Ночь Серебра (СИ) - Кононова Татьяна Андреевна. Страница 31

Свартрейн уже почти совсем отвык от жизни на земле, в Яви. Там, откуда он пришёл, воздух был отправлен злобой, ненавистью, болью и человеческими страданиями, и он был привычен только к такому миру, другого он себе не представлял. Нелёгкую задачку задала ему рыжая ведьма, ужасно нелёгкую… Но руны и Ночь Серебра куда важнее, нежели каких-нибудь несколько лун на земле. Это можно пережить, ежели очень постараться и не открыться ненароком пред остальными — пред теми, кто знал князя Ольгерда достаточно хорошо и близко.

— Ну и что дальше-то? — угрюмо спросил Свартрейн, оглядевшись. Княжеская горница напоминала обыкновенную избу лесного сторожа, разве что малость побогаче выглядела. Пахло воском, сухим и тёплым деревом, засушенными травами и — совсем немного — вином. Всё было непривычно пришельцу из Прави: и обстановка в тереме, и другие живые люди, и даже звуки и запахи этого мира. Однако привыкнуть надобно, иначе нельзя…

— Дальше? — эхом отозвалась Астра. — Дальше надобно с ними расправиться. Да только ты повременил бы, не завтрешним днём, ни даже через ещё один день. Пустить бы слух по деревеньке, что, мол, виновны они в чём-то… Княже хоть и был жесток, да без вины особой не казнил, без искренности не миловал.

— Без вины! — усмехнулся Свартрейн. — Их вина в том, что они нам помеха в нашем деле!

— Это не объяснение, — раздосадованно хмыкнула Астра. — Ты думаешь, так-то люди тебе и поверили! Да эти руны для всех — бредни чистой воды, самые что ни на есть настоящие! Причину отыщи. Быть может, они… не знаю… дети врагов твоих… в колдовстве замечены… али ещё в чём…

— В колдовстве! — Свартрейн довольно щёлкнул пальцами. Тонкие золотые перстни слегка звякнули, и он нахмурился от неожиданности. — Это верно. Видал я, как мальчишку огонь слушается…

— Вот и ладно, — пожала плечами Астра. — Ты только обожди денёк-другой. Иначе не поверят.

Свартрейн протянул руку, провёл по щеке рыжей ведьмы, лаская её, как ребёнка, и она прикрыла глаза, прохладная улыбка скользнула по тонким губам её. Чуть повернув голову, она поцеловала крепкую, загорелую руку.

— Спасибо тебе, повелитель, что согласился мне помочь, — прошептала она и, щёлкнув пальцами, исчезла в тёмно-фиолетовом вихре. Свартрейн покрутил головой, поначалу решив, что ему почудилось. Но рыжей ведьмы в горнице уже не было.

…Велена проснулась рано, едва за окном забрезжил рассвет. Сквозь неплотную холстину в маленькую горницу проникли первые пыльные лучи солнца, пощекотали щёки и шею. Велена потянулась, спустила ноги с постели. Всемир ещё спал, закинув руки за голову. Во сне он казался несколько моложе своих лет, как-то наивнее, безмятежнее, что ли. Подумав об этом и смущённо улыбнувшись, девушка тихонько выскользнула из горницы и притворила дверь. Выскочила на крыльцо, добежала до бочки на дворе, зачерпнула пригоршню прохладной дождевой воды, бросила себе на лицо, умылась, стряхнула остатки сна и воротилась в избу.

Там было тихо. Хозяин ещё спал, Всемир так и не проснулся. Велена всё так же на цыпочках прошла в горницу, где остались на ночь Славка и Ярико, заглянула, толкнув дверь… Ни брата, ни Славки в горнице не было. На полу валялось расшитое покрывало, две подушки; окно было распахнуто настежь, и ставня чуть слышно поскрипывала под лёгким ветерком.

— Верно, ушли куда, — сказала она сама себе и так же тихо прикрыла дверь. Однако прошло полдня, подкрался вечер, а ребята так и не воротились. Велена уж места себе не находила, всё спрашивала у дедушки Любима, куда они могли подеваться, но тот лишь успокаивал её, гладя по голове крепкой морщинистой рукою, говорил, что вернутся, никуда не денутся. Ярико этот лес знает, как свои пять пальцев, а Славка в лесу уж точно не пропадёт, он ей равно как второй дом…

Когда же ночь сменила день, солнце скрылось за далёкими голубыми холмами, а лес укутала темнота, Велена встревожилась не на шутку. Взметалась так, что жалко было смотреть, не знала, не представляла даже, где их искать. Всемир не пытался её утешать, потому что ему и самому не было ведомо о том, куда ушли ребята, давно ли и как надолго, оттого он мог только подбодрить подругу тем, что дорогу они уж точно не позабудут, коли всё в порядке с ними — вернутся, никуда не денутся. И после этих его слов Велена вдруг расплакалась, растревожилась ещё и того больше.

