Расческа для лысого (СИ) - Зайцева Мария. Страница 37

А к деловым и не полез. Нехер. А то разглядят.

Мент дал команду своему секретарю, и тот периодически мне скидывал фотки малой.

Вот она в учебке. Вот на экзамене. Вот курит, стервочка мелкая, за углом. Вот какой-то байкер ей дорогу перегораживает, общается, типа. Вот с каким-то шкетом разговаривает. И еще с одним. И еще. И бл***…

Меня переклинивало. О работе не думалось. И это был косяк. Серьезный косяк. Очень тянуло звякнуть ей с другого номера. Но она, судя по всему, нихера не скучала. И я тупо не хотел… Затупить. Да, это вообще по-детски. В курсе. Но, бл*… Просто представлял себе, как набираю ей… А она моего голоса не узнает даже… И все, сука, все!

А так… Ну, хоть какая-то иллюзия.

С работой шло туго, новые хозяева на старых местах развлекались, метя на свой лад территорию. И наш проект не приняли. Сухой, узнав о неприятностях желчно обложил нас с Ремневым цветистым лагерным матом, чего на моей памяти не случалось ни разу до этого, и отрубился. А через час пришла информация о новых людях, которые тоже хотят сладкие местечки. И эти люди нам были интересны. Короче говоря, кто хорошо знает историю революции в России семнадцатого года, поймет, о чем я. Временное правительство, сука, сопротивлялось, но полегло. Штурм Зимнего прошел успешно.

А нас с Ремневым, как тайных ставленников Москвы, подстрелили на выезде из города. Я сидел спереди, рядом с водилой. Ремнев сзади. Поэтому он отделался легким испугом, а я нехилым сотрясом. Водила был не пристегнут и получил рулем в грудь и лобовым в башку. Но тоже остался жив.

После этого Ремнев разозлился, и дела волшебным образом, сука, наладились. Все же этот гад, как там говорила Маринка… «Страшен в гневе»? Ну вот, это было оно самое.

Пока я валялся в больничке и видел в диких снах свою малеху, и, особенно, почему-то ее ноги в белых гольфиках на своих плечах, Олег разобрался со всеми проблемами. Я даже расстроился, что не успел поучаствовать. Очень хотелось. Просто очень.

Но после Ремнева только выжженная пустыня остается обычно, поэтому мне не обломилось счастья.

А уже на выписке получил я от своего приятеля-мента занимательную информацию. Моя малеха, оказывается, вперлась в неприятную историю с кражей. И, хотя отделалась легким испугом, тут уж мой знакомый подсуетился, и дело закрыл, и со свидетелями решил вопрос, но самое интересное было потом.

С кичи встречал мою девочку тот самый опер, что гонял ее когда-то по улице. И нормально так встречал, под ручку. И увез с собой, в своей тачке. А она и не сопротивлялась. Спокойно шла. Смеялась с ним на крылечке. Мне даже фотки выслали. И в самом деле смеется. А опер напротив стоит. А потом они идут. Вместе. Он ее за локоть держит. Зная мою дикую кошку, хер бы она такое позволила, если б сама не захотела. Рожу бы вмиг исполосовала. Значит, захотела.

А потом, на следующий день, когда с опером об этом заговорили коллеги, он хвастанул, что девка давно с ним спит и очень даже клево отсасывает прямо в машине.

После этого я тупо закрыл документ и стер все, что мне присылали по Ленке.

Чтоб ничего не напоминало.

И просто закрыл эту тему.

Потому что да. Я ей ничего. И она мне ничего.

Ну, поигрались, и хватит. И все.

И, вернувшись в город, потому что дело здесь тоже на миллиард тянуло, искать Ленку специально и не собирался.

Нехер. Пусть живет себе спокойно. Без меня.

И именно так я и думал, ровно до того момента, пока не увидел ее вчера.

В ночном клубе.

Сверкающую, как драгоценная статуэтка.

С нереальными, длиннющими волосами, словно русалка выпрыгнула из морской пены, вся в блестящих чешуйках.

С яркими бл*дскими губами.

С охерительными кукольными ногами.

Она выглядела, как райская пташка, пойманная в клетку.

Она танцевала стриптиз и смотрела на меня.

Только на меня.

И я, сука, умирал. В очередной раз.

Я думал. Что умер, когда про нее и мента узнал.

Но нет.

