Закон Противоположности (СИ) - Лятошинский Павел. Страница 14

— Да, сынок, что-то случилось?

— Нет, всё хорошо, соскучился, хочу тебя увидеть.

— А что с голосом?

— Что не так с голосом?

— Не знаю, дрожит, будто бежишь. Ты на тренировке?

— Нет. Об этом и хотел поговорить, но не по телефону.

— Подъезжай, я дома.

— Может где-нибудь в другом месте?

— Я один. Приезжай.

Отец разогревал в микроволновой печи макароны с сыром.

— Кушать будешь?

— Спасибо, не голоден. — Я отказался и подумал, что лучше с голоду сдохну, чем буду есть макароны, сваренные Илоной.

— Как дома?

— Всё хорошо.

— Ну, слава Богу. Ты какой-то бледный, не заболел?

— Нет, здоров, как никогда. Ездили с семьей в Сочи…

— Сочи, сто лет там не был. Как погодка?

— Дожди квасят, но теплые, как летом. Вернулся раньше, чем планировал, иду себе на тренировку, я ж не дурак, чтобы всё бросить и просто уехать, как положено, заранее написал заявление, объяснил ситуацию, что свадьба, то да сё…

Папа отложил в сторону вилку и нахмурился.

— Прихожу, значит, на тренировку, а Юрич и говорит, что уволен я задним числом за прогулы, мол, не видели они никакого заявления и всё в таком духе.

— Вот конченные… — Отец потянулся к телефону, но я его остановил.

— Так же им и сказал, но что сделано, то сделано, они документы по почте отправили, видимо спрос на места в клубе высокий, вот и решили меня турнуть, а кого-нибудь на мое место пристроить.

— Я этого так не оставлю…

— Черт с ними, пап, во мне как-то уже перекипело, что не делается, всё к лучшему. Вот и ты говорил, что футбол не работа.

Отец сжал вилку, как штык, которым готов пронзить сердце врага.

— С подлецами этими я разберусь по-своему, но чем же ты семью кормить будешь, я тебе помогать сейчас особо не смогу, максимум тысяч пятьдесят в месяц дам, но они тебя сильно не выручат. Мы гостиницы обновляем, я тебе говорил. Олег прилично вкладывается, не узнаешь те халупы, а от меня требуется выручку в кассе пока придержать на мелкие расходы. Потом то хорошо стрельнет…

— Не беспокойся, пап, я для экономии в дом перееду. Есть у меня идеи кое-какие, не пропадем.

— Молодец, сын, выше нос, прорвемся, не в таких переделках бывали.

— Долго думал по поводу своего дела… — увлеченно начал я, но отец прервал меня непонимающим взглядом. — Долго, это в смысле, пока к тебе ехал, пробки. — Вовремя оговорился, а то всё прахом пошло бы. — Сейчас время такое, что вокруг автомобильной тематики крутиться нужно. Сервис там, кузовной ремонт, шик, блеск, губы подкрасить и всё такое. Машин много, потребность растет, поищу нишу.

— Без опыта и не суйся, съедят моментально. Не до экспериментов сейчас, видишь, как всё повернулось. На заводе есть большой гараж. Я тебя пристрою старшим, постоишь, поучишься немного, поймешь, что к чему. Рабочий класс не простой народ, глаз да глаз нужен, а то не семью кормить будешь, а того парня.

— Спасибо, пап, прорвемся. А козлов этих я уже простил, да и ты зла не держи, только нервы портить. Бог им судья. Поеду домой, что-то голова разболелась, понервничал сильно…

Папа проводил меня до двери, сунул в карман сложенные пополам пятитысячные купюры и похлопал по плечу. Хороший всё-таки мужик.

Глава четырнадцатая

«Стиральный порошок автомат для цветного, сыр твердый, салат Айсберг, чай с бергамотом (только не в пакетиках), сахар тростниковый, филе индейки, брокколи, хлеб не забудь, только цельнозерновой на закваске». «Целую». «Молоко 2,5 % жирности». «Яйца». Раньше Яна и таких сообщений не писала, уже прогресс, но почему нельзя всё разом вместить? И что значит твердый сыр? Российский достаточно тверд или нужен тверже? Где шкала твердости сыра? Позвоню спросить, выяснится, что ещё фруктов каких-нибудь экзотических нужно и тонну талой воды. Куплю так, как понимаю. Второй раз не поеду.

Разулся, поставить на кухне пакеты с покупками, вышел в коридор снять верхнюю одежду, услышал недовольный голос жены:

— Вов, ну что ты купил?

