Ночь Серебра (СИ) - Кононова Татьяна Андреевна. Страница 27

Алые капельки крови, словно спелая брусника на снегу, полыхнули багряным лепестком пламени. Покрасовавшись секунду-другую на ветру, он мгновенно свился в кольцо, стал разрастаться, увеличиваться в размерах, и вот уже не колечко, а огромный огненный обруч пламенел перед Астрой. Тьма внутри него ожила, зашевелилась, звучно и протяжно вздохнув, плавно перетекла наружу и преобразовалась в высокую узкоплечую фигуру, покрытую таким же чёрным плащом.

— Повелитель, — Астра почтительно склонилась пред ним, коснувшись груди окровавленной ладонью. — Слава богам, у меня получилось.

— Шестнадцать чёртовых лун я ждал, пока ты соберёшься, — процедил Свартрейн сквозь сжатые зубы и откинул капюшон. Астра медленно осела наземь, опустилась на колени, низко склонила голову. Холодная жёсткая рука Короля Звёзд коснулась её мягко очерченного подбородка, чуть приподняла её голову. Рыжие кудри рассыплись по плечам.

— Ну же, встань, — он нетерпеливо оглянулся назад, где за его спиною бушевала настоящая чёрная метель. — Нет времени болтать, а ты валяешься передо мной на коленях, будто не наследница, а побитая собака! Кто ты, в конце концов!

— У меня не хватит крови вызывать тебя всякий раз, когда тебе захочется на кого-нибудь прикрикнуть, да и время у нас с тобою ограничено, — прищурилась ведьма. — Говори скорее, знаю ведь, что просил позвать тебя, зачем?

— До твоего перерождения ещё целых пять лун, будешь так медлить — не выдюжишь и трёх, — промолвил Свартрейн, сверля наследницу ледяным взором. — Славомира куда сильнее тебя, ты теряешь форму. Правда, она об этом пока не ведает, — он иронично усмехнулся и провёл ладонью по жёсткой чёрной щетине, — так что у тебя есть время. Гончие Смерти — безобидные щенята по сравнению с теми, кто ждёт своего часа. Дружина твоего князя — ничто по сравнению с ними всеми. Но нам не нужно крови…

Астра согласно кивнула, да так и не подняла взора.

— Тебе нужна Корона Смерти, мне — всего лишь покой, разве я так много прошу?

Голос его стал тихим, вкрадчивым, отчего у ведьмы тревожно рванулось сердце.

— Нет, повелитель, — прошептала она запёкшимися губами.

— Так какого лешего ты их до сих пор не прикончила? — закричал он, и Астре почудилось, что весь лес содрогнулся от его хриплого крика, однако его голоса не слышал никто, кроме её самой. — Почему ты заставляешь меня ждать здесь, — Свартрейн снова презрительно оглянулся туда, где клубился чёрный едкий дым, — в этой преисподней? Клянусь тебе всеми богами, я…

— Полно, — Астра успокаивающе протянула руку и коснулась плаща Свартрейна. — К снежню-месяцу я ежели не соберу руны, то прикончу девчонку, а с ней и всех остальных.

— Иди ты к чёрту со своими клятвами, — буркнул повелитель Тьмы уже спокойнее, но всё ещё раздражённо. — Пока ты не получишь Корону, я не смогу воротиться на Дорогу Звёзд. В эту вашу Ночь Серебра, аль как вы её там зовёте, у Славомиры будет два выхода: либо она растеряет всю свою силу, либо, наоборот, в ней Свет объединится с Тьмой, и тогда всем нам конец.

— Я могла бы убить её, — пожала плечами Астра. — Я даже мор в деревне подстроила, чтобы её принесли в жертву.

— Глупая, — сощурился Свартрейн. — Пока девчонку хранят руны, ты её пальцем тронуть не сможешь. Сначала её оберегал клинок, сейчас — шнурок шёлковый, на котором тоже руна…

Вдруг лицо повелителя Тьмы болезненно исказилось, черты его неприятно вытянулись, осунулись. Астра бросилась к нему, поскользнулась на мокрой от росы траве, едва устояла на ногах.

— Повелитель!

— Время… — простонал он, медленно откидываясь назад. Капюшон грозовою тучей снова наполз на его лицо. Чёрные клубы дыма охватили его высокую, сухощавую фигуру и потянули за собою. Огненное кольцо, вспыхнув, рассыпалось золотистыми искрами и погасло. Астру отшвырнуло на несколько шагов в сторону. Она рухнула на колени, тяжело дыша.

