Секретарша генерального (СИ) - Зайцева Мария. Страница 8
Отчего-то на той стороне трубки не стали добиваться от меня сакраментального "да", так ценимого мошенниками, а быстро заговорили:
- Вы - дочь Виктора Владимировича Головина? Верно?
- Слушаю...
- Ваш отец вчера поступил к нам в больницу с переломом ноги...
И вот тут, если б я не сидела, то точно бы на ногах не удержалась. Отчетливо в памяти пронеслись воспоминания о последнем таком звонке, но тогда отец сам звонил. И веселым голосом сообщил, что у него тут инфаркт случился, "маленький такой, Сончик, представляешь, смех один...". Вот у меня тогда так же ноги отказали.
- Где он? - спросила, а сама уже лихорадочно искала билеты на самолет до Сочи, быстрее, на сегодня.
- Он в травматологическом, в Хостинской районной больнице, Софья Викторовна, я не уверен, что правильно поступаю, вернее, уверен, что правильно поступаю, но надеюсь...
- Я вас слушаю.
Тут дверь открылась, и в приемную протиснулся гоблин, которого я с начала недели не видела. Я в этот момент не была способна хоть как-то реагировать на его присутствие, поэтому только глянула коротко, продолжая слушать собеседника и искать варианты вылета на сегодня.
- Дело в том, что Марина Васильевна достаточно ясно дала понять, что никого не надо информировать о состоянии вашего отца, но сам он еще вчера, когда очнулся ненадолго, очень настаивал, чтоб с вами связались...
- Что значит, очнулся ненадолго? У него же травма ноги? И кто такая Марина Васильевна?
- Ээээ... Жена вашего отца... - голос с той стороны трубки стал неуверенным, а я мысленно чертыхнулась.
Ну конечно, новая жена! Я же даже имени ее не спросила!
- Да-да... Простите, я от шока...
Гоблин, посопев в дверях, решительно приблизился и упер здоровенные кулачищи в стол. Мне было не до его перемещений, поэтому я только скосила взгляд и продолжила разговор, и, по мере получения информации, все больше впадала в ступор.
- Вы понимаете, я здесь недавно, только после института... И я, возможно, не самый грамотный специалист, но дело в том, что сейчас вокруг вашего отца происходит что-то странное... У него травма ноги, ничего особенного, обычный перелом , упал на лыжах... Но его лечение... Скажите, ваш отец плохо переносит боль? Его постоянно держат на обезболивающих, причем сильных... Он практически не просыпается. Я его принимал и назначал лечение. А потом его перевели, и я только вчера случайно узнал, зашел в палату, узнать, как дела... И он попросил с вами связаться, настоятельно так.... Я не хочу ничего утверждать, но я не согласен с методами лечения... И начальнику отделения я это говорил, но он не принял к сведению. У вашего отца проблемы с сердцем, а препараты, которые ему сейчас вводят...
- То есть, вы утверждаете, что ему вводят препараты, которые могут привести к ...
У меня задрожали внезапно руки, так, что чуть телефон не уронила. И перед глазами все стало расплываться, странно двоиться.
Я поняла, что плачу, только когда телефон у меня забрали из пальцев, и какое-то время даже не могла понять, что происходит, настолько чудовищной была информация.
А гоблин, нагло и бесцеремонно забравший мой телефон, начал общаться с моим собеседником, четко и спокойно:
- Сергей Батьков, коллега Софьи Викторовны. Представьтесь пожалуйста.
Быстро записал на листке имя и фамилию врача, звонившего мне.
- Кратко опишите ситуацию.
Я в это время, опомнившись, попыталась вырвать телефон из лап захатчика, но , конечно, бессмысленно.
Он только отошел подальше, поднял повыше руку с трубкой, уворачиваясь от моих смешных попыток, а затем и вовсе развернулся и силой усадил меня обратно в кресло, кивнув на открытую таблицу поиска билетов. Типа, занимайся своим делом.
А я, возмущенная до глубины души... Занялась.
Прислушиваясь одновременно к разговору. Гоблин задавал четкие, логичные вопросы, хмурился все больше и больше.
