Как заключенные в раю (СИ) - Немиро Людмила Ивановна. Страница 16

Я очень хотела, но разве можно в таком признаться вслух. Вместо положительного ответа я грустно покачала головой.

— Нет, не стоит этого делать.

Микаэли ничего не сказал, и вскоре мы распрощались.

Глава 7

Maybe we'll meet again

Может, мы встретимся снова.

Europe

По стеклу тихо стучал дождь. Я грустно наблюдала за темными облаками, плывущими по небу, сидя у окна. Выходные. Скучные, однообразные выходные. Летнее веселье осталось далеко позади, и я могла лишь вспоминать, окунаясь в то волнительное состояние, когда обнимала Йоакима…

Я очень по нему тосковала. Мне приходилось что-то делать, чтобы не позволять сердцу тяжело стучать в горле, утопая в горестном одиночестве. Почему я решила, что действительно влюблена в него? Почему мне было так плохо? Ведь мы даже не встречались.

Да потому, что Йоаким плавно переместился на важнейшее место в моей жизни. Он был рядом постоянно, в моей голове, само собой, в моих фантазиях. Боже, я не могла нормально спать и есть, превращаясь в вытянутую тростинку, которая вот-вот сломается на ветру. Я ждала Ларссона. Всем сердцем верила, что он придет. Когда-нибудь. Ох уж эта гордость…

Я встрепенулась, потому что ко мне в комнату сунулась мама, до этого тихо постучав.

— Миа, спустись вниз, пожалуйста, — сказала она, глядя на меня с выражением некоторой затаенности, будто что-то недоговаривала. — Поторопись.

Я судорожно сглотнула, чувствуя нечто особенное, встала, отбросив в сторону теплый свитер, машинально взглянула на себя в зеркало, пригладила волосы и пошла вслед за мамой.

— Привет. — Я застыла на нижних ступеньках лестницы, уставившись в лицо Ларссона.

Он стоял у двери, весь промокший, а в руках держал два шлема, теребя ремешок одного из них. Несмотря на то, что Йоаким глядел на меня смело и прямо, я вновь ощутила ту же волну напряжения, и это едва не подогнуло мои колени. Я, ощутив жуткую слабость в конечностях, кивнула и спросила:

— Что случилось?

Парень моргнул, отводя глаза и как будто с интересом рассматривая обои, проговорил:

— Просто подумал, не захочешь ли ты со мной прокатиться до города… Но, забудь, я так… по пути заскочил и… — Ларссон принялся пятиться к двери, а я тут же быстро двинулась к нему, но дорогу мне преградил папа, покосившись на Йоакима.

— Миа, на улице дождь, — сказал отец, а я непонимающе уставилась ему в глаза, пока Ларссон ждал, и умоляюще прошептала:

— Пап… пожалуйста…

Отец несколько секунд внимательно всматривался в мое лицо, после оглянулся на Йоакима и, досадливо цокнув, ответил:

— Ладно. Оденься потеплее. И давайте без глупостей там… всяких.

Я навела в своей комнате невероятный беспорядок, пока искала подходящую одежду, но, наконец, собравшись, сбежала обратно вниз. Даже не взглянув на родителей, я выскочила на крыльцо, где меня дожидался Йоаким, остановилась на мгновение, а после, не думая о том, что папа может посмотреть в окно, обвила руками шею Ларссона и мягко прижалась губами к его губам, от чего парень притих.

Он был безумно удивлен, без сомнений. Но эйфория, охватившая меня, затуманила разум, и я, продолжая обнимать Йоакима, который осторожно держал меня за талию, целовала его, как умела. Возможно, робко и целомудренно, однако ему нравилось. Я это чувствовала.

С ума сойти, всего каких-то двадцать минут назад я была бесконечно несчастной, а теперь вот…

Мы ехали на мотоцикле Мика, и вновь я ощущала это запах, вновь обнимала Йоакима, не веря в то, что он пришел. Это был шквал счастья, обрушившегося на меня так внезапно, что становилось немного жутко. И неважно, что куртка промокла под дождем, неважно, что мы не поехали в город, а вместо этого, исколесив округу, вдруг оказались у дверей гаража. Я весело смеялась, когда мы вдвоем затолкали мотоцикл Микаэли под козырек, а после замерзшие до стука зубов вбежали в теплое помещение, и Йоаким закрыл дверь, погрузив нас в темноту.

