Правитель Пустоты. Цветок пустыни (СИ) - Маркелова Софья. Страница 23

Лантея вдохновенно смотрела в окно, подперев голову рукой. Аш видел, как мысленно его спутница вернулась в то светлое время ее жизни, когда тетя еще была жива, стража и Сыны Залмара не охотились за головой хетай-ра, а будущее казалось яснее. Но через несколько мгновений взгляд девушки опять потух, а голос подернулся печалью.

— А теперь все пошло прахом, Аш. Я просто оказалась не готова: моих знаний не хватило, чтобы стать одной из вас, залмарцев. А ведь если бы я не уехала, то сумела бы помочь Чият, я бы спасла ее от смерти! — с горечью проговорила Лантея, обращая к собеседнику бледное лицо.

— Это не твоя вина, Тея. Смерть приходит за всеми. Подчас неожиданно или несправедливо, но никому этого не избежать. Умершие покидают нас, оставляя самое ценное, — память о себе. И наш долг состоит в том, чтобы пронести ее сквозь течение времени светлой и чистой, не позволяя тоске очернять этот дар.

В ответ на слова профессора девушка повернулась и подобрала оставленную на одеяле куклу. Она какое-то время держала ее в руке, вглядываясь в нарисованные точки безжизненных глаз.

— Знаешь, каким было предсмертное желание тети? Отнести эту игрушку ее сестре — моей матери. Они всю жизнь не ладили. Кажется, именно из-за этой неприязни Чият и ушла из Бархана. Никогда бы не подумала, что последние слова она направит именно сестре, хотя никогда раньше она со мной даже не говорила о ней.

Ашарх не нашелся, что ответить хетай-ра. Впервые она была такой искренней с ним и хоть немного приоткрыла завесу тайны на цель ее прибытия в Залмар-Афи. Девушка больше ничего не говорила, задумчиво поглаживая пальцами куколку. После того, как преподаватель убрал всю посуду со стола, он все же негромко прошептал.

— По Заветам Залмара тело умершей нужно сжечь…

— Тело останется в доме, — прервала его Лантея. — Это больше похоже на наши похоронные ритуалы.

— Как скажешь, — смиренно ответил Аш.

— Сегодня вечером я сама проведу необходимые обряды и вознесу молитвы. А рано утром мы пойдем к горному хребту. Советую тебе решить, что делать с лошадью, и пополнить все наши запасы провизии, так как переход будет не самым легким, а после гор нас ждет лишь раскаленный песок пустынь.

До обеда Ашарх занимался всеми бытовыми вопросами. У Лантеи не был сил и желания помогать ему: девушка хотела побыть наедине со своими мыслями. Конечно, основная проблема профессора заключалась в Корице, которую некуда было деть. Возвращаться в Зинагар, чтобы продать кобылу, казалось ему чистым сумасшествием. После недавних событий на площади вряд ли ситуация успокоилась. Да и кто знал, вдруг их с Лантеей запомнили в лицо как тех, кто привез мальчика-свидетеля. Лучше было не рисковать.

Единственным приемлемым вариантом казалось прогуляться в предместья и поговорить с местными. Обычно простому рабочему люду всегда требовались лошади для хозяйства, тем более Аш не собирался жадничать и просить слишком много.

Узкая лесная тропинка через пару километров привела его и мирную Корицу к последним домам деревни, раскинувшейся за городскими стенами. День был достаточно душным и пасмурным, на улице под навесами сидели только древние старухи, сторожившие прилавки с фруктами и овощами. Все работоспособные жители были на уборке урожая, а покупателей не предвиделось. Пожилые женщины, обмахиваясь листьями лопуха, громко сплетничали, обсуждая произошедшее в Зинагаре.

— Утром Маранка к снохе ходила в город, так она божится, что там вся площадь в висельниках!

— Тьфу! Дурь! Маранка твоя трещит без умолку да все попусту! Мой дед в храме был на службе, жрец сказывал, что только полдюжины вздернули. Остальных за ворота выгнали, — возразила собеседнице древняя старуха, жуя губами.

— А я слыхала, что там даже дитя удавили. Мальчика-хромоножку. Потому как он дерзословил жрецу вечор, — третья сплетница резала ножом яблоко на кусочки и раздавала приятельницам.