Я умер прошлым вечером, ночью. Когда понял, что похер мне на все, что у нее было раньше. Что теперь я никуда без нее не уеду. Никуда ее от себя не отпущу. Отлеплю от нее всех ее мужиков, ментов, пацанов-барменов-байкеров. Всех.

Моя малеха будет танцевать только для меня теперь.

26. Миша

— Миша, ты там не напирай, только глянь, что делается.

Голос Сухого я слышу не часто, обычно он не снисходит до нас, смертных. Но уже если звонит, то, значит, надо между слов ловить в первую очередь. Канал защищен, но он тот еще старый параноик. И я его, так-то, понимаю. С его даже не миллионами, а бляха муха, миллиардами…

— Пашу не трогай. Ни с кем не договаривайся. Но шустри.

— Понял.

— И с деловыми тоже…

— Понял.

— Любой вопрос…

— Понял.

— Понятливый ты…

— Так выводы уже сделал.

— Раньше надо было. Все.

— До свидания.

Сухой уже давно отключился, а я сижу и укладываю в голове распоряжения.

Первое. Не связываться никак с Носорогом. Себя не проявлять. Пока что.

Второе. Насчет него ни с кем не разговаривать, не договариваться. Здесь, скорее всего, я в прошлый раз наследил. Носорог тоже не пальцем деланный. И свои связи имеет, тем более, что тут его территория, хоть и не все в городе с этим согласны. И теперь ему донесли, что холдинг забрасывает крючки. А, если он не дурак, а он не дурак, то уже репутацию нашу знает. И знает, что мы не работаем с местными, исключаем их из тендеров. И оставляем только крохи подбирать. А это ему не подходит. Так что, закусится в легкую. А, зная его характер, то, скорее всего, намертво. Не особо хотелось бы. Я с Носорогом лично не знаком, но слышал. И заочно уважал.

И теперь… Нет, если Сухой решит, то никуда я не денусь, само собой. А Сухой может в лёгкую решить.

Ладно, третье. С деловыми не особо крутить. Ну, так я и не собирался. Не тот здесь уровень, чтоб я с ними прям крутил. Но слушать. Это я тоже понял. Нос по ветру, как всегда. Значит, пока что связи налаживаю, возобновляю. Вот прямо вчера и начал. Возобновлять. Связи.

Гляжу на раскрывшуюся, выпутавшуюся из пледа малеху. Юбочка, кофточка… Губки, реснички… Кукла, бляха муха. Моя теперь. Моя. Даже спрашивать не буду. Заберу. Уже забрал. И про других не буду ничего выяснять. А то устрою тут локальную бойню. Нехер. Все, кто был, не имеют значения.

Облизывает губки во сне. Член прям дергается. Радостно так. Ну да, напоминает, что сегодня, вернее, вчера, только один раз сладкое получил. Да и то, не в очень хорошей обстановке. Задумываюсь. Это сколько же лет я не трахался в подъезде?

А в машине? А на природе?

Прямо экстрим с ней, с мелкой стервочкой.

Поворачивается. Толстовка на груди разъехалась по молнии до самой застежки. Голая нежная кожа, в блестках идиотских.

Так. Глаза приходится отводить через силу. Но надо прояснить с остальным. Прикинуть.

Что там у меня было? Третье?

Четвертое, значит. По всем вопросам с Носорогом — прямо в Сухому. Это вот вообще чего-то редкое. Очень его босс выделяет. И надо бы подумать, почему. Поразмышлять…

Пятое. Не похвала мне насчет понятливости. Упрек. Да, Сухой мне прокол с аварией и вообще с этой тупой ситуацией с практически срывом проекта, долго будет вспоминать. Очень долго. Хоть и нет моей вины, а все равно есть. Пока был в регионе, проморгал их внутреннюю кухню, дурак. Лажанулся. Не спрогнозировал. А это нереальный прокол. Но, пока что я в строю. Ну, может, части бабла лишит меня старый хрен. Но это терпимо. Это переживем. Наука мне. Опыт.

Тонкие пальчики скользят по голой коже. Смотрю. Другая рука закрывает лицо, зарывается в волосы, отбрасывая их назад. Мешают. Смотрю. Спинка чуть выгибается. Практически незаметно. А жопка уже задорненько из-под юбки выглядывает. Ведьмочка проснулась.

И теперь играет. Совсем недавно мне армагеддон устроила, а тут прям кошечка хитренькая. Помру я на этой бабе. Коньки отброшу с ее вывертами дикими. Сменами настроения.