Второгодник (СИ) - Литвишко Олег. Страница 96

— Думаете, оно будет?

— А тогда зачем эта встреча? Вы же очень занятой человек…

— Вы, конечно, правы, но давайте сначала попьем чай, кофе и просто поговорим.

— Не возражаю.

— Скажите, как вам изменения, которые происходят в стране после смерти Сталина?

— Ничего себе вопросик! Я был, есть и буду коммунистом. И принцип демократического централизма мне близок. Так что мое мнение, которое не касается выполняемого задания, изложено в документах партии, которые я очень внимательно изучаю.

— Есть вопросы, которые выходят за рамки линии партии, не охватываются ею…

— Владимир Ефимович, прошу вас сформулируйте поточнее свое желание…по поводу чего вы хотите услышать мое мнение?

— Вы в курсе того, что уволен Михаил Андреевич Суслов и сильно изменились расклады внутри Политбюро? — Семичастный пошел ва-банк, ему хотелось вывести собеседника из равновесного состояния, чтобы лучше понять, в какой мере можно использовать этого человека.

— Я, конечно, в курсе его отставки, могу предположить, что это приведет к сменам групп влияния, но знаете, мне это не совсем интересно, потому что использовать эту информацию для меня невозможно, так как ее носители слишком высоко сидят, а пустое любопытство — не моя сильная сторона.

— Здорово, вы настоящий мастер ведения беседы. Спасибо. Как бы там ни было, но я отношусь к той группе, где Шелепин, Пельше и иже с ними. И моя просьба к вам будет в интересах именно этой группы.

— Меня больше не это интересует, а то, что будет с этим заданием, если произойдут изменения в верхних эшелонах КГБ и ГРУ? Другими словами, если вы поменяете место работы, считать ли мне задание законченным? Поймите меня правильно, но сейчас долгожителей на Олимпе немного.

— Да, задание считаем законченным.

— Тогда мне нет дела до партийных раскладов, у меня есть вы. И еще я смогу отказаться, если посчитаю свое участие затруднительным?

— Наверное, все-таки нет, потому что задание на девяносто процентов связано с вашими аналитическими талантами…

— А на десять процентов?

— Десять процентов касаются ваших талантов не давать поводов связать вас со мной или кем-то из нашей группы.

— Действительно, трудно найти повод отказаться, — Сергей Афанасьевич рассмеялся и налил себе вторую чашечку чая.

— Что вы думаете об идее "рыночного социализма"?

— Как о попытке скрестить ужа с ежом.

— А насколько глубоко вы поработали над этой темой?

— В объеме печатных изданий института марксизма-ленинизма, ну и выступлений наших политических руководителей, Алексея Николаевича Косыгина, например.

— Тогда глубже вас никто и не знает этой темы. Она только в стадии развертывания, и серьезные умы к ней даже не подступались, — Семичастный тоже улыбнулся. — Но у этой идеи есть автор…причем очень необычный, я бы сказал, ни на кого не похожий.

— Вы умеете заинтриговать, скоро топать ногой начну от нетерпения.

— Ему восемь лет!

— Упс!!! Это шутка? — Иванцов, несмотря на огромный опыт скрывать свои мысли, непроизвольно почесал затылок.

— Так вот в этом задание и состоит, — рассмеялся в голос Председатель.

— Простите, Владимир Ефимович, мне нужны пояснения, я совсем сбит с толку.

— Хорошо. Есть мальчик, живет он в сельской местности и объявляет, что после падения с дерева очнулся с шестидесятилетним стариком в голове. Не откладывая дела в долгий ящик, он уговаривает директора школы вместе с ним начать строить школу на принципах Макаренко. У них это успешно получается, но чтобы дальше развивать свои производства, которых они наплодили за полгода аж восемь штук, он предложил заместителю директора Экспортлеса Кутепову идею создать свободную экономическую зону в их районе, а в качестве идеологического сопровождения предложил идею рыночного социализма. Дело дошло до Суслова и Косыгина, до Правительства и Института марксизма-ленинизма. На заседании Политбюро они схлестнулись на тему, кто из них главный, и Косыгин завалил Суслова. Так это выглядит снаружи, а как все на самом деле, хотелось бы поручить узнать вам.

