Воскрешение - Кин Брайан. Страница 27

Фрэнки осмотрела преграду.

— Мы можем выбраться на поверхность?

— Нет. — Тролль покачал головой. — Здесь все не очень прочное. Если попытаемся взобраться, нас может тут завалить. И я не вижу, что там, вверху. Что-то, кажется, блокирует обзор.

— Тогда что будем делать?

— Пойдем в обход.

Они вернулись назад, нашли другой тоннель и продолжили путь по нему. Факел зашипел и стал гаснуть. Тролль порылся у себя в рюкзаке и зажег новый. Фрэнки не без удовольствия вдохнула запах дыма — он помогал заглушить зловоние канализации. Но затем они подошли к участку, где пол был залит грязной водой. Вонь от нее исходила такая же, как и от ходячих трупов, а сверху ее затягивала мутная зеленовато-бурая пленка. Дыма от факела не хватало, чтобы заглушить запах. Стараясь не наступить в грязь, они шагали вперед, широко расставляя ноги и держась за стенки тоннеля, при этом не поднимая голов. Несколько раз они соскальзывали в грязь, поэтому обувь вскоре промокла насквозь.

— До чего же мерзкое дерьмо, — заметила Фрэнки, и Тролль, поморщившись, кивнул.

Когда они зашли дальше, болото расширилось. Тараканы ползали в грязи, рыская по опавшим листьям и прочему мусору, попавшему сюда с улиц наверху. Фрэнки, к своему удивлению, заметила в воде десятки крошечных рыб-альбиносов. Она подумала, что это могла быть какая-то разновидность золотых рыбок, которые попали сюда очень давно. Незваные гости их, похоже, не злили. Более того, пока Фрэнки и Тролль проходили мимо, свет факела даже привлекал рыбок. Некоторые из них выросли слишком большими и не помещались на мелководье. Не способные нормально плавать, они просто шлепали в грязи на поверхности.

— Что это за рыбки? — спросила Фрэнки.

— Они были едой, в те дни, когда добыча была невелика. А сейчас — просто выжившие, такие же, как мы.

Фрэнки сдвинула брови, вспоминая похлебку, которой Тролль кормил ее, когда она переживала ломку. Тогда она приняла ее за куриный бульон. Но сейчас задумалась, не было ли это чем-то другим. Наконец, выйдя из воды, она оглянулась на рыбок. Когда свет для них померк, они стали уходить на более глубокие участки.

Но они были живые. В этом Тролль оказался прав. До сих пор им попадались только рыбки и тараканы. Ни людей, ни крыс не было видно — ни мертвых, ни живых. Фрэнки полагала, что этому стоило только порадоваться.

Тролль неустанно вел ее по огромной и путаной сети катакомб. Они останавливались только тогда, когда факел начинал тухнуть — и то не дольше, чем было нужно, чтобы зажечь новый. В конце концов они добрались до своеобразного перекрестка, где к одной большой площадке выходило несколько тоннелей разной высоты и с разным уклоном. Фрэнки ощутила на лице легкое дуновение.

— Сюда, — шепнул Тролль. — Мы опять вышли на прямую. Еще где-то миля и будем у гавани.

Он двинулся дальше, и Фрэнки пошла за ним по пятам. Запах в новом тоннеле стоял получше. Стойкой канализационной вони больше не было. Вместо этого она ощутила новый запах — соленой воды. Потолок тоннеля поднимался и опускался, словно на американских горках, но пол был сухим, без луж с рыбками и тараканами, которые надо было переходить вброд, и ее измученные судорогами ноги были этому только рады. Наконец ей в лицо подул прохладный ветерок.

Сзади в этот момент что-то хлюпнуло.

Оба повернулись. Тролль высоко поднял факел, и по коридору эхом раздался еще один всплеск.

— Скорее, — поторопил Тролль, хватая ее за руку.

Они зашагали быстро, но пока еще не переходили на бег. Сзади снова донеслось эхо, теперь уже ближе. Раздавался тихий топоток — маленьких лап с когтями.

И их было много.

А потом по тоннелю разлился запах. Фрэнки узнала его сразу — это был хорошо ей знакомый смрад нежити.

Тролль пропустил Фрэнки перед собой, а потом остановился, развернулся и выставил факел перед собой. Из темноты на него смотрели десятки красных глаз-бусинок.

Мертвые крысы напирали на них бурой волной, несущейся по тоннелю. Грызуны не издавали ни звука, только быстро клацали коготками.

— Давай вперед! — Тролль подтолкнул Фрэнки так, что она едва не упала.

