Трон Знания. Книга 5 (СИ) - Рауф Такаббир "Такаббир". Страница 64

Влево и вправо бежали переулки. «Она вышла из дома и свернула в переулок», — так сказал мальчишка. Сибла вновь устремил взгляд на здание: старинное, украшенное лепниной. Сделал несколько шагов назад и запрокинул голову. На фронтоне выпуклое изображение женщины: присела в реверансе, приподнимая руками края широкой юбки. Снова юбка…

За спиной раздался шум двигателя. Сибла обернулся и ладонью прикрыл глаза от ярких фар. Автомобиль затормозил, фары мигнули, свет стал мягким, рассеянным.

Покинув салон, страж положил обе руки на рукоятки ножей в чехлах, прикреплённых к ремню с солидной пряжкой:

— Что вы здесь делаете?

— Гуляю.

— Тут неподалёку два дня назад зарезали женщину.

Сибла пожал плечами:

— Я не убийца.

Не смея приблизиться, страж долго осматривал его с ног до головы, хотя разглядывать особо нечего: белый плащ, чёрные сапоги. Под плащом, на бедре, чехол с ножом, но его не видно. Похоже, внимание стража привлекли чёрные лайковые перчатки. За границами Рашора умные преступники орудуют в перчатках, а здесь вряд ли кого заботят отпечатки пальцев. Или его заинтересовал свёрток подмышкой?

Сибла уже хотел сказать, что лежит в свёртке, как страж промолвил:

— Я знаю, кто вы. Убийца ещё не пойман. Будьте осторожны. — И, взявшись за дверцу, занёс ногу в салон.

— Кто живёт в этом доме? — спросил Сибла, указывая себе за спину.

— Курочки, которые несут золотые яйца, — ответил страж и, усевшись за руль, направил машину в переулок.

Когда красные огни скрылись за поворотом, Сибла вновь повернулся к дому. Двери нет. Значит, вход сбоку или с обратной стороны.

К зданию, с тыла, примыкал сквер. Тихо шелестели каштаны. В паутине дорожек горели фонари на низких опорах. В траве поблёскивали коричневые шарики — плоды. Сибла свернул в сторону — под ногой треснул каштан, — уселся на скамью и, бросив свёрток рядом с собой, устремил взгляд на двери. Матовая ручка, глазок, над верхним наличником тусклая лампочка. Кто бы ни поднялся на крыльцо, отсюда, из скверика, лица посетителя не рассмотреть. Не увидеть лица, даже если человек пройдёт мимо: фонари светили слишком низко. А днём приходят те, кто не боится быть узнанным. Или это ночное заведение?

Сибла поднял каштан, закрутил в пальцах. Чего он ждёт? Посмотрел на второй этаж, спрятанный за кронами деревьев. В просветах виднелись зашторенные окна. За каким окном комната Найрис? И здесь ли она? Мальчишка говорил, что на улице Юбок два публичных дома. Хозяева хорошо их замаскировали: ни вывесок, ни зазывал, ни полуобнажённых девиц, подпирающих стены.

Послышались тихие голоса. По одной из дорожек шли трое. Глядя на их брюки и туфли, освещенные фонарями, Сибла поджал губы: это очень дорогое заведение. Взбежав по ступенькам, мужчины нажали на чёрную точку сбоку двери, створка открылась, выпустив в сквер музыку и раскаты хохота.

Когда люди вошли в здание и дверь, захлопнувшись, оборвала все звуки, Сибла встал, намереваясь отправиться домой, но ноги понесли к крыльцу. Он только спросит, только назовёт её имя, не то завтра и послезавтра, и послепослезавтра он вновь будет сидеть на этой скамье и таращиться на окна.

На пороге возникла девица в облегающем платье.

— Мне нужна… — начал Сибла.

— Заходите! — Девица схватила его за рукав и затянула внутрь.

— Я хотел… — сказал он, вперив взгляд в здоровяка в деловом костюме.

— Вы у нас впервые? — спросила девица. Её голос утонул в смехе и аплодисментах, донёсшихся сюда, в прихожую, обшитую дубовыми панелями.

Мимо арочного проёма в передней стене пробежала, обмахиваясь ладошкой, девушка в гимнастическом трико. В другую сторону пробежали балерины. Сибла никогда не видел балерин, точнее, не видел живьём, только на афише театра в Ларжетае.

— Вы у нас впервые? — вновь спросила девица.

— Впервые.

— Вход два мора.

— Я хотел спросить.

— Вход два мора, — прогремел здоровяк.

