Не по плану (ЛП) - Фантом Стило. Страница 66

Вспомнив, что он сделал, когда ее ранили, Лили наклонилась к нему и, схватив его за плечо, сунула большой палец в оставленную кочергой рану.

— Это тебе за Кингсли, — прошипела она ему в ухо и не отпускала его, пока он не заскулил, потом отступила на шаг.

— А ведь мы с тобой похожи. Наши средства для достижения цели, насилие ради выгоды, пытки. На самом деле, я думаю…

Лили врезала ему кулаком в лицо.

— А это за Марка.

Станковский усмехнулся и потер подбородок, а Лили тем временем отошла на несколько шагов и подняла с пола его пистолет.

— Теперь понимаю — любовь побеждает все, да? Ты и впрямь думаешь, что это любовь? Я очень богат, я мог бы дать тебе…

Лили прострелила ему бок, бедро и бицепс — те же места, куда ее саму ранили в этот день.

— А это... это за меня, — произнесла она и вытерла слезу, не дав ей скатиться.

Станковский хватал ртом воздух, пытаясь удержаться на ногах. Он был весь грязный, задыхался, из ран у него хлестала кровь, и все же ему удалось рассмеяться.

— У тебя кончились пули. Какая жалость. Теперь ты не увидишь, как я умру. Разве не в этом заключался твой план? — усмехнулся он.

Лили выронила пистолет и, сунув руку за спину, вытащила свой «Глок» и прижала дуло к его лбу.

— Одна осталась, — прошептала Лили. Он заметно сглотнул. — Эта пуля долго ждала встречи с тобой. Преодолела огромные расстояния.

— Я польщен, — прошептал он в ответ.

Лили передёрнула затвор.

— А это... это за мою сестру.

И без колебаний нажала на курок.

Этот звук показался ей ужасно громким. Она весь день слышала выстрелы. Но этот эхом прогремел у нее в голове.

«Все кончилось. Все действительно, на самом деле кончилось. Наконец-то».

— Дорогуша! Эй, дорогуша! ЛИЛИ!

Лили вздрогнула, внезапно осознав, что Марк уже давно что-то ей кричит. Она оглянулась и увидела, что он, прихрамывая, идёт к ней.

— Дом рушится! Давай убираться отсюда!

Марк схватил ее за руку и потащил из комнаты. Они промчались по коридору, а затем в спальню, дверь которой Лили оставила незапертой. Внутри было разбито окно, и они оба вылезли через него. Марк побежал вперед, к дереву, у которого оставил Кингсли.

Сбоку и до самой шеи голова Кингсли была залита кровью. Одну ногу он приподнял, чтобы на нее не давить; в центре бедра зияла рана. Помимо этого, он неловко прижимал к груди левую руку, и Лили поняла, что она, скорее всего, сломана. На Кингсли не было рубашки, а на груди виднелись следы ожогов.

И все же у него во рту горела сигарета, и он улыбался Лили.

— Господи, дорогая, ты дерьмово выглядишь. Видишь, что случаешься, когда работаешь без меня?

Она ему улыбнулась и тут же разрыдалась.

Лили очень долго пыталась быть крутой, поэтому теперь позволила себе на секунду расслабиться и, открыто расплакавшись, упала в его объятия. Ну, в объятья без одной руки. Кингсли ее успокаивал и поглаживал по спине.

— Я же говорила, что из меня выйдет дерьмовый киллер, — всхлипнула она и зарыдала ему в грудь.

— Думаю, из тебя получился замечательный киллер, — прошептал он ей на ухо.

— Врун.

— По крайней мере, в этом я профи. Ну, хватит, больше никаких слез. Ты не забыла? Мы справились. Это повод для радости, — заметил он.

— Я плачу от счастья.

— Ох, уж эти женщины.

Рассмеявшись, Лили от него наконец отстранилась, но тут же удивилась, не обнаружив рядом Марка. Он отошел на несколько метров, дав им возможность немного побыть наедине. Марк стоял к ним спиной и, когда она к нему приблизилась, не пошевелился.

— Марк, — встав перед ним, начала Лили. — Прости меня за то, что произошло в конюшне. Я торопилась, я... ничего не видела. Я подвергла нас всех опасности, не знаю, о чем я…

Лили не закончила, потому что он резко схватил ее за плечи и начал яростно трясти.

— Ты, бл*дь, издеваешься?! — заорал он.

