Семь миров: Импульс (СИ) - Пикулина Тамара Сергеевна. Страница 60

— Научи меня читать, что это за знаки? — пытал он брата.

— Отстань! — отмахивался Шу. — Тебе зачем, Недоносок?

Ёнк осаждал брата несколько дней, после чего понял, что договориться по-хорошему не получится и за знания придется платить ценой физических усилий.

— Я буду делать за тебя твою вечернюю работу, только прошу, научи!

Шу приподнял одну бровь и, почуяв выгоду, охотно согласился. Время, затрачиваемое на обучение Недоноска, было втрое короче, чем то, которое он тратил бы на работу. К тому же сидеть и болтать было куда проще, чем таскать металлические трубы на стройке.

— Идет!

Обучение шло интенсивно. Ёнк с жадностью впитывал все, что говорил ему брат, терзая упрямца вопросами, зачастую вытаскивая информацию силой. Если Шу не находил, что ответить, маленький Ёнк заставлял его выспрашивать недостающие знания у учителя, чем ненароком являл брата в выгодном свете.

Совсем скоро Ёнк научился бегло читать и многое был способен узнать сам. Схемы, системы, числа, разрезы космических кораблей, устройства двигателей проносились у него перед глазами даже в снах. Руки пацифа горели, и многое из того, что он видел на чертежах, он стал пытаться воплощать в материале, убегая по ночам на свою подпольную базу и стаскивая туда весь попадающийся под руки хлам, среди которого были и инструменты. Ёнк научился довольствоваться коротким сном, зависал над собственноручно выпиленными и спаянными деталями ночи напролет до тех пор, пока кровь не начинала капать из носа от напряжения и однообразного положения.

Металл привлекал Ёнка своей структурой. Прочность и сила, которую он собой олицетворял, вдохновляла его. Он ассоциировал себя с ним. Безграничные возможности металла дарили Ёнку свободу. В его руках он мог принять любую форму, вытянуться в толщину волоса или каната, согнуться, расплавиться или превратиться в камень.

Постепенно из числа ненавистных сыновей он попал в число любимчиков, заставив семью уважать себя. Половина оборудования кухни была выполнена его руками, да так, что все завидовали рабыне Сус. Он перевел большую часть домашней работы из ручной в механическую, чем сильно помог своей матери. При этом Ёнк был ершист и на дух не переносил похвалу, словно опасаясь её. Комнату, в которой он жил со своими братьями, с общего разрешения он переделал под кабину космического корабля, в точности скопировав интерьер, да так, что внутри все работало: выдвижные ящики, подвижные панели, был даже иллюминатор со встроенным внутрь экраном, показывающим в записи космические дали. Засыпая каждую ночь, он мечтал, что когда-нибудь пройдёт сквозь магический тоннель.

Вскоре стройку, где была запрятана база Ёнка, возобновили, и с разрешения матери он перенес мастерскую в дом. Про увлечения мальчика стало известно в городе. Бывали случаи, когда ему приходилось выходить работать на завод в помощь брату-близнецу Кло. А вот от Амо слышно ничего не было. Да это и не удивляло Ёнка. В его представлении вырвавшийся из низов брат не хотел даже вспоминать о них. Ёнк по-прежнему хотел учиться вместе с остальными, но после стольких пропущенных лет это казалось невозможным, хотя развитием своим он давно обогнал сверстников. Отсутствие официального образования сильно терзало его и казалось несправедливым. Долгое время отставая в физическом развитии, он все же добрал недостающего роста и веса, а значит, теперь преград не было никаких, помочь мог только случай.

В школе мастеров был объявлен конкурс на создание нового вида летательного аппарата. Рассматривались любые идей, даже самые фантастические, например, на тему альтернативных видов топлива, принципиально новых двигателей и систем жизнеобеспечения внутри судна. Нужно было представить чертежи и макеты в материале. Эту новость Ёнку сообщил Шу. Юный пациф отреагировал эмоционально, незамедлительно приступив к работе. Ограничений по поводу того, что принимать участие мог только ученик, не было, и это развязало ему руки.

Идея новой машины давно созрела в его голове. Его аппарат имел форму неглубокой чаши и работал на водороде, которого на Пацифе было в избытке, а реального применения придумано не было. Взяв отпуск на всех трех работах, на которых он числился, Ёнк засел над чертежами и макетом. Не выходя из своей мастерской месяц, периодически пугая окружающих взрывами и едкими запахами, Ёнк создал свою машину и представил её к рассмотрению комиссии.