Сибла выудил из кармана монеты и вложил в крепкую руку.

— Вооружён?

Через минуту мясистые пальцы обмотали ремешок вокруг чехла, и чехол перекочевал в шкафчик с номером «66». Сибла хотел было попросить переложить нож в другой шкафчик, но девица, подхватив его под локоть, повлекла за собой.

Длинный коридор, похоже, тянулся через всё здание и с обеих сторон переходил в лестницы, взлетающие на второй этаж. На лестнице, прямо по ходу, целовалась парочка. Девушка в платье с разрезом от пояса закинула ногу мужчине на бедро и непристойно двигала тазом. Смутившись, Сибла заскользил взглядом по дверным проёмам в боковой стене. В залах полумрак: зелёный, сиреневый, синий. Силуэты людей, столики. В глубине одного зала круглая сцена, пианист, скрипач, балерины, стонущая музыка.

Девица завела Сиблу в соседнее помещение:

— Знакомство лучше начинать отсюда. — И быстро пошла обратно.

Приглушённый свет. На диванах и в креслах шлюхи, вызывающе одетые, в вызывающих позах. Боковая зеркальная стена в полках, сплошь и рядом заставленных бутылками. Длинный высокий стол, крутящиеся стульчики. С десяток посетителей, потягивающих напитки и лапающих девиц. По ту сторону стола смазливые юнцы в белоснежных рубашках с закатанными рукавами.

Боясь встретиться с кем-нибудь взглядом, Сибла сел на стул, сложил руки на стойке бара. К нему метнулся юнец.

— Можешь звать меня Паж, — сказал он. — Перчатки снять не хочешь?

— Нет.

— Послабее или покрепче?

Сибла кивнул, взирая в зеркало. На заднем фоне человек улёгся на диван, три девицы, вереща, навалились сверху. Сибла посмотрел на своё отражение: что я здесь делаю?

Паж поставил перед ним бокал с чем-то оранжевым. В напитке плавали кусочки апельсина.

— Оплата сразу или завести счёт?

— Сразу.

— Три мора.

Сибла полез в карман. Два плюс три. Пять моров. Невинное любопытство обходилось в кругленькую сумму. Жалование прачки за неделю. В ресторациях уходили суммы и больше, но там он был сыт и чувствовал себя человеком.

Сделав глоток, Сибла скривился. Крепкое, зараза… Ну вот, полезли мерзкие словечки.

На шею повесилась блондинка:

— Попробуй меня, я слаще.

— Я заплатил только за выпивку, — проговорил Сибла, глядя в зеркало. Видели бы Братья, чем он занимается.

— Тогда я попробую тебя. — Блондинка легонько прикусила мочку его уха.

На голову словно опрокинули ведро мурашек. Мышцы сработали сами по себе. Развернувшись, Сибла чудом не заехал локтём девушке в грудь. Покосился. Он никогда не видел женскую грудь так близко. Глубокий вырез, из платья выпирали соски, крупные, как горошины.

Блондинка притянула его голову, поиграла языком мочкой уха:

— Если я не идеальна, мы подберём тебе другую девушку.

— Ты идеальна, — промолвил Сибла, с трудом отведя взгляд от ложбинки.

Выпрямив спину, сделал пару глотков. Или напиток стал слабее, или кровь, ударившая во все конечности, погасила градус.

— Ему нужна шлюха с внутренним миром, — промолвила рыжеволосая девушка, опустившись на соседний стульчик. — Мечта любого мужчины. Если что, я говорю о себе.

Блондинка упёрлась рукой в столик и выпятила грудь:

— Угостишь дам выпивкой?

— Мне нужна Найрис, — промолвил Сибла, вновь уставившись на соски.

Рыжеволосая откинула плащ с его ноги и провела ладонью по внутренней стороне бедра:

— Кто такая Найрис?

Сибла заставил себя взять её руку и положить ей же на обнажённое колено:

— Она здесь работает.

— У нас работает Малинка, работает Клубничка, Конфетка, Сахарок… — начала перечислять рыжеволосая.

— Найрис, — повторил Сибла.

— У нас нет имён, красавчик, — проговорила подошедшая брюнетка и дала Пажу непонятный знак. Поверх плеча блондинки протянула Сибле руку. — Я госпожа Ночь.

Сибла сжал её длинные пальцы, да так и замер, поражённый мыслью. Отцу Дина не по карману такие женщины. И такие женщины не станут ублажать прыщавого мальчишку в подворотне за два мора.

— Где здесь ещё публичный дом?