— Где ты? — дрожа спросила я, протянув руки, и парень тут же перехватил мои запястья, дернул на себя, а после обнял за плечи, раскачивая из стороны в сторону.

— Не бойся, — усмехнулся он, и над головой вспыхнула тусклая лампочка.

— И не думала бояться, — рассмеялась я в ответ, на что Йоаким тут же сказал, чуть отклоняясь назад, чтобы видеть мое лицо:

— А в тот раз я тебя сильно напугал… Мик… Мы поговорили с ним немного.

Вспомнив нашу с Йоакимом последнюю встречу, я смутилась, освободилась от его рук и присела на диванчик.

— Э… ладно… — качнул головой Ларссон, как будто пытаясь сгладить момент, но я перебила его:

— Не ладно. Ты действительно был слишком резок со мной. Я не привыкла к такому, — и намного тише, — ни с кем ведь не встречалась раньше.

Я, осторожно взглянув на него, дожидалась ответа, а парень потер пальцами губы, косясь на меня, а после как ни в чем не бывало предложил:

— Сними куртку, а то простудишься, — и сам же стащил свою «косуху».

Я повиновалась, после встала и повесила куртку на спинку деревянного стула, а Йоаким за спиной вдруг произнес:

— Я не хотел тебя пугать. Просто ты действительно выглядела очень… — он подбирал слова, — очень привлекательно.

Не сдержав улыбки, я обернулась к Ларссону, наивно спросив:

— Правда?

Ларссон хохотнул.

— Правда.

Больше мне нечего было сказать, я утопала в теплом, чуть смеющемся взгляде парня. Он рассматривал меня так, как если бы пытался запомнить, а потом слова Йоакима, произнесенные тихим голосом, сбросили меня одним рывком с небес на землю:

— Мы скоро уезжаем, Миа. Запишем альбом, и начинается тур по Европе. Мы одержали победу в состязании. Теперь нашим временем распоряжается менеджер.

Йоаким стал покусывать губу, глядя на меня в ожидании, а я…

Что я? Разве я могла впасть в истерику от того, что неизвестно когда увижу Ларссона? Мика, Джона… всех. Нет, я не должна была подавать виду, хотя бы потому, что они выиграли, они оказались лучшими.

— Боже, Йоаким, это прекрасная новость! — сказала я как можно радостнее. — Я ничуть не сомневалась, что вы займете первое место! С ума сойти, как это здорово!

Ларссон несколько секунд смотрел на меня с восторгом и благодарностью, а после…

Он в два шага оказался рядом, обхватил мое лицо ладонями и впился в губы с поцелуем. Йоаким целовал меня совсем не так, как я его. Это была страсть, которая рвалась из него наружу. Даже мне, совершенно не знакомой с подобными ощущениями, стало душно, а жар тела Йоакима окутал все мое существо. Я внезапно, будто вспыхнув изнутри, тихо простонала, тут же покраснела со стыда, а Ларссон, уловив этот звук, на мгновение оторвался от моих губ, внимательно посмотрел в глаза и снова прижал к себе.

Голова кружилась просто немыслимо, а одна-единственная мысль о том, что это наша последняя встреча — я была в этом убеждена — подталкивала к действиям, на которые я не пошла бы раньше.

Мои руки сами потянулись к талии Йоакима, и он лишь плотнее прижался ко мне, позволяя себя трогать, а я изучала, гладила его живот, спину, перемещая руки на плечи, мягко проводя по лопаткам. Ларссон сипло дышал мне в шею, оторвавшись от губ; скользил кончиком языка по моей разгоряченной коже, от чего я буквально повисла на его руках. Потому спустя несколько минут осознала, что лежу на диванчике, а Ларссон, лихорадочно сорвав с себя майку, уже опускался сверху.

Я пылала изнутри, мне чего-то не хватало, было до слез мало губ Йоакима, мало его прикосновений. Тело реагировало на тяжесть веса парня, когда он, осторожно отведя в сторону мое левое бедро, устроился так, что у меня тут же перехватило дыхание. Его пах упирался в меня, и я окончательно провалилась от накатившего сильного желания. Я не знала, что это будет настолько ярко, сильно и откровенно. Смущение не отходило, но мне стало чуточку лучше, будто пришло облегчение. Теплые пальцы Йоакима пробежались по моим ключицам, спускаясь к груди, а после он задрал мою кофточку и зацепился за кромку бюстгальтера. Я дернулась, жутко краснея, на что парень тут же отреагировал, прохрипев: