Безликое Воинство (СИ) - Белоконь Андрей Валентинович. Страница 49

Тот, кто не слышал о злодеяниях чёрного колдуна, вряд ли верно поймёт мою реакцию на это, с позволения сказать, приглашение. Первой моей мыслью было выскочить из покоев и догнать только что ушедшую от меня Айку Масс, чтобы найти у неё защиту… но ноги мои стали как ватные и только что не подкосились. Затем я подумала, что будь здесь Адиша-Вал, он сразу бы встал между мой и этим зловещим посланцем, и тогда никакая беда не посмела бы коснуться меня… Должна признать, что до этого нежданного визита мне нисколько не был страшен чёрный колдун. После того, как я послушала его выступление в большом зале, у меня осталось лишь чувство неприязни, смешанное с долей любопытства. А любопытство примешалось сюда оттого, что Призрачным Рудокопом интересовался мой учитель. Но теперь, вопреки моим разуму и воле, страх холодными синими руками схватил и стиснул мои внутренности. Острое чувство одиночества и незащищённости пронзило всё моё существо. Я перебрала в своих панических мыслях всех возможных своих защитников: помимо Айки и Адиши, я воззвала к учителю, к профессору… и тут, как последний рубеж обороны, отчаянно напомнила о себе моя же собственная гордость: конечно же, ведь я — ученица достославного Рамбуна Рам Карапа, я нахожусь здесь по приглашению самого Председателя оргкомитета, профессора Бора Хиги. Никто из гостей не смеет совершать надо мной какого-либо принуждения! И ещё есть мой долг и признанный всеми этикет. Я не могу, даже если захочу, просто пойти за этим человеком, как покорная раба. Я должна известить своего наставника и спросить его разрешения, иначе мой визит к колдуну будет выглядеть как отступничество. Эти лихорадочные рассуждения немного придали мне храбрости и я нашла в себе силы хотя бы раскрыть свой рот. Как только могла спокойно и холодно я сказала посланцу, что сегодня же нанесу визит Призрачному Рудокопу, но как только испрошу соизволения у своего наставника — достославного Рамбуна. Ещё до того, как я закончила фразу, лицо моего посетителя приобрело вид скорбной маски, и не дав мне толком договорить, он стал плаксивой скороговоркой тараторить что-то про ожидающее его жестокое наказание, потому что его хозяин не терпит ни в чём отказа и не прощает неудач никому из тех, кто ему служит… и всё в таком духе. Теперь-то я понимаю, что он хотел этим нытьём перебить мои попытки сопротивления, но тогда я припомнила кое-что из того, что читала про Призрачного Рудокопа: что мучительные страдания подданных не просто нравятся чёрному колдуну, они доставляют ему наслаждение, схожее с действием тех курительных смесей на основе опия, что сводят людей в могилу быстрее голода. И как курильщики тех смесей, при недостатке удовольствия он подвержен приступам бешеной, неконтролируемой ярости… Я тогда испытала искреннюю жалось и сочувствие к посланцу жестокосердного колдуна, и поверила, что тот искренне сокрушается о своей судьбе. Ещё немного, и я была бы готова, как приговорённая, пойти за ним.

Но в этот момент перед моими покоями появилось действительно чудесное спасение — мой третий за утро посетитель. Не кто иной, как сам мудрейший профессор Бор Хиги. Я немедля распахнула перед ним дверь.

— Призрачный Рудокоп, чёрный колдун, требует, чтобы я немедленно шла к нему, — смогла выдавить я из себя, даже не поприветствовав профессора.

Посланец Рудокопа при появлении мудрейшего Бора Хиги согнулся в очередном, на этот раз очень низком и подобострастном, поклоне.

— Мой хозяин соблаговолили пригласить эту деву в их скромное пристанище для мирной беседы, — сказал он всё тем же вкрадчивым голосом. — И они ожидают её визита незамедлительно.

— Нет, драгоценный дружок, — бодрым тоном заявил ему профессор, при этом бесцеремонно хлопнув посланца по плечу — Сначала я сам повидаюсь с <…> (тут он назвал истинное имя Рудокопа, но наставник Рамбун запретил мне писать его рунами), а девочка, если захочет, подойдёт к нам позже. Ты ведь сможешь найти здесь резиденцию владыки <…>? — спросил он, обращаясь ко мне.

Я в ответ лишь энергично закивала.

