Нечестивые джентльмены (ЛП) - Хейл Джинн. Страница 14

— Братом? — удивился я.

— Капитан Уильям Харпер, — сказал Сариэль таким тоном, будто я должен был уже это знать. — Его отец был инквизитором — настоятелем. Во время забастовки шахтёров ему оторвали голову. А Джоан — его дочь от второго брака.

— Ясно.

— Они из богатых. Хотя, глядя на капитана, этого не скажешь. У них огромный особняк за парком Святого Беннета. До замужества Джоан жила в отдельном доме на набережной. Питера она наняла доносить её слова до жителей Подземелий. Думаю, он и кое-какую другую работу для неё делал. Удобно, ничего не скажешь. Можно воротить нос от общественности, но при этом наслаждаться благами цивилизации.

— Ты говоришь так, будто ненавидишь её, — заметил я.

Сариэль чуть нахмурился, обдумывая мои слова.

— Нет, — решил он. — Просто обидно и, наверное, я ей завидую. У неё было всё, чего не было ни у кого из нас. Благодаря своему положению она многим могла помочь, но не хотела ничем рисковать. Но будь я сам на её месте, не знаю, стал ли бы вообще что-нибудь делать. Однажды она всё же попыталась выйти с нами на демонстрацию.

— Получилось?

— Мы вломились в мастерскую Тейлора Шорта и забрали оттуда одиннадцать Блудных детей, которых за деньги вывезли из исправительной колонии и заставили работать. Кто-то из надсмотрщиков включил тревогу, и на нас бросились солдаты Инквизиции. Джоан схватили вместе с десятью остальными, но по прибытии в Дом оказалось, что её уже нет.

Сариэль поднёс сигарету к губам, но заметил, что она догорела почти до самых пальцев. Он щелчком отправил её в полёт.

Выходит, Джоан пропала не впервые. Интересно.

— Как думаешь, это Харпер её тогда вытащил? — спросил я. Мне казалось, такой поступок вполне в его духе.

— Может быть, — пожал плечами он. — Как бы там ни было, в Подземелья она больше вернулась. Недели через три прошёл слух, что она вышла за доктора Эдварда Тальботта. Они были помолвлены несколько месяцев, но об этом никто из нас не знал. После мы о ней ничего не слышали.

— Роффкейл ей писал, — сказал я.

— Ничего удивительного. — Сариэль смотрел на свои руки. — Он не винил её за то, что она ушла, но было видно, что ему очень больно от того, что она выбрала другого.

— В одном из писем он упоминает, что Лили и Роуз убили. Кто-нибудь ещё погиб?

— Очень многие. Члены Добрых Сограждан исчезают, и спустя неделю обнаруживают их расчленённые тела. И так раз или два в год. — Сариэль достал очередную сигарету, зажёг её и затянулся. — В последнее время чаще. Раньше мы заявляли о пропавших. Но после того, как Питера убили в камере, мне кажется очевидным, что Инквизиции наплевать.

Голос Сариэля слегка дрожал от гнева, и он замолчал. Он смотрел в небо и делал длинные затяжки. Наверняка он знал кого-то из погибших Блудных. Может, это были его друзья и соратники из Добрых Сограждан.

— Мне жаль, — сказал я и тут же ощутил неловкость за эти банальные слова. Сариэлю моё сочувствие нужно так же, как мне — его прощение.

— Всякое бывает, — ответил он.

— Тебе ничего не угрожает? — не удержался я. Если и так, я ничем не мог ему помочь.

— Нет, — улыбаясь, покачал головой Сариэль. — Хотя кто из нас когда был в безопасности? Я слышал, какой-то маг торгует настойками, приготовленными из трупов Блудных. Он заманивает детей конфетами, рубит на куски и варит зелья. Ещё говорят, что есть какой-то клуб, где, чтобы доказать свою благонадёжность, нужно убить Блудного. Кроме того, инквизиторы, религиозные фанатики или просто чокнутые. Такое чувство, что все хотят избавиться от Блудных. Нас некому защитить, кроме нас самих. — Он поднял на меня глаза. — Так что, выходит, ты в большей опасности, чем я, разве нет?

— Возможно. — Я понял, что сглупил, когда завёл об этом разговор. Не стоило переходить на личные темы, нужно было и дальше спрашивать про Джоан Тальботт.

— Ты никогда не умел как следует о себе позаботиться, — продолжал Сариэль. — Связался с капитаном Инквизиции. Живёшь один, на поверхности…

— Сариэль, я уже шесть лет так живу. Я научился справляться.