— Да, ничего более увлекательного в жизни не слышал. Невероятно. Вы предполагаете, что есть кто-то в тени, а мальчик дурит голову Косыгину?

— Косыгину с его реформами, идея больно в тему.

— То есть Косыгин поддерживает мальчика и создает фантастическую байку?

— Он мальчика особо не выпячивает, правда, протолкнул награждение его Звездой Героя соц. труда.

— Опять упс!!! Я готов! Давайте детали. Надеюсь, мальчика убирать не придется? При любых раскладах его будет очень жалко, он неординарное существо, я про таких никогда не слышал.

— Пока нет ни малейших оснований для каких-то резких движений. К тому же он объективно работает на усиление нашей группы. А с Косыгиным мы в союзниках.

— Какая легенда? Или мне самому все придумать? Деньги, документы. Работать под своим именем не хотелось бы, я тут неплохо устроился и уважаемый человек. Срок задания какой?

— Задание состоит из двух частей: во-первых, узнать, как все на самом деле, а во-вторых, понаблюдать за этой группой, чтобы понимать, чего от них ждать, желательно заранее. Допускается, в порядке легенды, помогать им. Легенда мне видится такая: отставной военный, любитель природы, мастер единоборств, услышал о том, что в поселке Октябрьск есть секция исторической реконструкции "Русские Витязи" и хочет в ней поработать на природе. Она есть на самом деле, и тот мальчик, Игорь Михайлович Мелешко в ней занимается каждый день по два часа. На рекрутов в Ленинграде и Кингисеппе мы вас наведем. Они повсюду ищут людей для своих производств и школ. Сроки и все прочее сами установите по ходу дела. Есть опасность попасть под обаяние этого мальца и уйти в теоретические дебри.

— Под обаяние восьмилетнего пацана? Вы допускаете, что это все он придумал на самом деле?

— Пока нет других вариантов, то допускаю, что остается-то? Правда, есть сомнения.

— Спасибо за такое задание. Можете оставить документы и немного денег в этой квартире? Вот мои фото на паспорт…

На дворе раннее и очень морозное утро. Темнота еще не скоро будет съедена взошедшим солнышком. На площадке за школой в лучах яркого электрического света полным ходом идет тренировка секции исторической реконструкции "Русские Витязи". Ребята, числом двадцать один, разбиты на три группы. В первой Искандер проводит занятия по рукопашному бою с ножами, вторая льет пот на полосе препятствий, а третья занимается гимнастикой тайцзы.

За полтора года занятий все, кто хотел попробовать, попробовали, кто хотел проверить себя, проверили, а сейчас остались только те, кто связывает со всем этим свою жизнь. Как ни странно, но наиболее идейно вдохновленным стал Вован Оглобля, а вернее, все-таки уже Володя Кутепов, сын нашего председателя леспромхоза.

Кутепов старший стремительно спивается, и мы с этим ничего не можем поделать. Он серьезно болен. Ему достаточно выпить водки в колпачке от бутылки, чтобы опьянеть до полной неспособности двигаться, после чего он падает и спит. Через некоторое время выпивает следующий колпачок и спит дальше. Так может продолжаться месяц и больше. Без еды. Картина жуткая, и мне, к сожалению, очень хорошо знакомая, потому что мой папа точно такой же, а то, что я с мамой оказался в Октябрьске, как раз является попыткой убежать от такой жизни. Нам казалось тогда, что это просто распущенность, безволие и вредная привычка, а пьянству надо дать бой. Тогда мы не знали, чем отличается пьянство от алкоголизма…

По протекции Алексея Николаевича Косыгина мы вызывали к Ивану Сергеевичу профессора из Москвы, но тот после сбора анализов, разговоров и осмотра сказал, что осталось недолго и шансов выжить нет никаких, что это редкий случай, скорее всего генетический. Между тем Иван Сергеевич уже начал терять личность, не узнавать знакомых, мучаться кошмарами, другими словами, сходить с ума. Его брат пообещал найти ему приличное заведение для душевнобольных, но как это сделать, если в СССР не так много приличных заведений такого типа, весьма возможно, что и совсем нет.