В тот же миг Славка вскрикнула и проснулась, откинула со лба растрепавшиеся волосы — как теперь к ним, таким-то коротким, привыкнуть? — и села на своей постели, завернувшись в тонкое лоскутное одеяло. Ярико спал чутко и проснулся от малейшего шороха. Увидев сжавшуюся в темноте маленькую фигурку Славки, он тоже поднялся, осторожно, чтобы не наделать лишнего шума, присел на край сдвинутых лавок.

— Ты чего?

Славка выдохнула, провела рукою по лицу. Ладонь осталась влажной.

— Кольцо огненное, — прошептала она, обернувшись. В серых глазах её сверкнул страх. — Я во сне увидала… Кольцо огненное, а из него выходит кто-то, а кто — того не разобрала.

Ярико нахмурился. Это уже было что-то новенькое: ранее Славка странных снов не видала, разве что единожды, у реки, когда о руне рассказала, сама того не ведая, и всё на том.

— Помнишь, о чём я тебе давеча рассказывал?

— О повелителе Тьмы?

Ярико кивнул. Он не рассказал подруге самого главного, просто позабыв об этом: едва проклятие коснулось Белогора, оно проникло в сердца всех остальных: сына его, будущих внуков, правнуков… Юноша сам много думал об этом, и как-то раз у него мелькнула мысль: а что, ежели Ольгерд ушёл от Весны не только оттого, что хотел сына? Быть может, он знал, что не отыщет в себе силы рассказать ребёнку о том, что в его сердце тоже поселилась Тьма, и вины его в том нет?

— Так это он был? — прошептала Славка, когда он договорил. Ярико пожал плечами. Кто его ведает, быть может, и он… Только зачем к ней во сне явился? Быть может, из-за того, что она всё-таки и есть наследница Ольгерда, пускай и нежеланная, но всё-таки дочь?

Ярико подсел к ней поближе, заглянул в глубокие и встревоженные серые глаза и обнял её голову обеими ладонями, слегка запрокинув назад. Провёл пальцами по коротким тёмным прядям, распутывая, расчёсывая. Мягкие у Славки волосы, шелковистые, немного влажные после мытья. Он приник к её тёмной макушке, осторожно коснулся губами, вдохнул её запах — запах леса, травы, каких-то цветов. Девушка обняла его за пояс, прислонилась щекой к его плечу.

— Несправедливо всё это, — прошептала она куда-то ему в грудь. — Ежели бы не Тьма в его сердце, отец бы и не был таким… Интересно, узнал ли он меня?

— Навряд ли, — таким же шёпотом отмолвил Ярико. — Хотя кто знает…

17. Подарок

Дни шли за днями, седмицы сменяли друг друга, и так, наконец, незаметно подобралась осень. Сквозь золото листьев протянулись тонкие струны дождя, дни стали короче, ночи — дольше и холоднее. Казалось, что никто из тех, кто искал руны, не торопится, словно и вовсе позабыл о них.

Дедушка Любим в короткий срок научил Славку многому из того, что она не умела раньше, и только даром она пока ещё не выучилась пользоваться так ладно, как самой хотелось бы. Ничего лучше двух или трёх листочков на тоненькой зелёной веточке у неё не выходило: то ли сил не хватало, то ли умения, а только так или иначе, но у неё получалось это плохо, и она досадовала только на саму себя. Вскоре вся горница была засажена крохотными ростками непонятного дерева, и в конце концов дедушка Любим велел выполоть весь сорняк из досок и заниматься этим только на дворе.

В вересень-месяц ночи были ещё не особенно долгие, но уже довольно прохладные. В ясную погоду небо казалось хрустальным, в пасмурную — тёмным, почти чёрным. Славке не спалось. Она лежала на спине, закинув руки за голову, и смотрела в окно, откуда виднелась тёмная каёмка леса и край неба, чёрного, затянутого тучами. Мать рассказывала, что она родилась на рассвете, и отчего-то всю ночь, всякий раз перед восемнадцатым числом в вересень-месяц, Славка не могла уснуть, предчувствуя то хорошее, то недоброе. На сей раз сон просто не шёл к ней. Она чувствовала, что находится не там, где должна бы находиться, прислушивалась к своему сердцу, но не могла понять ответа на вопрос. Осторожно спустив босые ноги с кровати и отыскав на ощупь лапти, Славка на цыпочках подошла к Ярико и тронула его за плечо.