— Прекрати! Прекрати! — взвизгнула она.

Наконец Марк перестал ее тормошить, но не отпустил. Его хватка стала еще больней.

— Думаешь, меня это волнует?! Господи, Лили, я думал, ты умерла! Ты это понимаешь?! Ты лежала на земле и не двигалась! — орал он.

Лили кивнула.

— Знаю, я поняла это, когда встала, а вас уже не было. Это был Дамиано, он следовал за нами с небольшой армией. Прости, Марк. Прости, — тихо повторяла Лили.

Она не знала, что еще сказать.

Марк притянул ее к себе и, прижав к груди, так крепко обнял, что у нее заныла от боли рана в боку. Она почувствовала, как по его телу пробежала дрожь, и отогнав боль, обхватила руками его шею.

— Я знал, что ты не можешь умереть, — выдохнул он. — Просто знал. Об этом говорил и Станковский, и Кингсли, но я просто... знал, что ты не можешь умереть. Ты меня не бросишь. Ты не можешь меня бросить.

«Слезы очень, очень непродуктивны».

— Да! — воскликнула она. — Я все время думала, что ты узнаешь, что я иду и сможешь его остановить или помешать ему.

— Я больше никогда не хочу видеть ничего подобного, — прорычал он, и, если такое вообще возможно, еще крепче ее обнял.

— В таком случае, когда мы в следующий раз возьмемся за работу, — медленно проговорила она. — То убедимся, что это что-нибудь легкое. Типа кражи хомяка.

Марк расхохотался.

— Мне все равно. Что угодно. Лишь бы с тобой.

— Со мной?

— Всегда с тобой, дорогуша.

— Всегда.

Марк ее отпустил, но не успела она сделать вдох, как он прижался губами к ее губам. Его руки вцепились ей в волосы, не давая сдвинуться с места. Его язык ворвался к ней в рот, напомнив, как же это здорово, жить на свете.

Лили не была уверена, что знает, что такое любовь, но выжить в настоящем аду, а потом целовать Марселя Де Санта так, словно он смысл всей ее жизни, ну, наверное, это где-то рядом.

ДЕНЬ ДВЕСТИ ДВАДЦАТЬ ПЕРВЫЙ

Пока горел дом, они оттащили Кингсли, подхватив его с двух сторон и помогая ему идти. Когда Лили уже не могла его тащить, Марк взвалил его на здоровое плечо. Добравшись до деревянного забора, Лили помогла ему переправить Кингсли на другую сторону. Но когда наконец все трое оказались за забором, она попросила их немного подождать.

— Чего подождать? — спросил Марк, но она уже бежала по дороге.

— Это сюрприз!

С ее раненной ногой и еще более раненным боком, это было пи*дец как тяжело, но прежде чем уехать с конюшни, Лили с огромным трудом загрузила на заднее сиденье «Эль Камино» большую пятидесятикалиберную винтовку Кингсли. Она схватила её за ствол и пятясь назад, поволокла по земле. При виде этого, Кингсли застонал.

— Боже, так обращаться с моим ребенком, — возмутился он.

— Ты сможешь из нее выстрелить? — спросила она, наклонившись и хватая ртом воздух.

— Дорогая, я мог бы выстрелить из этой винтовки даже языком, но во что именно я должен выстрелить? Насколько мне известно, ты уже прикончила всех злодеев, — заметил он.

Лили попыталась поднять винтовку так, чтобы она уперлась в забор, и в конце концов ей помог Марк.

— Может, и так, но на тот случай, если в доме все полетит к чертям и нам придется бежать, у меня был приготовлен запасной план. Я все еще хочу им воспользоваться, — ответила она, встав на колени и заглянув в прицел.

Лили водила винтовкой взад-вперед, пока не нашла то, что искала. Затем с трудом встала на ноги.

— Зачем?

— Затем, что после всего, через что мы прошли, думаю, мы заслужили уйти с шумом.

Им пришлось помочь Кингсли встать на здоровое колено. Вообще-то из винтовки мог выстрелить и Марк — из них троих он был в самой лучшей форме. Даже Лили могла бы выстрелить. Но именно Кингсли пришлось хуже всех. В него стреляли, пытали, он не увидел смерти Станковского, и единственный не был причастен к изначальному плану.

Ему полагалось что-то вроде мести.

— Ага, — усмехнулся он, и Лили поняла, что он всё понял. — Очень умно, дорогая. Но всего один?