Механический Зверь. Часть 5. Белый генерал (СИ) - Розин Юрий. Страница 40

Нехвост попал в армию еще совсем мальчишкой, и по идее должен был давным-давно демобилизоваться, однако из-за долгов семьи был вынужден служить уже больше двадцати лет подряд. Из-за этого его образование сильно хромало, он не умел читать и писать, а считал всего до ста. Однако, как выяснилось, Нехвост очень неплохо, точно куда лучше самой Айны, разбирался в организационных и снабженческих вопросах: чего и сколько нужно, где в угоду экономии обойти правила, а где, наоборот, потратить чуть больше, но сильно выиграть в перспективе. Не мудрено за двадцать лет практики. Айна уже решила, что если Нехвост проявит интерес к изучению счета и письма, то впоследствии сделает его интендантом отряда.

— Скорее наоборот, — ответила она. — То, что я его приручила, дало мне возможность приблизиться к своим целям. Я уж точно не питала надежд однажды подчинить себе Ужас из Сайркина.

— А че это он так на меня зыркает как-то недобро? — Заерзал Нехвост под пристальным взором Лаза.

— Думаю потому, что ты назвал его животиной, — заулыбалась девушка, грозя монстру пальцем.

— А он чего же, понимает нас? — На лице мужчины отразился искренний и неподдельный страх. Развернувшись к Ужасу, он, чуть не опрокинув свою плошку с кашей, низко поклонился чудовищу. — Прошу прощения за невежливость! — Кто-то засмеялся, но, по выражению Нехвоста, «недобрый зырк» от монстра быстро заткнул всех весельчаков. Чуть-чуть приподняв голову, Ужас, обнажив полный рот треугольных зубов, кратко кивнул мужчине, после чего лег обратно и закрыл глаза. Пребывающий в полном недоумении Нехвост, не знающий, то ли плясать от радости, то ли заказывать гроб, повернулся к Айне. Девушка, к счастью, развеяла все его страхи.

— Думаю, это означало, что извинения приняты.

Лаз сделал это не просто так. На учениях отряда он почти никогда не присутствовал, не хотел нервировать людей, все-таки на тренировочных плацах занимались не только подопечные Айны. Исполнив свою роль монстра и помелькав перед наблюдателями, он уносился в чащу леса, а потом возвращался под землей и спокойно занимался своими исследованиями. Однако роте особого назначения, которую Лаз про себя уже давно прозвал отрядом самоубийц, в любом случае придется видеть его довольно часто в ближайшем будущем. И, раз уж они теперь были «наедине», стоило воспользоваться шансом и начать выстраивать пусть не дружеские или доверительные отношения, но хотя бы такие, что не будут построены на страхе. И это был первый шаг. Следующий он планировал сделать уже у стан Рунту.

После окончания привала где-то за полчаса была найдена нужная тропа и отряд под предводительством Айны скрылся в извивах горных ущелий. Ужас же, убедившись, что вокруг нет никого постороннего, неспешным шагом направился в сторону крепости. Времени было еще много, рота будет петлять по горам минимум до ночи и даже если они успеют дойти до нужного место до наступления темноты, людям, в отличие от Лаза, нужен был сон. Так что начало всей операции было назначено на восход солнца следующего утра, хорошо, что он взял в мастерской два дня отдыха.

До нужного места он дошел еще засветло, теперь оставалось только ждать. До Рунту оставалось больше десятка километров, но это расстояние в случае чего Лаз сможет преодолеть за десяток минут, а слишком близко к крепости подходить не стоило. Таинственный монстр, если выползет из своего логова для сражения с Ужасом, уже вряд ли успокоится, пока один из них не умрет.

К сожалению, перекидываться в человеческую форму, чтобы потратить время с пользой, было нельзя. За ним могли наблюдать с помощью магии, а в этом теле из-за слишком малых остатков энергии засечь подобную слежку было невозможно. Тем не менее, Лаз не слишком расстраивался по этому поводу. В кои-то веки ему выдался шанс провести время в блаженном ничегонеделании наедине с самим собой и тишиной. Такие моменты стоило ценить. Улегшись поудобнее и положив голову на лапы, Лаз закрыл глаза и прислушался к окружающей тишине.