День подведения итогов близился, и Ёнк сильно нервничал, искренне переживая за свое детище. «Что, если они не поймут? Что, если не оценят?» Ёнк сидел в зале на объявлении итогов, кусая губы и непрестанно перекидывая ногу на ногу. Облаченный в чуть великоватый ему черный парадный костюм, имеющийся в семье Сус в единственном экземпляре, он выглядел очень взволнованно.

Нет, первую премию он не получил, но ведь это не так страшно, учитывая, что ему дали вторую. Болезненному мальчику-самоучке, обреченному на безграмотность, дали вторую премию, выбрав из сотни участников, прошедших серьёзную подготовку в школах, консультирующихся с учителями и профессорами. Рабыня Сус, не ожидавшая от своего несчастного одиннадцатого дитя такого подарка, не могла сдержать слез, громко всхлипывала на весь зал. Ёнку дали упаковку алмазной крошки и призвали на трибуну рассказать о своем творении, продемонстрировав в действии. Ёнк заметно нервничал, но говорил складно и необычайно живо, с присущим всем изобретателям чувством фанатизма. Когда он закончил, зал ему аплодировал, и от эмоций Ёнк чуть было не потерял сознание.

— Какую школу вы окончили? — задал вопрос улыбающийся мужчина, сидящий за столом среди членов комиссий.

Ёнк растерялся, почувствовав, как колотится его сердце. Тишина и сотни вопросительных глаз были обращены к нему.

— Я не обучался в школе, — тихо ответил Ёнк, опустив глаза.

По залу прошел легкий гул.

— Простите? — удивленно переспросил мужчина, приподняв бровь.

— Меня не допустили до занятий из-за здоровья. Я учился у брата, — поспешил оправдаться Ёнк.

— Ваш брат — хороший учитель!

Ёнк вздохнул и хотел было уже уйти, но мужчина внимательно посмотрел в листок с данными Ёнка и остановил его жестом.

— Согласно вашему возрасту, вы бы сейчас финишировали с обучением на последнем двенадцатом этапе.

Ёнк кивнул.

— Так вот, — мужчина, закивав, обратился к коллегам, — думаю, столь талантливый юноша должен учиться и развивать свое мастерство дальше, — сказал он им, а затем залу. — Мое решение такое: если вы, Сус Сано, выдержите переводной экзамен на двенадцатый круг, то получите возможность пройти там обучение и получить диплом мастера.

Новость ошеломила Ёнка. Он поспешно кивнул, выразив господину свою благодарность. Затем, не помня себя, вернулся в зал.

В ту ночь подросток не спал от чрезмерного нервного возбуждения. Страх, что он не справится с экзаменом, закрался глубоко в его сердце и выжигал изнутри. Знаний в его голове было достаточно, разве что они не были систематизированы, и ему предстояло много работы. Оставался ровно один пацифский месяц. Ни на одной из своих прежних работ Ёнк более не показывался. Отдавшись полностью подготовке, он умолял родных по возможности не беспокоить его.

Усилия Ёнка не пропали даром, он получил ответ.

— Ну что там? — кричал Шу.

— Уже известно? — раздвигая двери в космическую комнату, спрашивала рабыня Сус.

Эта короткая, но содержательная фраза привела пацифа в эйфорию. Откинувшись на полке, вытянув ноги, прижав руки к груди, он почувствовал, как слезы порываются брызнуть из его глаз. Школа Аматеро была пределом мечтаний для Ёнка. Она по праву была признана лучшим образовательным учреждением его последнего звена. Девяносто процентов её выпускников ежегодно отправлялись на служение в военный штаб, а значит, шанс появлялся и у него. Главным преимуществом школы перед остальными был особый отсек по изучению инопланетных технологий. Иными словами, для учеников этой школы расширялся диапазон: помимо родной пацифской техники можно было освоить тулонскую, крамскую, ионскую, мурийскую, гинейскую и оилскую системы. Причем обучение происходило на примерах реальных объектов — подлинных вражеских кораблей и приборов связи, завезенных на Пацифу из других миров. В основном это были военные трофеи или приборы, изъятые у пленных. Именно они интересовали Ёнка более остального. Он давно порывался узнать что-либо об инопланетных машинах, но информация строго охранялась, а выудить что-либо из-под полы было непросто. Но теперь двери секретных знаний сами открывались перед ним. По правилам, ученик мог брать только две отрасли, не более, тулонскую и оилскую, например, или гинейскую и мурийскую, за остальное пришлось бы платить.