— Что написала, то и купил. Что опять не так?

— Я же просила купить твердый сыр, а ты что купил? Твердый сыр это пармезан, что б ты знал.

— Почему просто не написать «пармезан»? К чему эти шифры.

— Не придуряйся. Мне нужен пармезан.

— Срочно?

— Конечно, срочно. Всё готово, не хватает сыра. Тот, что ты купил, съедим на завтрак. Давай быстренько, пока не разделся.

Что тут скажешь, нужно было позвонить и спросить, сам же виноват. Но Яночка молодец, много ли кого дома салатом «Цезарь» встречают. Правда, в ресторане он вышел бы вдвое дешевле, но неизвестно, что повара туда кладут. А тут всё ясно и порции большие. Пармезан найти сложнее, чем молоко единорога. Я устал, валюсь с ног. Спать хочу больше, чем «Цезаря» и жену вместе взятых.

— Где ты так долго ездишь?

Молча кладу сыр на стол и поворачиваюсь, чтобы уйти.

— Ты куда?

— Устал сильно, пойду, прилягу.

— А руки мыть? Ходил неизвестно где.

— Мне не пять лет.

— Тем более. Почему я должна постоянно напоминать? И для кого наготавливала?

— Не заводись. Всё съем, минуту полежу и всё съем.

— А ты вино купил?

— Какое вино?

— Красное. Написала же. Ладно, отдыхай.

Повалился на диван и моментально заснул.

Сегодня суббота. Проснулся в восемь совершенно разбитый, ноет правое плечо, отлежал. В квартире тихо и душно. Скоро все проснутся, позавтракаем и соберем вещи для переезда в дом. Хочу покончить с этим делом до понедельника. Начинается новая жизнь, без футбола.

Зажег в ванной свет, открыл холодную воду, выдавил зубную пасту. За спиной приоткрылась дверь, в зеркале я увидел крадущуюся Яну.

— Попался! Вов, ну кто так делает? — Сонно рычала жена, заглядывая мне через плечо. — Кто пасту давит с середины? Терпеть это не могу.

Она проснулась на два часа раньше обычного, чтобы поймать меня с поличным. Ненавижу претензии с утра пораньше.

— Это не я.

— Конечно не ты. Домовой так делает каждое утро.

Я продолжаю смотреть на нее через зеркало. Какая же она красивая. Сонные глаза сощурены сильнее, чем обычно, пряди волос взлохмачены, губы припухли. Голос слегка надтреснут.

Бросил зубную щетку в раковину. Яна вздрогнула. Глубоко дыша, я развернулся, схватил её чуть выше талии правой рукой, а другой под ягодичку, усадил на стиральную машинку и частыми поцелуями осыпал шею. Она уперлась руками в дальние углы машинки, развела в стороны ноги, согнула, обвивая и прижимая меня к себе. Белье с неё не снимал, сдвинул немного в сторону. Стиральная машинка бешено застучала нам в такт, как в режиме отжима.

— Вов, что ты творишь, дети могут услышать…

Я замер прислушиваясь.

— Почему ты остановился? — Она с нетерпением подалась вперед.

Краем глаза видел наше отражение в запотевшем зеркале. Прекрасно смотримся со стороны. Я наслаждался этим зрелищем, наслаждался Яной и её ароматом, особенным запахом, который невозможно описать, ни на что не похожим. Так пахнет любовь.

Приходилось подгибать колени, стиральная машинка, с моим ростом, не самое комфортное место. Мышцы бедра напрягались и тряслись. Остановился, потянул Яну на себя что бы спустить на пол, она протестующее затрясла головой. Когда ноги коснулись кафеля, грубо развернул её спиной к себе. Она угадала мое желание, оперлась локтями, прогнула спинку, приподнялась на цыпочках и мы продолжили.

— Отлично, Владимир, — сказала Яна пару минут спустя, парадируя строгую учительницу, — но вот пена для бритья стоит не на своем месте, — поучала она, — впрочем, это тема следующего занятия.

— Буду рад стараться, Яна Игоревна.

— Учту. Раз ты уже проснулся, сходи за хлебом, а мне нужно привести себя в порядок.

После завтрака отвез Яну с девочками к тёще. Помощи от них мало, только под ногами путаются. Вещи перевез сам, грузчики стоят денег, а мне нужно экономить.

На улице стемнело. Вещи перевезены в дом. Я вернулся в квартиру, принял душ и переоделся в чистое белье. Грязную одежду выбросил. Чудовищно устал, но на сэкономленные деньги купил бутылочку вина и немного готовой еды. Думаю, оно того стоило.