В горах тишина была какой-то особенно полной, тем более зимой, когда все насекомые в спячке. Единственным звуком было завывание ветра и сейчас Лаз с каким-то неожиданным недоверием понял, что не слышит, ко всему прочему, ни того, как качают воздух легкие, ни ударов сердца. Конечно, он знал, что у Ужаса не было ни того, ни другого, но только сейчас это дошло до него на каком-то подсознательном, существовавшим с этими звуками много-много лет, уровне.

Это было очень странное ощущение. Понимать, что ты, по всем правилам жизни, мертв. Сердце не бьется, нет дыхания, он не ест и не пьет, не нуждается в отдыхе и сне и даже не стареет. Ни одно живое существо на такое не способно. Хотя, правильнее будет сказать наоборот: он не способен на то, что может живое существо. Конечно, это тело создал не он лично, оно является результатом «стараний» энергии Зверя, но ведь даже после того, как он пришел в сознание, там, в темнице Чибака, Лаз не прекратил им пользоваться и лишь еще больше отдалил его от понятия живого.

Стоило ли оно того? Ведь его человеческое тело уже также, по сути, не живое: дыхание с сердцебиением в нем остаются лишь до тех пор, пока Лаз сам этого хочет, а еда и сон, пусть и возможны, но уже совсем не обязательны. Стоило ли отказываться от основ жизни ради тех целей, что он себе поставил?

Ответ пришел еще до того, как вопрос был окончательно сформирован.

Лаз все еще хотел мирной жизни для себя и Айны, правда хотел, но это желание с каждым днем погружалось все глубже, погребаемое под все новыми и новыми оговорками. «Но» — он должен отомстить. «Но» — Айна должна занять трон. «Но» — он теперь должен регулярно кого-то убивать, чтобы не сойти с ума. Последняя, кстати, была самой действенной. Тем не менее, это все равно были лишь оговорки. При желании можно было забыть и о мести, и о престоле, и даже найти способ справляться с жаждой крови. Охотиться на дичь в лесу, в конце концов, ведь кого именно убивать, совершенно точно было без разницы. Но, похоже, хотел войны он куда больше, чем мира.

И пока это было так, все, что бы он не сделал, стоило того. Хотя нет, не так. Все, что бы он не сделал, пока Айна будет оставаться рядом. Без нее, Лаз был готов признаться без всяких промедлений, он умер бы. Может не буквально, может снаружи Ужас продолжил бы крошить людей и занимался бы этим еще много лет, но самому Лазу уже было бы плевать. На это и на все остальное. Если при их первой встрече в темнице Чибака он еще мог бы оставить девушку одну и выдержать это, то теперь подобного даже представлять не хотелось. Жизнь без Айны с каждым днем казалась все менее и менее возможной. Это была любовь, бесспорно, любовь самая настоящая и искренняя. И она, Лаз точно знал, чувствовала то же самое.

Вот только было одно серьезное различие, в котором Лаз не хотел себе признаваться. Ее чувства основывались на нежности и благодарности. Айна не хотела терять его из-за того, что было между ними сейчас. Его чувства брали свое начало в одержимости и страхе. Столько раз сломанный, как в теле, так и в душе, примирившийся с ролью монстра, дьявола, Ужаса, он цеплялся за это последнее светлое пятнышко в своей жизни, словно утопающий за спасательный круг. Лаз не хотел потерять ее, потому что боялся того, что будет потом. Единственное, чего он еще боялся.

Глава 20

Когда небо посветлело и на верхушках гор появился след готового к очередному дню солнца, Лаз уже был в пути. Айна со своим отрядом сейчас, вероятнее всего, еще только собирали спальные места после не самой комфортной ночи в зимних горах, так что можно было не слишком торопиться. Ночные мысли о причинах и следствиях нужно было окончательно прогнать из головы и сосредоточиться на предстоящем бое. Если хотя бы половина историй про эту тварь были правдой, то в грубой мощи горный страж ничуть не уступал, а то и превосходил Ужас. Другой вопрос, что монстр, погрузивший целую страну в хаос, выигрывал не только силой, но и ловкостью, и умом, однако, так или иначе, это была бы первая серьезная схватка Лаза после пробуждения и расслабляться не стоило.