— Искать их надобно, — всхлипнула она, размазывая по щекам непрошеные слёзы. — Да только где теперь-то…

— Можем пойти в Загорье, — ответил Всемир. Велена схватила его за руки, помотала головой.

— Не пойду! Нас там знают! Хоть бы и одну меня…

— Да брось, кто там тебя помнит? — улыбнулся Всемир. — У них и без вас дел по горло, авось уж давно позабыли. Да и сколько времени-то прошло, уж больше, чем две луны, точно, позабыли!

Велена помнила прекрасно, что Всемира тянет в Загорье не столько оттого, что он ищет руны вместе с ними, а оттого, что, вероятнее всего, там может отыскаться его брат. Конечно, прошло уже много солнцеворотов с тех пор, как они не виделись, но Всемир был отчего-то уверен, что они узнают друг друга, едва свидятся.

Уже за полдень, после того, как жара спала, они вышли из лесного домика и направились в Загорье. Дорога не была особенно долгой, и уже к вечеру, как стемнело, они миновали холмы и подошли к крайней деревеньке. У ворот частокола стояли двое стражников; один из них дремал, опираясь обеими руками на копьё, частично вошедшее остриём в землю, а другой, сидевший подле самого забора, вскочил, едва путники подошли к воротам, толкнул в бок своего товарища. Они скрестили пики.

— Кто такие, куда путь держите?

— В деревеньку бы нам пройти, — промолвил молодой кузнец, слегка поклонившись ратникам. — Пропустите?

— Звать вас как?

— Я Всемир, кузнец из Полесья, — ответил он, поняв, что спутница его боится даже заговорить. — А это Велена… Мы с нею вместе…

— Всемир?

Один из ратников вдруг сбросил капюшон плаща, и кузнец обомлел. Точно в зеркало гляделся… Волосы светлые, короткие, чуть вьющиеся на висках… Глаза зелёные, с некой хитринкой в глубине их… Губы тонкие, чуть поджатые…

— Бажен?

— Брат!

Копьё было тотчас отброшено в сторону; они обнялись, хлопая друг друга по спине и будучи не в силах раскрыть объятий. Шутка ли, целых девять солнцеворотов не видались, а поди ж ты — встретились, узнали друг друга…

— Князю ни слова, — бросил Бажен своему товарищу. — Идёмте. Поговорить, я чай, есть о чём…

Дом Бажена стоял на самой окраине деревеньки, подле леса. Избы ратников почти не отличались друг от друга: невысокие, в один пол, срубленные наскоро и оттого без особенной красоты, ничем не украшенные, будто бы пустые. Подворье было совсем нешироким, поросшим травой; почуяв чужих, загремела цепью и хрипло залаяла рыжая лохматая собака. Хозяин, проходя мимо, потрепал её по холке.

— Тихо, Рыжик, тихо, — усмехнулся он. — Все свои. Проходите в избу, ребята, не бойтесь!

На столе дрожала лучинка в резной деревянной подставке. В горнице было тепло, даже чуть душно, и очень тихо: Бажен жил один.

— Ну, рассказывайте, на что вам понадобилось сюда идти, — промолвил он, сев за стол напротив гостей своих и сцепив руки замком перед собою. — Не просто так ведь?

Он засмеялся. Весёлые искорки запрыгали в зелёных глазах, и Велена, поглядев то на него, то на Всемира, подумала, насколько же они похожи. И взор один, и улыбка одна, и даже голоса совсем одинаковые, разве что у Бажена чуть более хрипловатый — да имеет ли это значение…

Всемир рассказал брату обо всём с самого начала. И о том, как он повстречался с Веленой в полесской деревеньке, и о том, как решился с нею вместе пойти, чтобы его искать, и обо всём, что с ними было в дороге. Даже руну кузнец всегда носил с собою, прикрепив её, как подвеску, к крепкому чёрному шнурку. Бажен поначалу не поверил, но потом, когда ладонь Всемира коснулась выжженого на дереве знака и тот вспыхнул слабым голубоватым светом, Бажен с изумлением согласился. Всемир прервал свой рассказ на том, что их друзья, Ярико и Славка, исчезли давешней ночью. Кроме как в Загорье, идти им было некуда, а вот только отчего-то они ушли и не вернулись.