- Хорошо. Мы вылетаем сегодня. Будьте добры, если это, конечно возможно будет сделать незаметно, постарайтесь исключить из лекарств самые опасные. Да, я отдаю себе отчет, что это чревато и что ситуация... Но поверьте, при успешном исходе дела вашу помощь и принципиальную позицию в данном вопросе не оставят без внимания.
Он положил трубку, посмотрел на меня. Помолчал. Потом вытащил свой телефон и набрал кому-то.
- Вова, я тебе сейчас данные на одного человека скину, ты его пробей, хорошо. Сейчас, Вова. Прямо сейчас.
Он отключился, подошел ко мне, молча глядящей на него, и неожиданно присел на корточки перед моим креслом:
- Сонечка... Все будет хорошо. Мы решим вопрос. Поедем и решим.
- Куда... Вы... Нет необходимости...
Я была похожа на глупую курицу, которая квохчет бессмысленные слова, и самой становилось противно от себя. Но в тот момент я явно ничего не могла с собой поделать. Информация об отце была настолько шокирующей, что буквально выбила из колеи. И даже вмешательство гоблина воспринималось, как благо. Я неожиданно и иррационально почувствовала себя настолько слабой и беспомощной. Не могла думать о том, что , пока я здесь, его там могут просто убить.
Его уже убивают! А я - здесь! И ничего не могу сделать!
Отец всегда был для меня чем-то настолько незыблемым, что даже мысли не возникало о том, что может быть по-другому. Первый звоночек прозвенел, когда случился инфаркт. Но тогда все было как-то легче. Отец позвонил сам, был весел и бодр. Конечно, я к нему сорвалась, несмотря на уверения, что все нормально. Отца нашла в роскошной питерской клинике, в условиях, мало чем отличающихся от его кабинета в одном из особняков, окруженного молоденькими медсестрами и деловыми врачами, довольного и счастливого. Посмотрела на это дело, посидела чуть-чуть у его кровати, если, конечно, то кресло пилота из какой-нибудь космической саги можно было так назвать, и уехала обратно. Уже не обращая внимания на показательную бледность, и хитрый взгляд, которыми он пытался меня удержать возле себя. Актером он всегда был отменным.
Но в этот раз... Какая-то травма, непонятная районная больница... И эти слова врача... Все это не оставляло сомнений, что происходит что-то плохое. Настолько плохое, что даже отец вряд ли бы до такого додумался.
Обескураженная и испуганная, я не сразу поняла, меня пересадили на диванчик для гостей, а гоблин, сидя на моем рабочем месте, лазит в компьютере, уже заказал и оплатил два билета на самолет, причем воспользовавшись корпоративными счетами. В личных целях. Это все как-то мимо меня пролетело.
А вот информация, что он полетит со мной, засела.
- Постойте, зачем вы...
- Соня, у тебя два часа на сборы, вылет в 15.00, - кивнул мне гоблин как ни в чем не бывало, словно мы договаривались с ним о чем-то, и вообще в порядке вещей вот так вот брать на себя отвественность, за что не просят.
- Спасибо, - я усилием воли заставила себя собраться, переключиться с режима "растерянная клуша" в привычный боевой, - я благодарна вам за помощь, но справлюсь сама.
- Нет.
Я даже паузу выдержала, дожидаясь продолжения фразы. Аргументации. Тщетно. Гоблин молчал, спокойно завершая какие-то текущие дела прямо с моего компьютера, отдавая распоряжения с моего акка в чате. Короче говоря, вел себя настолько естественно, что и в голову не пришло бы постороннему человеку, что происходит что-то не то. А происходило! Происходило, черт возьми!
- Я решительно протестую! Это - мое личное дело...
- Протест отклонен.
Тут гоблин встал, подошел ко мне совсем близко, и я, чтоб хоть немного нивелировать разницу в росте, тоже встала, правда, чуть покачнувшись.
И тут же на мои плечи легли тяжеленные ладони, немного, совсем малозаметно притягивая ближе к огромному телу:
- Эй, ты как? Давай, я один съезжу? Разберусь?
Я тут же повела плечами, стараясь высвободиться, но куда там! Силу его лап я помнила прекрасно. И тело мое помнило. И радостно так, слегка подогнуло колени. Само, клянусь, само!