечтала, чтобы она умерла.

Безупречная логика.

— Боюсь, что мне нужны подробности.

В голосе Ниты прорезалась ненависть, совершенно не уместная её юному возрасту.

— Это чудовище, — продолжала она глухо. — Она превратила Шарля в убийцу!

Трапп молчал, ничего не понимая и боясь неосторожным словом оборвать рассказ.

— Мы с Шарлем были друзьями с раннего детства. Его отец был маршалом, мой — придворным высокого ранга. Всеми забытые дети, растущие в тени трона. Когда его отец женился второй раз, Шарль был в закрытой школе. Он познакомился с мачехой лишь на похоронах отца и сразу попал под её обаяние. Он грезил ею, мечтал о ней, был пылко влюблен в неё. Но ему нечего было предложить Гиацинте, которая мало того, что забрала себе все его наследство, так еще и смеялась над пасынком. Говорила, что она посмотрит на него, только если он осыпет её бриллиантами. Я думаю, она всего лишь пыталась избавиться от его навязчивого внимания, но этот дурак пошел на подлог, провернул какие-то махинации, Крауч об этом узнал и пригрозил ему тюрьмой. И Гиацинта вышла за Крауча замуж, чтобы спасти Шарля, которого сама же и подтолкнула к этому краю! Шарль чуть с собой тогда не покончил — ведь женщина, которую он обожал, отдала себя монстру из-за него. И всё закончилось трагедией.

— Это Шарль убил Крауча, — осенило Траппа. — Столкнул его с лестницы.

— Гиацинты даже не было дома в тот вечер, а служанки обильно полили мертвеца виски, и на этом дело было закрыто. А Шарль… Шарль по-прежнему бредил своей мачехой. Несмотря на то, что она избегала его, как чумы, и почти сразу прыгнула в постель короля. Потом была опала, и Шарль воспрял духом. Мечтал освободить её из ссылки. Стать рыцарем в сияющих доспехах, спасшим принцессу из неволи. В конечном итоге, его пытали и почти убили! Все из-за неё. Я думала, что её смерть освободит этого несчастного. Но нет, эта тварь выжила.

— Так чем же вы, убившая двух невинных женщин, лучше? — мрачно спросил Трапп.

— Вы имеете в виду служанок? — Нита посмотрела на него с изумлением. — Вы что же, будете говорить о морали, вы, человек, убивавший целые армии?

— Не буду, — сказал генерал. — Но что вы станете делать, если фальшивый король покинет трон? Бронксы останутся у разбитого корыта, их власти придет конец, а вы станете никем.

— Я же сказала, — раздраженно ответила Нита, — выйду замуж за генерала.

— По крайней мере, у вас есть план, — со вздохом позавидовал Трапп.

Лично он понятия не имел, что делать дальше.

Женщины его погубят, мрачно решил генерал, возвращаясь в свою крохотную монастырскую келью.

Настоятельницей здесь была Офелия светлоокая, которая однажды сменила атлас алых чулок на строгую рясу.

Она им отдала небольшую пристройку к хозяйственной части здания, состоящую всего из нескольких закутков. В одном устроился Паркер с Эухений, в другом — генерал и горгона.

Розвелл и Свон жить при монастыре отказались наотрез, но все время где-то маячили неподалеку.

А уж нищих в эту ночь набилось во двор монастыря — не сосчитать сколько.

— Где вы были? — спросила горгона настороженно.

Она сидела на узкой кровати, одетая как монахиня, и выглядела нервной.

Трапп сел рядом.

— Получал предложение руки и сердца.

— Нашли время для амурных дел! — негодующе воскликнула она. — Весь город стоит на ушах.

— В такие ночи особенно удобно тайком прокрадываться в спальни невинных дев.

— Кому интересны невинные девы, — широко зевнув, пробормотала гематома. — Светает уже.

Она перебралась к нему ближе, опустила голову на колени Траппу и моментально заснула, как всегда ощущая себя в полной безопасности возле него.

Генерал сидел, не шевелясь.

Казалось, что её растрепанная голова пригвоздила его к кровати.

Голова Гиацинты казалась ему очень тяжелой, от неё немели бедра, вокруг паха волнообразно нагревался воздух.

Зажмурившись от ужаса, Трапп ощутил, как легкое дыхание спящей горгоны превращает его в пылающий факел.

Надо было подумать о чем-то отвратительном, например, о женитьбе на Ните Бронкс, но в голову лезли совсем другие фантазии.

Он спал с ней уже многие ночи, он видел её обнаженной, он обнимал и иногда целовал её, но никогда не испытывал столь безобразного приступа вожделения.

Да в своем ли ты уме, генерал? Тебе что, шестнадцать? Ты впервые увидел пышную женскую грудь?

Как ты можешь так безумно желать спящую женщину в монашеском одеянии?

Женщину, которая мечтает уйти от тебя к другому?

Безнадежно ударив себя затылком об стену, Трапп угрюмо наблюдал за тем, как за узким окном кельи становится всё светлее.

А потом крики разнозчиков газет пробудили только уснувшую столицу.

— Генерал Бенедикт Трапп снова в городе! Он заявляет, что король — фальшивый! Что он вернет стране настоящего короля!

В келью ворвался Розвелл с кипой листовок.

— Полюбуйся-ка, — воскликнул он.

Горгона, потирая глаза, села. Взяла одну из листовок.

Трапп скосил взгляд.

«Я опальный, но все еще великий генерал Трапп. Я в столице. Я заявляю: на троне сидит фальшивый король. За его оспинами прячется всего лишь бастард великого короля Ричарда.

Я верну вам настоящего короля Джона.

Я верну этой стране честь и правду, я буду стоять за неё, как стоял всегда.

Против внешних врагов и врагов внутренних.

Заговор будет раскрыт, а виновные получат свое.

Вы же знаете, люди, кому из нас верить?»

— Что? — запинаясь, спросил Трапп. — Откуда это взялось?

— Отовсюду, — охотно заявил Розвелл. — Город буквально усыпан этими листовками. И знаешь, что я тебе скажу? За одну ночь такое в жизни не напечатать. Тебя ждали, мой генерал.

Трапп открыл было рот, чтобы спросить, какого собственно черта от его имени происходит такое, но Гиацинта его перебила.

— Я просила вас, Трапп, — сказала она яростно, — не трогать короля. Это так сложно было сделать?

— Но я вовсе…

— Я официально вас уведомляю, — голос горгоны дрожал от ненависти и злости, — что отныне я ваш смертельный враг. Я уничтожу вас, генерал, если с моим королем хоть что-нибудь случится!

Она встала и вышла из кельи, даже не попытавшись ударить Траппа, вот что пугало больше всего.

— Что это значит, Розвелл? — спросил генерал, сминая листовку.

— Что мальчик Джонни вырос? — предположил тот, в замешательстве почесывая затылок.

24

Казармы с такой готовностью перешли на сторону генерала, что Трапп даже глазом не успел моргнуть.

— Гарольд Бронкс был редкостным мерзавцем, — разглагольствовал полковник Дадл, вручая ему ключи от камеры, в которой этот самый Бронкс был теперь заперт, — к тому же оказалось, что мы давали присягу не тому королю. Стоит ли удивляться теперь происходящему? Интересно, как долго сможет продержаться Варкс, защищая поддельного короля?

Трапп зевнул. За последние дни он произнес немало пылких речей, призывая горожан, знать, чиновников, священников, солдат и всех остальных встать на свою сторону. Неловко получится, если Джонни не объявится в ближайшее время.