— Ты не сможешь всё время быть один, Белимай. Рано или поздно тебе понадобится чья-то помощь. — Он наклонился ко мне. — Возвращайся в Подземелья. Добрые Сограждане выделят тебе комнату.

— Хочешь, чтобы я вступил в их ряды? — Я не мог поверить, что он говорит серьёзно. Он что, не слушал, когда я объяснял ему, как сильно изменился?

— Там у тебя есть друзья. Ты будешь занят важным делом. Мы поможем тебе начать с чистого листа, — сказал он, накрывая мою руку своей.

Меня затошнило и бросило в пот. И не только оттого, что я представил, каково это — постоянно находиться рядом с Сариэлем, который знает, что я сдал его инквизиторам. Став одним из Добрых Сограждан, я без сомнения снова окажусь в Доме Инквизиции.

В ушах зажужжали хорошо смазанные шестерёнки молитвенных машин. Старые шрамы на спине ожгло болью. Каждый рубец на теле запылал. Я выдернул руку.

— Нет, мне кажется, я слишком привык к своей теперешней жизни, — быстро сказал я. Наплевать, что он подумает, будто я слишком крепко подсел на офориум. Лучше так, чем он узнает правду. Когда-то я любил его так сильно, что позволил себя уничтожить. Но я уже давно не тот. У меня нет больше сил. — Уже почти рассвело, мне пора. — Я поднялся и подошёл к краю крыши.

— Мы что, опять прощаемся? — спросил Сариэль.

— Всё равно это произошло бы рано или поздно. — Я шагнул в пустоту и мягко слетел на землю. Высоко над головой Сариэль прошептал слова прощания, и я шепотом ему ответил. Больше мне было нечего ему сказать.

Глава девятая: Перчатки

Утренний свет заливал гостиную Харпера и отражался от белоснежных стен. Несмотря на тёмные стёкла очков, я время от времени вздрагивал всем телом. Капитан вручил мне чашку кофе и сел напротив на стул с прямой спинкой.

Его волосы были влажными и чистыми. Одежда отглажена и накрахмалена до хруста. Свежесть и аккуратность лишь подчёркивали его усталый вид. Под глазами залегли тени, бескровные губы сжались в тонкую линию. Измождение странным образом ему шло. Я привык видеть его измотанным. Оттого что я ожидал увидеть его таким, создавалось впечатление, будто я его знаю.

— Как сегодня твоя спина? — спросил он.

— Нормально. — Порезы ещё болели, но какой смысл обсуждать это? Я отпил из чашки. Кофе был горячим и слишком крепким.

Харпер подлил себе сливок и всыпал три ложки сахара. Чёрные перчатки не мешали ему ловко управляться с маленькой серебряной ложечкой. Солнце освещало его со спины, и вокруг его тёмного силуэта обозначился яркий белый контур.

— Вчера ночью сгорел дом Эдварда, — сказал он. — Ему повезло, что поблизости оказалось двенадцать инквизиторов, когда начался пожар.

— Везение тут ни при чём.

— Что ты имеешь в виду? — удивился он.

— Я был там. Я видел девочку, которая подожгла дом. Она сказала, что хочет, чтобы Эдвард выбрался живым.

— Что? — потрясённо уставился на меня капитан. Приятно было видеть эмоции на его лице. Через несколько секунд он овладел собой. — Кто такая эта девочка?

— Она не назвалась. — Я отхлебнул немного кофе. — Она маленькая. Сначала я решил, что это ребёнок, но потом, когда смог рассмотреть её получше, понял, что она достаточно взрослая. Думаю, она состоит в Добрых Согражданах. Она упоминала Лили и Роуз, о которых Питер Роффкейл писал твоей сестре.

— Лили Абаддон, Роуз Хеспер. — Закрыв глаза, Харпер потёр лоб, будто у него болела голова. — Наверняка она из Сограждан. Что ещё она тебе говорила?

— Немного. Она была не в лучшей форме…

— Ранена?

— Физически нет, но мне она показалась слегка помешанной. — Я насыпал в чашку несколько ложек сахара. — Она сказала, что хотела помешать очередному убийству, но опоздала. Мальчика звали Том. Ты что-нибудь об этом знаешь?

— Томас Миллз, — нахмурился Харпер. — Тело обнаружили прошлой ночью, примерно за час до того, как начался пожар. Рана на животе была неглубокая. Девочка, наверное, спугнула убийцу, и он не успел закончить начатое.