Каждый раз, когда профессор произносил истинное имя колдуна, сутулый человек, как от удара током, а на лице его отражался панический ужас. Наверное, если бы Бор Хиги огласил то имя ещё пару раз, посланец чёрного колдуна умер бы прямо у меня в гостиной, не сходя с места. Но после заявления мудрейшего профессора он не показал ни тени смущения и не возражал: он так же вежливо откланялся и поспешно, если не сказать бегом, удалился. У меня от сердца отлегло! Затем профессор обрушил на меня небольшую речь:

— Ну, вот и отлично, драгоценная Виланка, — заявил мне мой спаситель. — Я, вообще-то, собирался сказать, что мы начинаем сотрудничать, но хотел сделать это несколько позже. Но ты так отчаянно звала на помощь, что я поспешил к тебе, бросив текущие дела. Кстати говоря, твоего друга Салинкара Матита я уже загрузил работой, надеюсь, для него интересной. Айка Масс должна была за ним присматривать, но в итоге он теперь с Галшем. Хотя мне, в общем-то, всё равно. Да, Айка известила меня о ваших планах на вечер, я могу это только приветствовать. А сейчас, перед симпозиумом, если ты не занята, можно пообщаться с колдуном <…>, раз уж так случилось, что он тебя пригласил. А заодно и позавтракать. Считай, что я присоединяюсь к приглашению, которое передал тебе этот разлюбезный секретарь.

Я опять собрала в кулак всю свою храбрость, и как можно твёрже и уверенней попросила:

— А почему посланец… то есть секретарь Призрасного Рудокопа назвал меня «жертвенной девой»?

— Он… жертвенной девой? — удивлённо переспросил профессор. — Ну, если посмотреть на предстоящее мероприятие через призму колдовских обрядов, то это и правда чем-то похоже на человеческое жертвоприношение с целью открыть канал к некоторым высшим сущностям. Просто колдуны так видят окружающее: то, что для учёных опыты, субъекты, факторы, формулы, для них — обряды, жертвы, демоны, заклятья… Это, опять же, вопрос терминологии, и в общении с магической публикой приходится пользоваться её понятийной системой. Так что не стоит пугаться, когда не слишком деликатные персоны тебя так называют.

Из его ответа я ничего полезного для себя не уяснила. Какой именно опыт профессор имеет в виду? Что он подразумевает под словом «субъект»? И как всё это относится ко мне? Я отложила было дальнейшие расспросы на потом, но профессор взглянул на меня, как мне показалось, с укоризной и продолжил:

— Возможно, я поступил опрометчиво, не объяснив тебе сразу, но надо же было дать тебе время на адаптацию… Ты у нас уникальная и очень ценная, драгоценная Виланка. Ты одна из тех обитателей Геи, кто не затронут влиянием цивилизационных паразитов, и ты обладаешь множеством других достоинств, поэтому это задание как раз для тебя. Ничего сложного, просто мы наметили на послезавтра ряд воздействий на кокон Шал-Гур, серию наглядных опытов. Я хотел попросить тебя поучаствовать в одном из них — в качестве автохтона Геи. Это будет твоей первой практикой здесь. — Сказав это, профессор замолчал и какое-то время пристально смотрел прямо мне в глаза. Взгляд его был спокойным и добрым, и в то же время я увидела где-то глубоко в его взгляде нечто чуждое человеческой природе, что-то бесконечно мудрое и при том лишённое каких-либо чувств. — Всё это не должно тебя беспокоить, Виланка: это безопасно, а тебе даже не придётся ничего делать… кроме, конечно, того, чему обучил тебя магистр Рамбун — я имею в виду медитацию.

Не уверена, что я тогда до конца поняла его объяснения, но главными для меня были заверения профессора в безопасности предстоящего обряда или опыта и в простоте моей роли в нём. Моё тревожное любопытство было на этом до поры исчерпано.

— Колдуна <…> я знаю давно, — в примирительном тоне продолжил увещевать меня профессор Хиги. — Поверь, он не такой уж занудный человек, как можно было заключить по его вчерашнему выступлению, и может рассказать много познавательного. И на его «скромное пристанище», которое он здесь обустроил, тебе любопытно будет взглянуть. — Говоря это, профессор развернулся, чтобы уйти. — Я подожду тебя у <…>, у меня как раз к нему есть дело. А ты зайди-ка сначала к своему колдуну Рамбуну, он только что вернулся с небольшого совещания и наверняка захочет сказать тебе что-то в напутствие. — Напоследок эорианский мудрец махнул мне рукой и бросил уже через плечо: — Никуда не торопись, девочка, и больше никого не бойся.