Найдя равновесие, она побежала, не теряя времени на то, чтобы оборачиваться.

Она громко топала по тоннелю. Тролль тяжело дышал у нее за спиной. Звуки погони ставились все громче. Крысы начали пищать — звук при этом получался, как скрежет ногтей о грифельную доску. Фрэнки нашарила свой пистолет.

— Плохая идея, — крикнул ей Тролль. — Пока застрелишь одну, на тебя набросится целый десяток! Просто беги и все!

Она повиновалась. И пробежала расстояние с половину футбольного поля, прежде чем поняла, что Тролль уже не следует за ней. Фрэнки остановилась и обернулась. Он стоял посреди тоннеля, широко расставив ноги и блокируя проход. Факел он держал перед собой, будто пылающий меч, и размахивал им из стороны в сторону. Армия оживших грызунов ежилась в нерешительности, но угроза в их глазах была почти осязаема.

— Тролль!

— Уходи, — прокричал он ей, не оглядываясь. — Встретимся снаружи!

Крысы бегали перед ним взад-вперед, проверяя границы огня. Фрэнки топталась на месте, а потом сделала шаг в сторону Тролля.

— Черт тебя дери, девка! — заорал он. — Спасайся, Фрэнки! Тебе дан второй шанс. Не проворонь его!

С потолка, завизжав, упала мелкая крыса, и Тролль махнул по ней факелом. Зомби объяло огнем, и остальные твари отпрянули назад. Тролль, зарычав, еще раз ткнул в них факелом.

— Господи, Тролль! Ты не можешь…

— Прошу тебя, Фрэнки! Просто уходи. Это мой выбор…

И Фрэнки нехотя побежала.

Так она оказалась здесь — на просторной болотистой местности рядом с морским вокзалом Феллс-Пойнт, проходя крещение кислотным дождем. Над ней высились небоскребы учебного центра «Силвэн Лёнинг» и отеля «Иннер Харбор Мариотт», но их окна были темными и угрюмыми.

Она прождала долго, но Тролль так и не выбрался на поверхность.

В итоге Фрэнки побрела прочь, и дождь смывал слезы с ее лица.

10

В караване их было четырнадцать человек, и это ему нравилось. Глен Клингер считал, что четырнадцать — это хорошее четное число. Определенно лучше, чем тринадцать. Он всегда был суеверным, из-за чего спортивные комментаторы потешались над ним — в тех редких случаях, когда вообще заговаривали о профессиональном сёрфинге. Клингер предпочитал сравнительную безвестность, что давал ему спорт. В отличие от профессиональных баскетболистов, футболистов и бейсболистов, он имел возможность спокойно ходить по улицам, за исключением связанных с сёрфингом мест. На Западном побережье сёрфингом традиционно занимались намного больше, чем здесь, на Восточном, и за те несколько недель, что он проездил с этой группой — начав в Буффало, штат Нью-Йорк, где участвовал в благотворительном мероприятии, и сейчас оказавшись в какой-то глуши между Пенсильванией и Западной Виргинией, — ни один человек его не узнал. Для каждого, кто ему встречался, Клингер был просто еще одним выжившим.

И ему это нравилось.

Впрочем, ему было немного не по себе от того, что эта разношерстная шайка сделала его фактически своим лидером. Еще с тех пор, как они покинули Буффало. Всякий раз, когда он встречал очередного выжившего или кого-нибудь спасал, эти люди присоединялись к группе. И каждый из них ожидал, что он станет их лидером. Клингер полагал, что обладал своего рода даром доминирования, но ему все равно было от этого неуютно. Он с юношества имел проблемы с властями и теперь ему не доставляло удовольствия самому оказаться властью. Но он понимал: кто-то все же должен этим заниматься. Мир стал опасным и не только из-за зомби. Продвигаясь по Восточному побережью, пересекая штат Нью-Йорк, через Пенсильванию, они слышали рассказы других выживших, а в ряде случаев сами оказывались свидетелями того, насколько плохо все стало. Все крупные города средней Атлантики — Нью-Йорк, Филадельфия, Вашингтон, Питтсбург, Ньюарк, Балтимор — превратились в смертельные ловушки. И что еще хуже, бродячие группы скинхедов, правых экстремистов, наркоторговцев и прочего отребья сеяли хаос в пригородах и сельских районах, что лежали между этими мегаполисами. Группа Клингера уже побывала в нескольких перестрелках не только с мертвыми, но и с другими, менее доброжелательными выжившими.