— Куда ж они все пойдут, толпой-то такой? Охо-хо… Там ведь и детки малые есть, и старики. Все бездомные теперь.

— А нечего было Тибосту хамить. Всем ведомо, что он на расправу скор. Пущай теперь во времянках ночуют, да у бога прощения вымаливают.

Ашарх неторопливо прошел мимо группы старушек. Новости о повешенных его не обрадовали, но Лантее он решил не говорить об услышанном. Девушке и так было тяжело, не стоило огорчать ее еще сильнее информацией о том, что Витим закончил свою короткую жизнь на виселице. Пожалуй, никак по-другому эта история и не могла завершиться, но Аш все же чувствовал глухую досаду, терзающую его. Преподаватель направился к пожилой женщине, сидящей несколько в отдалении от остальных и щелкающей тыквенные семечки.

— Хорошего дня. Не подскажете, не нужна ли лошадка кому-нибудь здесь? Добрая кобыла, смирная и здоровая.

Удивительное безразличие, которое читалось во всем виде старушки, вначале вогнало мужчину в ступор. Она демонстративно не замечала стоящего перед ней Аша и методично разгрызала семечки единственным зубом. Профессор, однако, быстро взял себя в руки — такой тип лукавых стариков был ему известен. Они требовали особого отношения.

— Картофель по сколько? — с непроницаемым выражением лица спросил преподаватель.

— Полквика за пятерик, — с хитрым прищуром мгновенно ответила торговка.

Ашарху пришлось закупиться у старой ведьмы почти на пять квиков, набив сумку различными корнеплодами и фруктами. И только когда последняя монетка оказалась в ее цепких руках, пожилая женщина снисходительно указала на один из домов и сказала:

— По поводу коня у Инаила-травника поспрошай.

Крепкая изба с резными наличниками ничем не отличалась от соседних строений, только к забору была приколочена доска, на которой виднелось изображение ступки и пестика. Аш завел Корицу во внутренний дворик, а сам поспешил к крыльцу. Дверь ему открыл немолодой мужчина с тщательно расчесанной седой бородой, на его лбу была повязана вышитая лента.

— Чем обязан? — травник, несмотря на возраст, выглядел достаточно бодрым. Его проницательные карие глаза быстро осмотрели гостя с ног до головы.

— Доброго дня, эфенди. Мне тут сказали, что вам лошадка нужна. Мою не купите? — профессор указал рукой себе за спину, на Корицу, которая старательно пропалывала чужую территорию.

Травник выглянул в огород и несколько секунд с интересом наблюдал за тем, как животное уничтожало его малинник. После он неожиданно расцвел: вокруг его глаз появились лучики морщинок, а из-под бороды раздалось довольное хмыканье. Он широко распахнул дверь, рукой приглашая гостя зайти внутрь.

— Добро! Проходи, садись на лавку. Как тебя звать?

— Аш… Ашинас! — вовремя опомнился преподаватель, скрыв свою оплошность за кашлем. — А вы ведь Инаил, верно?

Профессор шагнул в комнату, пропитанную запахами разнообразных растений. Все стены были увешаны сухими вениками, и даже беленая печь оказалась заставлена мешками с травами. Посреди помещения стоял крепкий стол, на котором располагались баночки, туески, деревянные блюдца. Видимо, это было рабочее место травника. Ашарх аккуратно присел на лавку около стола, осматривая творческий беспорядок.

— Инаил. Ну, будем знакомы! Это хорошо, что тебя Залмар ко мне привел. Лошадка правда нужна. Моя издохла от старости пару месяцев назад, да вот все коплю на новую, — травник принялся хозяйничать около печи и через минуту поставил перед гостем кружку с дымящимся отваром. — Только вот дорогие нынче кони, а я ведь не богат.

— Спасибо! — профессор пригубил напиток с восхитительным ароматом и на удивление горьким вкусом. — Недорого отдам, я тут проездом на полдня.

— А почему недорого? Ты уж прости, что спрашиваю, но время нынче неспокойное, обманщиков много развелось, — Инаил с тяжелым вздохом опустился на лавку рядом с гостем.

— Да понимаю. Мне сейчас любые средства нужны. Хочу в добровольцы податься, на границу поехать служить, — уверенно врал Аш с искренней улыбкой на лице. — На деньги эти оружие прикуплю нормальное, а то казенное — это ерунда. Развалится сразу!